Ночь.
Александра Сергеича душит бессонница.
То за окошком по снегу послышится хруст,
то в зеркалах пролетит оголтелая конница,
то ощутит на горячей щеке влажность уст.
Взять бы перо…
Только что-то сегодня не пишется.
Взять бы французский роман да уйти с головой.
Но не читается…
Да и с трудом как-то дышится.
Может, влюблён? Вот и бредит во тьме сам не свой.
Но позади, далеко позади все влюблённости.
Ах, как в объятьях пылал бакенбардистый лик!
Время пришло Божьей искрою в миг просветлённости,
и полыхнула пожаром любовь к Натали.
Боже, храни то святое любви озарение!
Боже, спаси от напастей жену и детей!
Слева дыханье почудилось иль дуновение,
словно незваная гостья зашла без затей.
Встала незримо…
Безмолвная, строгая, хладная.
Пламя свечи колыхнулось от вздоха во тьме.
Как бы у Спаса не кончилось масло лампадное.
Как бы без светоча не заблудиться в зиме.
Что ж так поэты мистичны, трагичны и мнительны?!
Верят гадалкам да сходят с ума от примет.
Где ж, Александр Сергеич, ваш норов язвительный?
Что ж эпиграммку не бросите гостье в ответ?
С этой не шутят.
Её не прогонишь насмешкою.
Эту нахрапом за горло не сдавишь рукой.
Вмиг охладит да в момент очарует, не мешкая,
и, улыбаясь, поманит в туманный покой.
Кто-то во мгле в эполетах проплыл тенью белою,
в белой перчатке рука, а в руке - пистолет.
Прошелестело в тиши: "Боже, что же я делаю!
Ведь буду проклят я светом на тысячи лет!"
По потолку протянулась змея речкой чёрною.
Чёрный на белом сугробе застыл силуэт.
Лошади в пене, хрипя, мчатся рысью проворною.
Тает во тьме, будто снег по весне, белый свет.
Жаль, нет Аринушки...
Спела б ему колыбельную.
Перекрестила бы Сашеньке на ночь чело.
Как берегиня, надела б иконку нательную,
чтоб отвести наведённую пулю да зло.
У Александра Сергеича нынче бессонница.
То вдруг послышится выстрел в свинцовый мороз,
то задолдонит по ком-то далёкая звонница,
то ощутит на холодном челе влагу слёз.
Да накануне дуэли чего не почудится?!
Сколько же дряни ночами в башку может влезть!
Скоро рассветом наполнится снежная улица…
Ревность остыла...
Осталась дворянская честь.
Москва
27.07.2000 г.
|
|