Спектакль кончился, финал опять банален,
И глупых масок снята мишура,
Погашен свет в углах опочивален,
И снова зал пустеет до утра.
Какая пошлость! – прямо над венцами,
Как вымазанный краской арлекин,
Моя любовь, играя бубенцами,
Срывает с тела старый кринолин.
Но кто сидит вон там – в цветастой ложе,
Тщедушно к люстрам руки распростёр? –
Моя судьба, жесточе всех и строже,
Мой вечный и бессменный режиссёр.
С чьим словом мне не хочется считаться,
Но говорить приходится лишь ложь,
Вновь, умирая, плакать и кривляться,
Сломав о грудь тупой картонный нож.
|
|