- Жак! Перестань, - Филипп попытался отобрать папку у долговязого лысеющего юнца. - Завтра придет новая партия реагентов, и опять войдешь в колею. Ну, поизносились старые. Зачем ты на себя напяливаешь проблемы этих олухов из Парижа?
- Поизносились?! - Жак вскочил с колен, и не отпуская папки от груди уставился в глаза Филиппу. - А я не поизносился? Каждый день расшифровывать и переводить дипломатическую лабуду с языка божественных откровений?! Ты вот сюда посмотри!
Освободив руку Жак сгреб со стола радужные листы расшифровок и чуть не снес пенсне с лица начальника.
- Вот! Вот! - повторял Жак, будто что-то можно было увидеть в порхающих листах...
Еще неделю назад читаемость составляла до восьмидесяти процентов, а сейчас?! Какая, к черту, криптография? Какие расшифровки? Я додумываю текст! Я его сам ловлю из небесных сфер! Мне уже наплевать на точность. Да и какая к чертям собачьим точность, когда никакая наука не знает, чем мы тут занимаемся?! Ты посмотри, посмотри на этот суконный язык! Прочти такое Вийон, он бы себе губы зашил. И это, "Это!.." передается по "Особому Каналу"! Может еще и рюшечки на панталонах у охраны им посчитать?!
- Жак! Жак! - отступал, не выдерживая напора Филипп, - может быть тебе к врачу стоит обратиться? Ты расстроен, нервы сдают. Мы уже трех криптографов сменили...
- Знаю, - отмахнулся Жак, разворачиваясь. - Меня тоже смените. И будете менять "чтецов" пока не смените саму связь. Вон, говорят, итальяшка что-то такое сделал у Теслы. Теперь телеграф беспроволочным будет. Надеюсь вам клетки с телеграфистами не будут на канонерках каждую неделю завозить.
Жак подошел к лабораторному столу, грустно оглядел кювету с мокрой листвой, по которой ползали маркированные латиницей и цифрами обычные садовые улитки и шумно вздохнул.
- Филипп, неужели ты не понимаешь, что это богохульство? - теперь уже спокойно говорил Жак, поглаживая края искуственного выпаса, весело названного кем-то в самом начале эксперимента "Елисейскими Полями". - Мучать тварей божьих, чтоб передавать бесполезные и бессмысленные слова какого-то чиновника другому такому же ничтожеству... Мы преступники, Филипп. Мы вероотступники.
- Жак! Не надо патетики! - оживился Филипп, - Что тебе в этих улитках? В конце концов, на Монмартре их ежедневно съедают тысячами.
- Съедают, Филипп, съедают. Просто и тупо, без затей убивают и жрут тупые твари других тупых тварей, как положено всякой скотине Господом. Нет греха на животных, Филипп. Но мы?! Мы-то знаем, что делаем. Ты подумай, если уж этим простым, ползающим на брюхе своем тварям дана возможность любить и чувствовать боль друг друга через океан, что же дано нам, возлюбленным созданиям господним? Я устал Филипп. Это надо прекращать... - И схватив кювету Жак швырнул ее в жерло камина.
Вечерний сеанс специальной связи был сорван, тем не менее переговоры в Белом Доме начались успешно.
На следующий день канонерка доставила новую партию реагентов и еще двух криптографов из управления.
Жака привезли прямо к борту на карете скорой помощи, под охраной двух дюжих ажанов.
Вытащенные из огня Филиппом оставшиеся четыре улитки были выпущены в сад консульства, и никто не обратил внимания, как они отправились в свое счастливое путешествие к побережью и далее, далее, на Елисейские Поля.
|
|