Посвящается Еве.
Твой дом на улице Лесной,
С прекрасным видом из широких окон.
Тебе не трудно быть одной,
Смотря на мир сквозь толщу стекол.
Напротив дома твоего – погост с больницей,
А я сегодня вновь с больною головой.
Петровича зову – давай опохмелимся,
Но он не стал – ведь он сейчас с тобой.
Ты смотришь на кота с задумчивой усмешкой,
А кот заметил что-то за чужим окном.
Я вновь кажусь себе простою черной пешкой,
Которая сегодня хочет стать ферзем.
Ты говорила, что твой ник в сети - Лилит,
Но мне зачем-то кажется, что лучше – Ева…
Прости меня, пожалуйста, я не хотел, прости!
Среди поэтов наших ты, конечно, королева.
Наверное, ты снова что-то сочинила,
Ведь гениальные стихи рождаются в тиши.
Ты посмотрела – как алмазом одарила,
И тихо прошептала: «Не молчи».
Твой дом стоит на улице Лесной,
С прекрасным парком, что оправдывает имя;
Там так легко почувствовать весной,
Что лишь одно для счастья нам необходимо.
07.05.2004
Девочки да вербочки в голове моей,
Тяжесть беспросветная в глубине души.
Мне сегодня водки больше ты налей,
Не хочу я думать о больной Руси.
Девочки да мальчики курят у метро,
Снова начинаются трудовые дни.
Когда строишь планы – даже не смешно,
Хорошо хоть нищие в мире не одни.
Прочитал Есенина «Черный человек»,
А потом Лимонова - неплохой коктейль.
Мы с тобой, родная, связаны навек
Нашим общим будущим, ты уж мне поверь.
Что там в этом будущем? Хорошо,
Быть может,
Счастье вдруг наступит в лучшем из миров.
Но, скорее, горе ожидает все же,
Потому что нету больше дураков.
Ничего, нормально, все идет по плану,
Продолжаем шоу в стиле MTV.
Может быть, когда-то я терпеть устану,
И нарушу правила дьявольской игры.
Девочки да вербочки в голове моей,
И от острой жалости сердце вновь болит.
Так что ты, пожалуй, водки мне не лей –
Не залью я водкой мой душевный СПИД.
30.04.2004
Хочется зачем-то умереть…
Умереть вот именно на Пасху.
Чтобы быть положенным во гроб,
И попасть на небо без опаски.
Что это такое? Почему?
Почему – дурацкий из вопросов.
Все на свете происходит потому,
Что не хочется нам из словес поносов.
Все устали…надрываться невозможно.
Невозможно быть всегда навеселе.
Что бы ты, Серега Александрыч,
Рассказал сегодня о родном селе?
Ничего хорошего наверно…
А ведь это же у нас уже давно.
Так что волноваться было бы неверно,
Когда жив ты или нет - всем все равно.
Да и пусть… И пусть все это так.
Ты налей-ка мне, кабачник, крепче пива.
Я тебе за это дам, родной, в пятак,
Али это уж тебе совсем не мило?
Ну, зачем милиция, охрана?
Чай мы все свои, российские мужи.
Ну, давай, за сто зеленых, или мало?
Ну, тогда – зови, козел, зови.
А и все равно, когда ты пьяный,
Все равно – Ирак или Белград.
Больно мне за всех, кто слишком рьяно,
Бьет среди глухих людей в набат.
10.04.2004
"Счастье будет?»
Проходит время...ничего не меняется;
Но ты меня любишь, и мне это нравится.
Сегодня чувствительный - можно смеяться,
Наступит лето - надо дождаться.
Пройти сквозь стужу, сквозь февральскую вьюгу,
Стать тебе мужем или просто другом.
Неважно, неважно, все на свете неважно,
Когда ты смотришь на меня так отважно.
Все к лучшему в этом мире, наверное,
И готы с гопами подружатся, верю я.
Замедленно боль из меня выползает
И вместе со снегом весной исчезает.
Как жаль, что уже мне не выйти из круга:
Работа, заботы, вино, развлекуха.
Ну что же, надеюсь, меня ты спасешь,
И место депрессии в сердце займешь.
Ты мне говорила, что я очень мрачный,
Загруженный вечно и вообще - неудачный.
Не спорил, не спорил, я знал - это правда,
Но все же зачем-то я ждал снова завтра.
Надеюсь, мы сможем лета дождаться,
Есениным с Блоком опять восторгаться.
И жарким июлем средь темных аллей,
Однажды мне скажешь: "Вот оно счастье. Пей"!
01.04.2004
Затрещали снова льдины на речушке,
Зашумели по обочинам ручьи.
Скоро вновь в реке заквакают лягушки,
А в лесу начнут концерты соловьи.
Только мне опять сегодня грустно,
Видно накрепко во мне сидит тоска.
На душе, как на току весною, пусто,
И, наверное, теперь уж навсегда.
Тяжело.. Без мыслей, без причины...
Тяжело прожить на свете без любви.
Но еще труднее нам терять любимых,
Хоть они теперь уже и не одни.
Скоро май с холодными ночами
Затуманит над затоном тростники.
Помнишь, как протяжно нам кричали
Улетавшие от смерти журавли?
Почему я не родился раньше?
Ведь сейчас мне жить совсем не по нутру.
Не могу никак привыкнуть к этой фальши,
Да, скорей всего, уже и не смогу.
Вновь капелью застучали крыши,
И у девушек вдруг расцвели глаза.
Только я уже не вижу и не слышу –
Вновь мне водку льют в стакан друзья.
20.03.2004
Я уныл сегодня снова почему-то,
Прочитал я зря твои стихи.
Затянулась в январе одна минута,
Забирая новые часы и дни.
Глянул в зеркало – ужасная картина,
Черный человек бы стал слепым.
Мне не помогают ни трава, ни вина,
Хорошо, что хоть не стал немым.
Все вокруг меняется неспешно,
Жизнь у многих по накатанной идет.
Мне одно ужасно интересно –
Когда ненависть к любви во мне умрет.
Рифмы, проза и немного шуток –
Вот и все, что мне осталось написать.
Я, конечно, чересчур уж чуток,
Но, вообще-то, мне на все вокруг насрать.
Мой диагноз ясен без врача больницы -
Начинается депрессия опять.
Снова рылами становятся чужие лица,
И без водки тянет поблевать.
27.02.2004
"Анатомия Героя» - просто тихий ужас!
Что это за литература, не пойму.
Или нам плохой поэт лишь нужен?
Ну, тогда вопросы тут, конечно, ни к чему.
Ничего не понятно... Ах, это стиль такой?!
Ну тогда извините бездарность -
Мне не дано прочувствовать весь этот вой,
И не хочется проявлять солидарность.
Премия «Дебют» - хорошее название,
Может быть Есенина найдем?
Нет, у нас у всех свои призвания,
Лучше мы набором рифм с ума сведем.
Постпередконцептуализм... А может еще круче?
Импрессионистический постфутуризм –
Вот это, наверное, звучит намного лучше.
А может, все-таки – формалистский конкретизм?
Ну, в общем, все это пахнет кретинизмом,
Но я не претендую – имбецил.
Все вместе мы духовным онанизмом
Займемся, чтобы не осталось сил.
«Нет, это творчество, конечно», -
Протянет толстый критик по TV.
Толпою надо подержать за свечку,
Пока нам «гении» блюют стихи.
Ах, как приятно новый стиль изобрести,
И моментально стать одним из приближенных.
Теперь осталось лишь лохов нам развести,
Чтоб не бежали, как от прокаженных.
Ну ладно, прекращу, устал негодоваться,
А то еще вдруг кто-нибудь обидится всерьез.
Наверно, мне лучше было бы негромко посмеяться,
Но часто смех такой доводит нас до слез.
12.02.2004
Терроризм… И снова «Груз-200».
На метро билет в один конец.
«-Кажется, сказали, трупов двести?
-Нет, намного меньше…или нет?»
Страшно….страшно…страшно…
Нас не запугают, говорят.
Там в метро всегда теперь ужасно,
И сгоревшие глазницы не глядят.
Ничего…жизнь опять продолжается.
Ничего не изменишь теперь.
Кто-то вновь в переходе встречается,
Всем охота забыться скорей.
Страшно…страшно…страшно…
Обошла снова смерть стороной.
Сколько там погибло – не важно,
Словно кто-то игрался с судьбой.
Терроризм – наш единственный метод,
Нам твердят уже столько лет.
Только страшно ведь вовсе не это –
Мы меняемся или вновь – нет?
10.02.2004
Умка, Умка, ты - флаг поколения,
Хоть я тоже не люблю красивых фраз;
Но ведь нету ни на грамм сомнения,
Что ты многих превратила в "нас".
Умка, Умка, а может просто - Анечка,
Герасимова Анна, если быть точней;
Мы без просьбы снимем свитера и маечки,
Если станет кому-то на свете теплей.
Умка, Умка, переводчица битников,
Ты всегда была умной в стихах;
Не нужна тебе свора защитников,
Когда сердцем живешь в небесах.
Умка, Умка, устало стебаешься,
Когда трудно ответить: "ништяк";
Через силу порой улыбаешься,
Когда нужно бы крикнуть "мудак".
Умка, Умка, нам всем очень трудно,
Но и ты не в раю ведь живешь;
Пусть ругаются долго и нудно,
Я уверен - ты нам не соврешь.
29.01.2004
Товарищ Путин, я вам жутко верил,
А вы мне, почему-то никогда.
Нам видно Бог дерьма сполна отмерил,
И нет ему во времени конца.
Ну что же - "Курск", Дубровка и Моздок,
И сколько еще новых обозваний.
Когда и вам укажут люди на порог,
Другой придет с ужасным комплеком призваний.
Но ничего...Читаю Глазьева программу
Под считку "Касты" и Лаэртского стихи,
На ум приходит лишь: «*бать чужую маму»,
И мочи нет прощать другим грехи.
Да, я не Бог...Не надо громко возмущаться
И брызгать благородною слюной.
Как Звягинцеву, нам придется возвращаться,
И перестать делить людей на гений и больной.
Я просто сублимировал немного,
Своих страданий от банальной и смешной любви.
Сегодня выпил водки и пишу признанье,
Что в этой жизни мне нужна лишь ты.
18.01.2004
"Евгению Онегину" посвящается
Недавно снова прочитал
Любимый русский идеал -
Творенье гения - поэта
Начала девятнадцатого века.
Да, Пушкин – это не игрушки -
Все рифмы лучшие забрав,
Он с легкостью младой пастушки
Все сочинил, ни разу не соврав.
Его любимые герои,
Конечно, вечно будут жить.
И я влюбился вновь, не скрою,
В роман, что смог уже забыть.
Герои стали как далекие родные,
Давно знакомые и старые друзья,
И вот, отбросив мнения чужие,
К ним прямо обращаюсь я.
Онегин Женя, дорогой,
Такой же, как и все, живой;
Не смог Татьяну полюбить,
Как, впрочем, и не смог забыть.
Ты был ненужным человеком,
Хоть дельным, но насчет ногтей.
Ошибся ты родиться веком,
А может просто парой дней.
А, впрочем, и сейчас все то же,
Все те же Ленские, но мало уж Татьян,
Зато полно, как и всегда, ничтожеств,
И так же правит всей страной тиран.
Но это все природные условья,
Ведь вреден Север для народных масс;
Мне это больно, я не скрою,
Но вряд ли что-то поменяет нас.
Но, правда, все ж жива надежда,
По крайней мере, у кого-то из людей.
Ведь кто-то борется, хотя и нету света,
И кто-то любит не одних *лядей.
Татьяна, русская душою,
Любимый всеми идеал,
Ты здесь жила бы по-другому,
Но как – писать бы я не стал.
«Олеся» Куприна, моя «Оксана»,
А также разные другие имена –
Вам всем прообразом была Татьяна,
И скольких в будущем она сведет с ума!
Да…что-то грустно стало мне,
Фантазия ушла и пафос стынет.
«Онегин», я хотел найти в тебе,
Ту девушку, что никогда не кинет.
Да…это точно и не нужно фальши.
Теперь уж вспоминаю сам,
Как я писал тебе…не нужно дальше,
Чего там…не нужно это вам.
Я ясно представлял себе –
Другой тебя сейчас обнимет.
И пусть…так значит быть беде,
Но ничего…беду похмелье снимет…
Мне неохота погружаться здесь
В свои обычные унынье и тоску.
Конечно, это лучше, чем чужая лесть,
Но в этом опусе все это ни к чему.
Да, Пушкин, нам с тобой пора прощаться,
Хоть ты меня и никогда не знал.
Но тем приятней будет мне встречаться
С героями, которых ты нам дал.
05.01.2004
|
|