Восемнадцатое июля –
Этот праздник немного и наш.
И кассиршу подкараулив,
Я хватаю билет в бельэтаж.
Бойко мчусь, не смотря на погоду,
На противный и мелкий дождь.
Я готова идти хоть по броду,
И ненастьем меня не проймешь.
Вот, на месте!
И сердце колотится,
Будто жаждет микстур от тоски.
Как всегда в Политехе водится,
Евтушенко читает стихи.
Тут толпа прилипал-журналистов,
Там секьюрити каменный вид.
Словно фибрами чувствую – близко
Мой «заочный» учитель стоит.
И не зря колотилось сердце,
Вырывалось, что было сил.
У подножия сцены, за дверцей
Он о чем-то с толпой говорил.
Постояв вдалеке, робея,
Словно глупо оледенев,
Почему-то руки немели,
На мгновенье окаменев.
Как в тумане прошлась по залу,
Отыскала далекий ряд,
И в безвременье вдруг попала
На четыре часа подряд.
И в безвременье этом людном,
Мне полжизни прожить довелось,
Его голосом громким и мудрым,
Пропитавшись почти насквозь.
Он такой молодой завидно…
Удивительно молодой…
Словно кто-то, кого не видно
Стер с лица его годы рукой.
В нем энергии больше, чем в юных,
Раз, наверное, в сто… не шучу.
Я серьезно чрез левое сплюну
И по дереву постучу.
Говорил о Великих поэтах,
Окуджаву в стихах вспоминал.
И любимых мотивов куплеты
Под рояль от души напевал…
Не легко описать словами,
Что твориться в моей душе.
Я скитаюсь с его стихами
Которые сутки уже.
Их шепчу, как молитву всуе,
Превратились в родные они.
Не в такие, как «аллелуя»,
Но почти как «спаси-сохрани».
И уж сердце теперь не колотит,
И не рвется наружу подчас.
Вдохновенье лукаво приходит,
Словно где-то вблизи затаясь.
Я живу лишь одним стремленьем,
Хоть их раньше и было не в счет.
Я открыла свое спасенье,
Пусть и не до конца еще.
Я торжественно обещаю,
И открыто себе клянусь,
Я еще у него побываю,
Я еще вместе с ним улыбнусь…
19.07.2004
|
|