Глава 11.
Цель видна издалека,
Ан, дорога нелегка,
Можно ажно дырок двести
Протереть на мягком месте.
В чистом поле, на ветру,
Том с Иваном ночь дрожали,
Путь на зарево держали,
Но доехали к утру.
В заграничной-то столице
Есть на чём глаза сломать.
Ей чудес – не занимать,
Даже может поделиться.
Стоэтажные избушки
Высоки – бросает в дрожь.
Глянешь вверх – едрёна вошь!
Шапка падает с макушки!
На широких авеню
Миллиона два прохожих,
Цветом кожи непохожих,
Лезут под ноги коню.
Всюду давка, толкотня,
Ибо люду – не маленько,
Чай, не наша деревенька,
Пять дворов, и все – родня.
У дверей рекордоведа,
Как нигде, толпа густа:
Претендентов больше ста,
Пузом жмёт сосед соседа.
Кто ушами ест пшено,
Кто смеётся громогласно.
Отчего – не очень ясно.
Тренируется, должно.
Вот в таком-то ералаше
И сидят герои наши.
Дело к ночи. Уж видна
В небе полная луна.
Запалили фонари,
И при свете их жюри
Тома вызвало вперёд:
Знать, пришёл его черёд.
Том отнюдь не подкачал,
Выдал всё, что намечал.
Показал, на что способен,
Чем промеж других особен:
Сбил плевками двадцать мух,
Да, к тому же, самых разных:
Девять синих, девять красных,
И ещё зелёных двух.
Тому в этот же момент
Судьи дали документ.
Да медаль. Да, плюс к тому,
Денег выдали ему,
Да ещё вручили схему,
Как проехать к Дяде Сэму:
Мол, куда нанесть визит,
Том теперь сообразит.
От такого поворота
Рот разинул даже бес.
На беднягу от чудес
Аж накинулась икота.
Говорит он: «Вот так да!
Зря не верил я, балда!
Всеми фибрами нутра
Чую – действовать пора.
Чтобы не искать пути
К Дяде Сэму по-пустому,
Надо нам, подобно Тому,
Испытание пройти».
Ваня бесу молвил так:
«Ты на шалости мастак,
Ан, теперь моя пора
Доказать, что голь хитра.
Мухобойною стрельбою,
Что поделать, не сильны,
Но поддержим честь страны
По другому мы с тобою.
Мы сильны в мужицкой сметке.
Ты, чертушка, там, на ветке,
Видишь птицу-воробья?
Раздобудь-ка мне ея».
Бес шепнул ему: «Добро!»,
Да, прищурившись хитро,
Зырк на птицу чёрным глазом!
Воробей проснулся разом,
Чуть поближе подскакав,
Удивленно встрепенулся,
И с насеста кувырнулся
К Ваньке турманом в рукав.
Вышел Ваня, не робея,
Пред жюри, что всех жюрит.
«В наших землях»,- говорит,-
«Люди прочих не слабее.
Эвон видите луну?
Я при всём честном народе
На неё, разминки вроде,
Каменюку зашвырну».
И тотчас, что было сил,
Воробья из рукава-то,
(Благо, было темновато),
Ванька в небо запустил.
Воробей рванулся в ночь
От греха подальше прочь,
Точно камень из пращи,
И пойди его сыщи.
Бьют часы двенадцать ночи.
Спать охота – нету мочи.
Час прошёл… Минуло два…
Долу никнет голова…
Терпеливо ждёт жюри.
Дело близится к рассвету.
Камня, знамо дело, нету.
Что смотри, что не смотри –
Только звёзды в небе мглистом.
Стало боязно жюристам:
Видно, думают оне,
Камень вправду на луне.
И раненько, росным утром,
Все сошлись в решенье мудром:
Пусть Иван поедет сам
В Белый Дом к восьми часам.
Пусть, мол, Сэм решает сам,
Поболтав с Иваном очно.
А жюри не полномочно
Верить всяким чудесам.
И по улицам-проспектам
Ваня с Томом за респектом
Поскакали с утреца
До верховного лица.
|
|