* * *
Все, как положено – точил
упрямый острый нож.
Перчатки молча одевал,
одолевая дрожь.
Рукой по лезвию прошел,
как в зеркало взглянул,
Сказал: "Всё будет хорошо!
Пожалуй, не спугну…"
Лицо на маску променял
с улыбкою святой,
Запястья, шею и глаза
омыл святой водой.
И слаще голос напевал
душевные слова,
Молил, любил, куда-то звал,
к морям, на острова.
Шептал, и к верности взывал,
бросая взор с тоской,
А сам запазухою нож
нащупывал рукой.
И в тот момент, когда душа
вновь набиралась сил –
Ты хладнокровною рукой
свой нож в нее вонзил.
О, если б видел в тот момент
ты свой безумный взгляд -
Животный страх, дрожанье губ
и фразы невпопад.
Как странно, испугался сам
продуманных шагов.
В глазах твоих стоял огонь
из адовых кругов.
Не бойся так, "бесценный друг" –
Ты мной давно прощен,
Ты сам несешь свой тяжкий крест,
Укрыв его плащом.
Моей душе твой острый нож
не сможет навредить,
Я не боюсь тебя – ну что ж,
Тогда могу простить.
Иди, ступай, признав свой грех, раскаяться спеши.
Не я – Господь – судья твоей озлобленной души.
15.05.2003
|
|