Коррида.
"Бой быков – это подлинная драма,
глядя на которую испанец проливает свои
самые искренние слезы и испытывает самую
глубокую скорбь".
Гарсия Лорка
Златое солнце в небе раскалилось,
Сквозь пыль и зной на землю бьют лучи,
И жар полуденный явил свою немилость,
Свинцовый воздух вмиг разгорячив.
Но Барселона дышит многолюдьем.
Толпе упрямой сил своих не жаль.
Толпе зевак?
Нет! Справедливых судий!
Кричит Испания: "Фиеста насьональ!"
Вокруг арены круглой, словно плаха,
Сгустились тысячи любителей смертей,
Глядят в песок, что каждодневно вспахан
Звериной мукою иль мукою людей.
И вот час казни долгожданный пробит –
Трубы, кларнета, дудок слышен вопль.
В сопровожденьи барабанной дроби
Звучит испанский знаменитый "Пасадобль".
Два всадника – гонцы кровавой бойни,
В костюмах бархатных филипповских времен,
Неспешно, грациозно и спокойно
Распорядителю представили поклон.
И после долгих дивных ритуалов,
В багряном вихре словно завертясь,
Забыв про заповедь гуманных идеалов,
Под рев толпы коррида началась!
Вмиг на арене показались пикадоры
На разодетых сталью лошадях,
Бандерильеро, чулос, матадоры
С капоте, шпагами и пиками в руках.
Все прячутся. И на пустой арене,
Разгоряченный, пламенный, свирепый
С блестящей шкурой, словно в мыльной пене
Бык появляется, стремительно-нелепый.
Мотая резко обреченной головою,
Живой энергией и яростью гоним,
Овладевая радостной толпою,
Вселяет чувство – он непобедим!
Пред тысчеглазым одержимым взором,
Как выверенный строго ритуал,
С горящей страстью, зрелищным напором
Спектакль жестокий зрителям предстал.
Быка поочередно окружили,
Взывая сильное животное на бой.
Шесть бандерилий в мускулы вонзили,
Даря ему агонию и боль.
И вот когда священная махина
Летит от ярости и боли одурев –
На сцене появляется мужчина,
Таинственно на зверя посмотрев.
Его костюм из золотого шелка,
Отделан камнями и ярким серебром,
Жилет расшит тончайшею иголкой,
И с пряжкой туфли черные на нем.
Он весь натянут тонкою струною,
В единый нерв собрав себя всего,
Глядит в глаза быку пред смертным боем,
Стараясь нрав почувствовать его.
Две жертвы, два бойца непримиримых,
Без цели, без причины убивать,
Два сердца грозно-непоколебимых,
Как два меча сплелись по рукоять.
И даже самый прихотливый зритель
Бессмысленность резни не уличит:
То матадор – бесстрашный искуситель
Смерть в высшее искусство превратит.
А техника тореро совершенна –
Вот он взмахнул мулетою кровавой
И бык застыл пред ним завороженный,
Себя позволив гладить для забавы.
А вот под гром людских рукоплесканий,
Быка опять мулетой разъярив,
Его, не глядя, под рукою пропускает
Едва рога под сердце не вонзив.
Какая зоркость, знание, чутье,
Спокойствие, реакция и сила.
Он преподносит мастерство свое
Безукоризненно, бесстрашно и красиво.
Бык одурманен, кровью истекает,
Глаза багряной краской налились.
Он нападает… или защищает
Свою бессмысленно погубленную жизнь.
И снова дроби судьбоносных барабанов,
Финал почти известен до конца,
Ничто уж больше не изменит жутких планов.
Струиться пот с серьезного лица.
Замолкла музыка, толпы затихли звуки,
Застыл уставший бык и замер матадор.
Готовы к выпаду нацеленные руки,
Не дрогнет мускул, жалости в укор.
И вдруг в одно летящее мгновенье,
Отвага руку с места сорвала,
Молниеносным быстрым мановеньем
В загривок шпага мастерски вошла...
И тишина застыла над ареной.
Бык оробел, боднув рогами вбок.
Кровь затаясь, не хлынула из вены,
Он весь осел… и рухнул на песок.
И снова шум – ликуют в крике люди,
Толпа беснуется, кумира восхваляя.
Толпа убийц?
Иль справедливых судий…
Уж такова "фиеста насьональ".
Вы не любитель пламенной корриды?
Вам не по силам зрелище такое?
Тогда езжайте лучше на Карибы,
Уж там вы точно будете спокойны…
01.08.2004
|
|