...И от слов тех сам не свой,
Вновь Иван поник главой,
Воротился он домой.
Там лягушка: «Что с тобой!
Что, Иван, ты стал не весел,
Буйну голову повесил?
Али слово ты какое
От Царя слыхал дурное?..»
А Иван на то в ответ:
«Лягушоночка, мой свет,
Как же мне не горевать,
Слез горючих не ливать:
Повелел мне Царь к утру
Завтра прибыть ко дворцу,
Да удумал наказать
Мне тебя с собою взять.
Как же людям я тебя
Покажу, любовь моя!»
А лягушка: «Ква! Ква! Ква!
То, Иван, нам не беда!
Поутру один ступай
Да меня там поджидай!
Как услышишь звон и грохот,
Коней ржанье, гулкий топот,
Ничему не удивляйся,
Будь спокоен, не пугайся!
Коли спросят вдруг тебя,
То ответь им, что моя
Лягушоночка то скачет,
В коробчонке себя прячет!»
Утро стало; вот Иван
Наряжал златой кафтан,
Отправлялся к людям в мир,
На престольный, славный пир…
Братья с женами сидят,
Свысока на всех глядят.
Жены в платьях дорогих,
В украшеньях золотых.
Разодеты в пух и прах,
Гордость царская в глазах.
Очи ясны на лице
Подведенные сурьмой,
Да у каждой на главе
Свой кокошник золотой.
Братья старшие смеются,
Меж собой переглянутся:
«Где ж, Иван, твоя жена,
У печи иль у станка?»
«Ха! Ха! Ха!» да «Ха! Ха! Ха!..»
А Иван в ответ молчит,
Ничего не говорит,
Взор потупил, опустил,
Долу голову склонил…
Вдруг раздался гром и треск,
Задрожал Царя дворец.
Гости с лавок повскакали
Да к окну все подбежали…
А Иван как был сидит,
Гостям скромно говорит:
«Не пужайтесь, господа,
То лягушечка моя
В коробчонке прискакала
Ко дворцу, как обещала».
Люди глядь – не оторваться,
Чуду дивному дивятся:
О шести конях карета
Подлетела, как комета,
И оттуда, что за диво! –
Плавно, мягко и красиво
Василиса выступает,
Всех чарует и пленяет…
Полумесяц на главе,
Волос черный в серебре,
Платье звездами расшито, –
Загляденье, право, диво!
|
|