Ночь. И снова окно с тишиной.
Напротив луна в облаках высоко.
Ты знаешь, что быть я должен с тобой,
Но вдруг оттолкнула меня так легко.
За что, почему ты решаешь так быстро?
Так медленно кровь потекла через сердце.
Я очень устал, я хотел отравиться,
Но лучше б не стало, и я не решился.
Ночь. И снова подъезд с чёрной дверью.
Внутри всё горят поминальные лампы.
Зашёл. Вызвал лифт. Курю. Вспоминаю,
Как мы повстречались в далёком сентябре.
Стоял тёплый день. Тихих улиц скрещенье
В наш век интернета было странно старо.
И ты - в этом платье, как образ священный,
Ступала-летела по листьям легко.
Я будто споткнулся, запнувшись о землю,
Воткнулся с размаху в невидимый столб.
Как - будто морозом обдало в Крещенье,
И глаз отвести никогда уж не смог.
Как медленно - важно ты шла величаво,
Небесной красой освящая Москву.
Душа моя в пятки мгновенно упала,
При мысли, что ближе к тебе подойду.
Ты мимо прошла, обдавая сандалом
(С тех пор этот запах любимым мне стал),
Не мог я остаться с сердечным ударом,
И вот за тобой я назад побежал.
Как быстро - банально я что-то сказал;
Ответила ты, разговор побежал,
Сказала мне адрес и свой телефон, -
Навек я запомню твой каменный дом.
А дальше? Всё было прекрасно, красиво.
Мы счастливы были и пили любовь.
Ничто не пугало, но жизнь обломила,
И рифмой здесь нужно вписать слово - 'кровь'.
Как мерзко мне думать во времени прошлом
О том, чем мы жили и что берегли.
Как мартовским утром с капелью взбалмошной
Любовь и надежды от нас уплыли.
Я знаю, один я виновен в кончине
Того, что предвечно жить в нас бы должно.
Я всё потерял, каждый день, поминутно,
И горьким вдруг стало 'Абрау-Дюрсо'.
Вот лифта кабина взмывает наверх,
Молчу и зачем-то завидую ей:
Ты ездишь на лифте, так же как все,
И, кажется, с возрастом стала дурней.
Пытаюсь себя я так убедить,
И хоть ненамного, хотя бы чуть-чуть
Моё злое сердце к тебе остудить.
Охота кричать, но я промолчу.
Вот и дверь. Всё такая же краска.
Все те же трещины знакомые на ней.
Я больше не могу жить в страшной сказке,
Сегодня я пытаюсь стать наглей.
Как предательски медленно думаю,
Замороженным лбом бьюсь в стекло.
Призываю себя к благоразумию,
Нет, не правда!... Но, как ясно белеет окно.
Всё понятно, ты дома, и медленно,
Поднимаю я руку к звонку.
Верещит сатанинское: "Кончено...",
Пистолет из пальто достаю.
Как медлителен шаг осторожный,
Как знакомо и больно идёшь.
Я готов и расчет непреложный,
Что теперь ты навеки уснешь.
Наконец-то замок повернулся.
Неуверенным голосом: "Кто?".
В первый раз я как будто проснулся,
И мне стало внезапно легко.
"Открывай, Эрендина из Маркеса.
Извини, что так поздно я вновь'.
Охладил пыл виска льдом из маркета,
Прикурил и зарезал любовь.
|
|