«На экране окна –
Сказка с несчастливым концом.
Странная сказка…»
В.Цой
1
В приемной директора школы никого нет. Молоденькая практикантка обвела кабинет взглядом. На столе – случайно выпавший из папки анкетный лист.
Практикантка прочитала: «Мартова Виктория Георгиевна, 26 декабря 1986 года рождения… умеет читать, знает алфавит… На ребенка имеет большее влияние отец… в школе учится старшая сестра…» И уже в самом конце: «…жилищные условия плохие, поэтому у девочки нет своего уголка».
Обычная анкета, с какими не раз придется столкнуться в жизни. Но почему-то последние строки запали в душу.
…Девушка бережно положила анкету в папку и вышла из школы.
Февраль. Солнце и легкий ветерок. Была бы сейчас маленькая – зарылась бы в сугроб и наслаждалась своим убежищем!
«Нет своего уголка». Вспомнилось, как в детстве, придя домой, раскрасневшаяся на морозе, она сворачивалась калачиком на любимом кресле в отведенной лично для нее маленькой комнате и, усталая от беготни и зимнего ветра, подолгу смотрела на «свою» стену, на которую ей разрешалось наклеивать картинки из журналов, а потом и фотографии любимых артистов. Ничего прекраснее в жизни, пожалуй, уже не будет. «Нет своего…»
2
…Как хорошо было просыпаться с первыми лучами рассвета и наблюдать восход солнца над рекой, когда небо еще дышит свежестью и удивительная тишина вокруг – так, что на какие-то мгновения забываешь, что вот-вот очнется от оцепенения город и будничная суета заполнит сердца и мысли переулков и бульваров.
Улыбнувшись утреннему свету, я тихонько вставала с постели и неслышно проскальзывала в кухню: готовить завтрак. Иногда мне удавалось, не разбудив родителей, растормошить старшую дочку, накормить и, сунув в портфель какой-нибудь бутерброд, отправить в школу.
Третьим в нашей семье просыпался ты. Я никогда не замечала, как ты появлялся в кухне, но, когда поворачивалась от плиты к столу, невольно вздрагивала, встретив неожиданно твой ласковый взгляд и улыбку. Сегодня твоя очередь будить младшую, Вику, и отводить в детский сад. Вика же, как всегда шепотом, но громко возмущалась, почему Ксюша опять ушла так рано и без нее!
Ты подтрунивал над дочкой, запихивая ей в рот ложку с кашей, и сообщал, что у тебя, наконец, намечается выходной, и мы все может поехать кататься на лыжах. «Только без бабушки!» - забывшись, кричала Вика, и ты с наигранным испугом закрывал ей рот ладонью. Но поздно: мама уже проснулась и с привычным ворчанием направилась в кухню. Ты, как истинный дипломат, успевал скрыться в туалете, и мамино возмущение обрушивалось только на меня. Что поделаешь: издержки жилплощади.
Вика медленно сползала с табуретки и, минуя под столом бабушкин взгляд, мчалась в прихожую одеваться.
…В нашей двухкомнатной квартире тяжело сохранять ровные отношения с родителями, но хорошо еще, что я живу не со свекровью. Я «гасила грозу», пообещав маме, что ты обязательно купишь для нее семена «турецкой гвоздики». Из комнаты доносился храп отчима, а мне – пора на работу.
Это были чудесные дни: острые кристаллики снега сверкали на солнце, березки замерли, скованные холодом, не шелохнутся, и блестящая кора – как полированная в утреннем свете.
…Я люблю этот город. Здесь я родилась, училась, здесь познакомилась с тобой – и прожила все эти годы все-таки счастливо. Здесь появились на свет наши дочки, здесь похоронен мой отец, здесь же останемся и мы когда-нибудь навсегда.
Я часто думала об этом, стоя вечерами у окна и смотря на раскинувшуюся над замерзшей рекой Большую Медведицу. Ты подходил ко мне, обнимал за плечи и говорил, что вид из нашего окна – олицетворение неземного счастья и вечной гармонии.
…А теперь перед нашими окнами построили огромный девятиэтажный дом. И по утрам из окна я вижу, как в лоджии напротив который день сушится пододеяльник. И я думаю, что когда-нибудь он точно пересохнет, а в нашей ванной лежит замоченное белье, которое не мешает сегодня же выстирать… Ты пытаешься напомнить мне, как выглядит восход солнца над рекой, но какое это имеет значение, когда Вика подхватила ОРЗ? «Проза жизни», - усмехаешься ты. Но усмешка получается горькая.
…Почему-то у меня стала часто болеть голова, и кажется, что все – не так. В нашем доме впервые разразился скандал.
Я пришла с работы измученная: началось сокращение штата и, хотя я – экономист, начальник сказал, что надежды нет. Кому нужна затюканная мать двоих вечно болеющих детей? Всю дорогу домой я в отчаянии думала, что же теперь делать… Но, переступив порог, не успев даже раздеться, поняла, что это – далеко не последняя неприятность в нашей семье. Хлопнула дверь: это мама, услышав мой приход, заперлась в своей комнате.
Я вошла в кухню и увидела в темноте твой силуэт. Почему-то тоже не включила свет…
- Наша дочь, - произносишь ты и, я чувствую, не смотришь на меня, -…тебя вызывают к директору… - Ты запнулся, но снова сделал ударение: - Тебя.
- Что с Ксюшей? – прошептала я, еще ничего не понимая.
- Пока ее собираются выгнать из школы, - медленно продолжаешь ты. И, как бы отстраненно, вдруг: - Она даже не знает, кто отец ее будущего ребенка.
Ярко-красные круги вспыхнули у меня перед глазами.
…Дальше – все, как в тумане.
«Ксюша! Как ты могла?!.» «Что теперь?! «эта безмозглая молодежь…» - «А вы?! А в вашей жизни такой же свинарник! Повернуться негде, отдохнуть, подумать! Тоже мне, святые! Зачем надо было иметь детей, если нет «жилищных условий?!»
Я все не могу забыть словно сжавшийся от отчаяния взгляд Ксюши, когда она вернулась из больницы. Кому из нас было больнее?
…Дочь замкнулась. Ты стал угрюмым. Молчишь. Мама и отчим заняты грызней по поводу наступающего дачного сезона: что сажать – цветы или картошку? Ты выходишь из себя.
Новый скандал.
Мама все чаще выплескивает свое раздражение на тебя: «Ни зарплаты, ни квартиры, одни неприятности. Говорила я тебе: ничем хорошим ваш брак не кончится».
Вика притащила с улицы собаку, но никому до этого уже нет дела.
А меня увольняют с работы. И – все. Полная растерянность. Новые головные боли и ощущение неожиданной ненужности.
Еще год назад все было по-другому. А теперь я чувствую: ты не видишь меня. В тебе, как и в каждом из нас, происходит что-то, чего не понять никому. Ты аккуратно выполняешь мои поручения и просьбы, но словно механически.
Я и сама живу, будто в тумане. Вроде бы вся с головой занята домашними делами, но какой-то живой огонек погас во мне, и кажется, иначе уже не будет.
Мама всем своим видом показывает крайнее возмущение нашей жизнью.
Но скандалов больше нет. Каждый ушел в себя и напряжен, как пружина.
Что происходит с нами? Временами мне кажется, что во всем виновата только одна я.
По привычке вечерами я все еще подхожу к окну. Неба с Большой Медведицей уже не видно, и тебя нет рядом.
В окнах напротив гаснет свет. Последнее окно темнеет. И я вижу только этот мрак. Тебя нет: у тебя ночная работа. Я не могу заснуть, во мне происходит что-то странное. Тянет на свежий воздух.
На улице – ни души. Я иду пешком куда попало. Я должна куда-то идти. В своем заторможенном состоянии я уже ничего и никого не боюсь. Кроме одного: находиться в своей комнате, когда на меня смотрят огненные пасти окон напротив.
Незаметно я подхожу к большому зданию, где работаешь ты. Смотрю на одинокие квадраты, в которых еще не погас свет. В принципе, можно было бы зайти к тебе, но вдруг ты решишь, что я шпионю за тобой, или упрекнешь в чем-то еще?
Я стою и смотрю на окна. Долго, кажется, целую вечность. Окна высоко, не видно тени. Тебя охраняют массивные шторы. Ты – недосягаем в этой ночи.
Неужели – навсегда?
Я возвращаюсь домой, усталая, но заснуть не могу.
…Однажды вечером Вика долго смотрит из окна на стену девятиэтажной громадины. Она забралась на стол и вся съежилась, прижавшись лбом к стеклу. Девочка показалась мне беззащитным комочком в наших блочных клетках. Неужели все ее детство так и пройдет: окнами на преграду, которую, дай Бог, чтобы она преодолела в своей жизни…
Я подошла к дочке, попытавшись перехватить ее взгляд.
Вика серьезно посмотрела на меня и задумчиво сказала:
- Мам, а я знаю большой-большой секрет! За этим домом – другая планета!
Я удивленно смотрю на Вику, а она таинственным шепотом продолжает:
- Он – специально, чтоб никто не знал! А я – догадалась! Видишь: кусочек неба, а там – звездочка? Это – моя звездочка! Там, наверное, много неба, а дом его прячет!
Я глажу дочку по голове. Как она додумалась до такого? Значит, в ее жизни тоже появился этот дом, словно препятствие к счастью. Вика тормошит мою руку:
- Не переживай, мамочка! Я обязательно научусь проходить сквозь стены! Я тебя с собой возьму! И – папу! И Ксюшу! Мам, ну не надо!..
Смотри, смотри! Дом испугался и закрыл один глаз! Видишь, мам, я не боюсь его!
Я беру дочку на руки. Вот, значит, какая у нее сказка…
Дай Бог, чтобы у этой сказки был счастливый конец!
3
…В приемной директора школы никого нет. Завтра – собеседование с будущими первоклашками. На столе лежит папка со стандартными анкетами, среди которых одна заканчивается словами: «…жилищные условия плохие, поэтому у девочки нет своего уголка».
|
|