1. ЛОЖЬ
«Мне было семь лет, и я отлично знал, что я еврей, но сказал библиотекарше, что не знаю»
Иосиф Бродский
«Меньше чем единица»
В семь лет читал никого не хуже.
В библиотеку пришёл за книжкой,
и там, конечно, меня спросили:
«Ты русский или
украинец?»
Тут сердце пустилось
в такой танец,
и я испытал
такой ужас,
какого никогда в жизни
не знал.
Представьте:
шпион,
всю жизнь проживший
в чужой стране,
где все его знают
под чужим именем,
давно забывший,
что имя не его
и страна чужая...
И вот однажды
В библиотеке
библиотекарша,
глянув мельком,
произнесла его ТО имя
и посмотрела самодовольно.
Он обмер.
Это-
провал.
Я провалился, когда родился.
В то время «дело врачей» гремело,
но мама первенца так хотела -
и я родился -
десантник, падающий в засаду,
под чёрным куполом парашюта...
Их было следом
двенадцать кряду,
десант -
двенадцать комочков чуда.
Я врать
не буду.
Их мать
не выпустила из матки.
Я покраснел и сказал:
«Не знаю».
Она сказала:
«Спроси у мамы», -
но было видно, что ей приятно,
поскольку лично она
в прорядке.
И я пошёл и сказал.
А мама -
а мама плакала, умоляя:
«Прости, прости,
не хватило духу...
Ты первым был,
ты ночами снился...
за ложь твою
за позор,
за муку...
Была слаба я
и ты
родился».
2. Мой кадИш ятОм*
Его отец погиб в Холокосте
и некому было передать ему слово Торы.
Он не хотел ни чему учиться
там, где рабы рабов обучали рабству,
но к концу жизни сумел заработать
крышу над головой – впервые
за двести лет проживания его рода
на чужой, ненужной ему земле,
где он никогда в жизни
не произнёс ни одного матерного слова.
Душа его плакала от сиротства
в окружении таких же нищих,
самих себя приносящих в жертву
идолам насилия и вечного «завтра»,
и он пил самую дешёвую водку,
пытаясь с ними срастись воедино,
убивая этим свою душу,
а срастись никак не получалось...
Ведь он никогда в жизни
не произнёс ни одного матерного слова.
Он был безразличен к собственным детям,
замечая их только с порога,
на котором стоял, качаясь...
И тогда они бежали из дома.
Трезвый - он их просто стыдился,
поскольку не мог дать то, что ему не дали -
знания о Всевышнем и Торе.
Впрочем, вряд ли он мог думать об этом.
Но он никогда в жизни
не произнёс ни одного матерного слова.
Боже, прими в Свою обитель
и эту – не знавшую Тебя – еврейскую душу,
упокой её в райских Твоих пределах
вместе с праотцами Твоего народа
и верни к жизни в Твоём Новом Царстве
среди душ, возрождённых Тобой из мертвых –
соверши недоступную для людей справедливость,
без него Израиль не будет полон –
он никогда, никогда в жизни
не произнёс ни одного матерного слова.
24.09.04, йом кипур
* кадИш ятОм – молитва сироты (иврит)
3. ДАВИД!
Он в колыбельке сопит.
День по-осеннему ярок.
Наш ему царский подарок
Древнее имя Давид.
Хоть не привыкла гортань
К славного имени звукам,
Снова дают его внукам.
Древнее имя, восстань!
Вот откликается он...
Долго держали нас в страхе.
Тлеют в яру и в овраге
Яков, Давид, Соломон...
Имя – что сделаешь с ним?
Имя – душа человека.
И оживает как эхо
Плачей, псалмов-теилим*.
Здаравствуй, младенец Давид! –
Папа тебе говорит.
Здравствуй, Давидушка милый –
Мама целует сынка.
Здравствуй, Давидка! Крепка
Имени светлого сила,
Та, что поэтов плодила,
И зазвучали века!
Ныне и присно – ты прав.
Имя найдётся ль нежнее,
Радость найдётся ль полнее,
Песня найдётся ль звончее:
«Славься!
Убит Голиаф!»
* теилим – псалмы (иврит)
|
|