Синий хруст предвечернего снега - с той стороны стены. Небо сияет началом сумерек.
У меня осталось только небо - стены растут, и кажется, скоро сомкнутся над головой. Хотя тогда это уже будет не крепость, а ледяная гробница.
Холодно. Сижу на сумке, надеюсь, не простужусь. А может, у них цель такая - завалить меня снегом, и оставить умирать до воспаления легких? С них станется. Навалило же снега - простор для дурацких игр. И я, двадцатипятилетний дурак, добровольно сижу в этом снежном узилище.
И где они столько снега взяли? Наверняка собрали со всего стадиона.
Большой кусок снежной плиты, плохо присобаченный к стене, рушится мне на голову. Ё!
- Павел Григорьевич, вы там живой? - заботливо смеются из-за стены. Заботливо хохочут - этакий оксюморон.
А мне, между прочим, холодно. Снега полный воротник, не спасает даже вязаный Наташей шарф. Ужас.
- Я поставлю всем по пять двоек на ближайшей контрольной! - грозно завываю я из своего узилища, поудобней устраиваясь на сумке с учебниками и методичками. - Вот погодите, выберусь я на волю, дневники и роди-и-и-ителей, хулиганы-ы-ы!
Хохот становится громче.
Небо синее, вон, в вышине - первая звезда.
- Тихо! Снега больше нет, давайте я спич толкать буду, - это Егорка Гречкин, лидер класса с очень доброй фамилией. - Короче, так: злые орки...
- Уууууу! - воинственно гудит 3-Б.
- ... злые орки - тихо, сказать дайте! - украли нашего Пал Григорыча и заперли в цитадели Снежная Королева! Наша задача - спасти его оттуда живым!
- Ломай!
- Бей!
Снежные глыбы крепости разлетаются комками, в основном - мне на голову и за воротник...
- Урааа! - вопит мелюзга. Мне тоже почему-то становится по-глупому, по-детски радостно. Вспоминается картина - "Взятие снежного городка".
За наполовину рухнувшей стеной становится видна школа и ряд скамеек перед стадионом.
В первом ряду сидит репортер, черкает в блокноте. Красивая, знающая себе цену. Она пишет статью об участниках областного "Учителя года". Поймала сегодня в учительской, обдала прохладным ароматом духов:
- Вас не смущает, что у многих людей, когда они слышат о мужчине - учителе начальных классов, возникают не очень хорошие ассоциации? Что вас побудило идти в школу? - льдинки голубых глаз щурятся. - Вы же понимаете, что вряд ли найдется женщина, которая связать свою жизнь с педагогом - при таких-то зарплатах?
Надо же - в дореволюционных гимназиях почти все учителя были мужчинами, и никого не смущало. А теперь смущает.
- Извините, я спешу, - не очень-то вежливо отодвигаю я в сторону искательницу сенсаций. - Мне в снежки надо играть.
Сидит, смотрит скептически, щелкает цифровиком.
За вторым рядом стоит Наташа. В вязаном шарфике, вязаной шапочке, вязаных перчатках. От нее веет теплом и горячим чаем. Небо уже синее-синее; скоро сумерки сменятся январским вечером.
Рушатся глыбы Снежной Королевы.
|
|