В то утро солнце золотилось,
Казалось, что оно спустилось
На пышные поля пшеницы,
Которых было без границы
От самого подножья гор,
До рва круг замка векового,
В долине у ручья кривого,
Где сторожем сосновый бор,
А глаз так радует простор.
Стараясь не топтать пшеницу,
Отряд принцессы в бой спешит
В ущелье, где река бежит,
Чтобы собой закрыть границу.
Разведчики вечор вернулись,
И даже кони встрепенулись
Услышав о враге рассказ,
Но страх не выдав напоказ.
Там полчищ тьма сгущалась.
От солнца зайчики играли
На латах, шлемах и щитах.
Молитва на ходу в устах
Затихла. Всадники скакали.
И каждый думал о своём -
Отчизна, дети, отчий дом,
И что случится с ним потом,
Когда с товарищем вдвоём
Им сотню нужно обезглавить.
В тот год Оресса расцвела,
И глаз завистникам слепила,
Молва далёко разнесла
О ней легенды, вплоть до Нила.
На подвиг нечисть не собрать,
Зато пограбить – только кликни.
В ущелье - нечестивцев рать.
Коварно к валунам приникли.
Средь них героев не сыскать!
В бой первой ринулась принцесса.
Священный меч свой обнажив,
И ратников вдали оставив,
Коня аллюром припустив,
К спасенью шансов не оставив,
Она в ущелье ворвалась,
Изобразив себя приманкой.
И тут лавина понеслась,
Купилась легкою обманкой.
Сомкнулось плотное кольцо,
Они пленить её хотели.
И оскорбленья полетели
Отважной девушке в лицо.
Без промедленья меч ответил
Как молния неуловим,
И рой несчастных гибель встретил,
А всадник мчался невредим,
И толпы ринулись за ним.
Удача храбрых примечает,
Фортуна с нею заодно,
И вот захватчиков встречает
Засада. Так заведено.
Рой метких стрел разит нещадно,
И бьются ратники так складно,
Что горы нечисти вокруг,
Но не хватает честных рук.
И помощь к ним не подоспеет.
Но сверху слышен гордый крик
Орлиной стаи строй возник,
Они пикируют с небес,
С отвагою наперевес.
И в клочья рвут врагов своих
Здесь каждый бьётся за троих
А раненный встает опять,
Назад нельзя им отступать.
Свобода кровью лишь даётся.
До ночи продолжалась сеча,
А с гор спустившийся туман
В объятьях мертвых зрел обман,
Но то была незваной встреча.
И неприятель отступил,
Потом бежал, что было сил,
Бросая пленных и обоз,
Забыв, что всё было всерьёз.
У труса только о себе забота.
Немало ратников слегло
В бою кровавом за Отчизну
И мыслью этой обожгло
Всех, кто остался править тризну*.
Они отправились искать
Тех, кто погиб и только ранен,
Принцессу все пытались звать,
Молчаньем был ответ печален.
Ужель не встретим мы её?
Она сидела на вершине
Скалы, а рядом – верный меч,
Лат не осталось и в помине,
Без шлема, волосы до плеч.
Усталый взгляд застыл на друге,
А конь израненный храпел
За жизнь хозяйки был в испуге,
Собой её закрыть успел.
Друзья всегда нас выручают!
- Аленка! – дева встрепенулась –
Да сколько нужно тебя звать?
Ведь я давно уже вернулась,
Иди скорее помогать… -
Сестра, зима… Она в квартире,
С котёнком у окошка спит.
Чудес так много в этом мире…
Глазок приёмника горит,
Такой зелёный и красивый,
По цвету – чистый изумруд,
Пушок загадочно ленивый,
Похоже, сны её не врут.
* ТРИЗНА ж. Тризнище ср. стар. поминовенье усопших, особ. языческое и мусульманское, и пиршества при сем, народные игры и ристания. Он в этот день по куме тризну правил, Крылов. Тризненный, тризнищный, ко тризне относящ. Тризник, кто правит тризну, вообще участвует в ней. Тризненье стар. действ. по глаг. Тризновать, править, праздновать тризну, справлять поминки.
|
|