К СТИХУ
Ты не можешь покинуть меня, о, моя незаметная часть,
Потому что и я не смогу отпустить на дорогу
Твое странное тело, не нужное ей, и подчас
Незнакомое мне, и еще неизвестное Богу.
Ибо лишь для того, чтобы стать таковым. - рождено.
И не сетуй, что жизнь удалась недостаточно бурной:
Некто жаждет во сне досмотреть окончание снов...
В результате чего - пробуждается в чреве Сатурна.
Что и есть окончание. Лучше прийти к нему, стих,
Через черную лестницу, дабы избегнуть хотя бы
Поклонения слуг, как волхвов - но настолько святых,
Что на юрких телах незаметна расцветка Каабы.
* * *
Не вставай: я пришел со стихами,
Это только для слуха и рук.
Не мелодия гибнет, стихая -
Гибнем мы. Да пластиночный круг.
Потому что - поймешь ли? - у смерти
Нет вопроса «Куда попаду?»
Нет Земли: только Бог или черти,
Только рай или ад. Мы в аду.
То есть гибель - не администратор,
И не распределяет ключи:
Все мертвы. Она лишь регулятор
Этой громкости. Хочешь - включи.
Поразительно, как мы охотно
Поворачиваем рычаги!
Между ними - и этот. Погода
Ухудшается. Снег. Помоги.
* * *
Как будто правда создает стихи!
Вот правда: два стола и стул меж ними,
Да время перед девятью ночными
Часами сна - лежи и стереги
Родные тени стула, двух столов,
И собственные полминуты блажи:
И ничего от этого (ни даже
Бездушия) в квадрате новых слов.
* * *
В мгновенной и чуткой отваге -
Вот словно по зову блесны -
Я ощупью лезу к бумаге
И не узнаю белизны.
К сплетению равных волокон
Пытаясь добавить свой след, -
Вот я отшатнулся от окон,
Когда зажигается свет.
Вот копится пыль на деталях
Ребенком разобранной тьмы,
И мерно качает усталых
Движенье гранитной кормы.
И буквы выходят из пальцев
(Я сделал, и лег на живот),
Как будто бы племя страдальцев
Во мне неизменно живет.
Что звезды! Их ласковый лепет
Лишь ночью на слух различим -
Ручной и заемный мой трепет,
Как смерть, не имеет причин.
Бумага - их смертное поле.
Спускаясь в последний приют,
Их зрение рыщет на воле,
Не зная, что встретит их тут:
Вот ночь, как зовущие блесны,
Вот мы остаемся одни,
Вот пыль, вот и окна (как просто!),
Вот свет - вылетают они.
* * *
Я легкости хочу; пускай я брежу,
Что Пушкина мне прояснит она,
Но я по крайней мере обезврежу
Себя от разума, как от вина.
Когда рука погонится за словом,
Разбрызгивая грязь чернил вокруг, -
В обличье кратковременном и новом
Я обрету мой золотой досуг.
Сравнения, неравные природе,
от вольной скорости неясный тон
Я различу в случайном песен сброде,
Который никому не подчинен.
Восторг очей не будет переменным,
Поскольку слабости найдут в нем кров.
И стану я читателем отменным
Чужих, несносных, но живых стихов.
|
|