На чужбине далекой я был, где соленые дули ветра,
Влажность моря даря поседевшим полуденным скалам,
Колыхали игриво причудливых пальм веера,
Шапки пиний и травы с соцветием огненно-алым.
На чужбине далекой на отмель стремилась волна
С небывалым оттенком воды, с белоснежною пеной –
Мне объятья свои раскрывала навстречу сполна,
В забытье погружала теплом своих ласк несравненных.
Там платаны вздымали пятнистых стволов колоннаду,
Вверх агава стремила смертельный изогнутый фаллос…
А когда встречу неба и гор я ловил долгим взглядом,
Прояснялся мой взор, и спешила растаять усталость.
И все было волшебно, да что-то в себе я скрывал,
Что томилось в груди под покровом свершенных желаний...
Но, вернувшись лишь, понял, по чем так тревожно скучал –
По лесам из берез и росе на цветах разнотравий.
|
|