Странник красоты.
Сердце – прекрасный лотос.
Очарована…
1.
Странник красоты.
Шуршат камыши. На небе полная луна. Ее белое лицо блестит на поверхности озера. Редкие, тихие всплески волн покачивают лодочку, привязанную к деревянному причалу. Покатый навес над узкими досками причала плавно переходит в высокую остроконечную кровлю домика, выкрашенного в золотой цвет. Таинственно мерцает позолота в белых лучах луны. Отражаясь от стен, плывут над поверхностью озера вдоль лунной дорожки волны бледно-золотистого света, мгновенными золотыми искорками вспыхивают на белом отражении лунного диска; превращаются в белых бабочек с золотыми глазками на крылышках. Их легкий рой нимбом кружится над белым ликом лунного отражения. Светится множество золотых глаз; льется сквозь них мелодия, скользит по лунной дорожке к лодочке, покачивающейся на волнах, достигает слуха одинокого позднего гостя, о чем-то задумавшегося над бумажным свитком. Чуть дрожит в ясном свете полной луны рука с листом в такт мерному покачиванию лодочки. Поблескивают черные иероглифы; изящные строчки, выведенные рукой поэта, бегут по свитку…
2.
…Сердце – прекрасный лотос.
Кто-то осторожной рукой раздвигает бумажные рамы в домике. Сквозь узкую полоску свет луны робко падает на белеющее в темноте лицо женщины. В золотом сиянии, окутавшем дом, белым бутоном лотоса светится овал лица. Как странно сверкает оно в темноте комнаты, привлекая рой бабочек. Легкокрылые образы ночи устремляются к домику, кружась в мелодии танца, поблескивая золотистыми глазками в такт движенью. Шире раздвигаются бумажные рамы, упоённей кружатся бабочки. Вот их призрачный рой стремительно проносится мимо странника в лодочке, прикосновения крылышек выводят его из глубокой задумчивости. Мягко падает невесомая золотая пыльца сверкающих глаз на черные иероглифы свитка, вспыхивая искорками в бледно-золотистом сиянии ночи. Скользит поэт взглядом за полетом легкокрылых бабочек. Окружают они плотным кольцом драгоценный цветок; вьются возле лица женщины: распускается белый бутон лепестками крылышек, поблескивая взорами множества золотых глаз. В глубине волшебного лотоса сверкает пара черных жемчужин. Чарующий свет черных глаз живым током струится к страннику, пронзая душу неведомой колдовской силой.
3.
Очарована…
Душа поэта белой бабочкой устремляется на призрачный свет сказочного лотоса, вливаясь в общий ликующий хоровод. Мелодия гимна дивной красоте разносится бледно-золотистыми волнами эфира по поверхности озера, овевая крошечный островок с позолоченным домиком легкими дуновениями. Горят колдовским блеском черные жемчужины глаз, влекутся к ним легкокрылые бабочки, незримой силой притягивает живой магнит душу странника.
Хрустальная сфера появляется в руках женщины, стоящей в глубине залы. Искрится шар белым холодным светом. Неудержимо влекутся к нему бабочки. Странное волшебство творится во мраке. Белые бабочки, коснувшись крылышками хрустального шара, превращаются в черных свиней с печальными золотыми глазами и тут же разбегаются по углам комнаты.
Глухо бьют часы, напоминая о кульминации часа Свиньи.
Разрушаются чары иллюзии: вместо волшебного белого лотоса проступает безобразное морщинистое лицо старухи. Торжествует старая ведьма.
Последняя белая бабочка с парой черных глазок на крылышках устремляется прочь в раздвинутые бумажные рамы. Очарованная колдовством душа странника возвращается в лодочку. Выходит поэт из забытья, его рука окунает кисточку в черную тушь, выводит на бумаге иероглифы заклятья. Разрушается волшебство чародейки. Зажигаются светильники в доме, появляются в окнах поэты в нарядных одеждах, украшенных золотыми росписями; приглашают позднего гостя на праздник. Поднимается мастер, сворачивает свиток, обращается к собравшимся с речью: «Всё, что ни видишь, – цветок, всё, о чем ни думаешь, – луна. Для кого вещи не цветок, тот дикарь. У кого в сердце нет цветка, тот зверь. Изгони дикаря, прогони зверя, следуй Вселенной – и вернешься в нее»*.
Безмолвны ученики.
17.03.2006 (час Свиньи – час Крысы).
*слова знаменитого японского мастера хокку Мацуо Басё (1644-1694).
КОММЕНТАРИИ:
Странник красоты.
Краеугольный камень философии прекрасного в японской культуре – понятие моно-но аварэ (очарование вещи). Это понятие раскрывает суть мировосприятия японцев. Каждая душа (кокоро), очаровываясь природными явлениями, вещами или людьми, в творческом процессе сопряжения с миром в единое гармоническое целое становится цельной и прекрасной, такой же, как окружающий ее мир, красивый по существу. Это мир истинного очарования вещей, возвышенной красоты. Эта Красота – прямой аналог добра.
В часе Свиньи странник красоты сталкивается с иллюзией очарования – колдовскими чарами ведьмы, оказавшейся способной проимитировать удивительно-прекрасный облик себя самой. Не владеющие искусством моно-но аварэ, вечные ученики мастера, подмастерья-поэты получили хороший урок. Не сумев разглядеть за кажущимся совершенством безобразное существо, они и в своем сердце не смогли вырастить прекрасный лотос единения с миром. Поэтому ученики так легко поддались чародейству: не только очаровались иллюзией, но и сами отождествились с безобразной сутью, превратившись в черных свиней.
Мы наблюдаем в часе Свиньи игры уродливого в иллюзию Красоты. Здесь иллюзия Красоты безобразна по сути. Так безобразное, имитируя Красоту внешне, превращается по сути в аналог зла.
Сила против этих чар – слово мастера. Тот, кто постиг в совершенстве искусство моно-но аварэ, обретает силу заклятием слова разрушать узы лжи и иллюзии, провозглашая правду. Так слово учителя Прекрасного не только возвращает красоте ее собственное лицо, но и утверждает истину, а следовательно, творит добро. Образ мастера становится символом объединения начал: Красоты, Добра, Истины – в слове.
|
|