(поэма о Конфуции)
Лидии Ивановне Головачевой,
переводчице "Лунь Юя",
с симпатией и уважением
Тот, кто переводит Конфуция, становится похожим на Конфуция, даже если не разделяет его причудливые взгляды.
Я знаю женщину, переводившую Конфуция, хотя, казалось бы, Конфуций - мужчина, огромного роста, с отвислыми ушами, толстыми губами и выпученными глазами.
Все переводчики Конфуция похожи друг на друга, но отличаются своим жэнь. У одного это любовь к человеку. У другого - милосердие. У третьего - следование правилам. У четвертого - дружелюбие. У пятого - гуманность. У шестого - способность управлять людьми. Для женщины, о которой я говорил, жэнь - это совесть. Конфуций первым ее придумал.
Жэнь самого Конфуция неуловима как лунный луч, подобна туманной дымке.
Его учение подобно лису-оборотню, который только кажется человеком, а сам только что вышел из леса. Хотя в глубине леса, в самой чаще его, меж корней тысячелетней сосны как раз и скрывается природа человека. Хотя раскрывается она лишь в городах великих, на поприще государственных дел, что создают Историю и славят Имя и Род в веках.
Лис, совершенствуясь в течении веков, достиг пределов высших.
О, горные кручи и чащи лесов! О, дикие звери и птицы! Человек покинул вас навсегда. Теперь он живет там, где жизнь невозможна.
О, мудрые старцы, вернувшиеся назад! Конфуций, сложив ладони, почтительно кланяется вам, и наставляет учеников: "Держитесь от них подальше!"
В наш просвещенный век, когда стерильная природа вступает в город, идет по улице, и входит в дом, а, если что не так, зеленые грозятся терроризмом, Конфуций выпячивает губы и развевает бороду по ветру, совсем как старый лис, взобравшийся на дикую скалу, нависшую над пропастью, в которой клубятся белые туманы.
Все переводчики Конфуция немного диковаты, и танец иероглифов для них - как ритуал, настолько древний, что кровь трансцендентировалась в киноварь, кость - в кисть, плоть - в тушь, и дух - в движение запястья.
Подобная культура в наш век компьютерный подобна горным кручам, чащам лесным, диким зверям и птицам.
Лис улыбается с экрана монитора - портрет Конфуция я сканером в компьютер ввел.
В кругу друзей беспечно рассуждая о неисповедимости Путей, об Истине, Начале и Конце, в кругу семьи привычно практикуя заботу и любовь, и пряча труп в шкафу, идя на выборы неслитною толпой, или поодиночке в храм вступая, кто думает из нас о Кун-Фу-цзы, почившем двадцать пять веков назад?
Да, никто не думает.
Лис-оборотень видит в зеркале лишь гладкое бритье мужчины и крем тонированный женщины.
А между тем причудливый философ, для славы которого, как высказался Гегель, было бы лучше, если бы он ничего не написал, опять вселился в чью-то душу. И переводчик неизвестный, остановив перо, задумавшись над странным словом жэнь, выпячивает губы, глаз таращит, и мочка уха уже почти касается плеча.
Ну, что за вычурная мысль, считать обычные любовь и дружбу, почтение и уважение, и вежливость, и просто правила приличия за Высший Смысл и Ценность Бытия!
А как же запредельные высоты, глубины духа, Смерть, Душа и Бог?
Лис, возвращаясь в лес дремучий, свой след хвостом заметает. Но все же можно три иероглифа, написанные в древнем стиле, на снежном поле разобрать: "Держитесь от них подальше!"
Обманщик!
Он идет дорогой, прямой и ровной, хотя кругом так много троп, кружащих в поисках добычи! Все переводчики Конфуция от чего-то грустны и задумчивы.
Задумчиво летит по небу самолет
Задумчиво ругается усталый Президент.
Задумчиво снимает одежды стриптизерша.
Задумчиво стреляет печальный террорист.
Задумчивые птицы клюют зерно из рук.
Задумчивый китаец рисует свой бамбук.
|
|