НАУКА РАССТАВАНЬЯ
***
* * *
Любовь, слабоумие, смерть
Мы в них безнадежно похожи
Дождя безопасная плеть
Сечет по живой еще коже.
И ластик стирает черты
Толченые в траурный грифель
Нестойкий, как запах мечты
Что чудится в свежей олифе.
***
Рифмы были не точны,
Черви были ненасытны,
И под лезвием косы ты
Жил предчувствием весны.
В полукруге пустоты
Смутно чудилась подкова –
На удачу выбор слова
Вязь в иззябшие листы.
Связь меж вымыслом и сном,
Меж безумием и смыслом –
Дом намеченный на слом
Был, а прочее домыслил
Сам и некого винить,
И судить о том, что легче.
Просто ты решился жить
И любить красивых женщин.
***
Смертельная грация или
Смирение сжатой пружины –
За это тебя и любили
Мужчины.
Была бесхребетность обманом –
Вода тоже может сквозь пальцы…
Поклонники, кролики, зайцы –
Не сложно – одним только взглядом.
И вовсе для яда не надо
Большой кровоточащей раны,
И гибель без боли – награда.
***
Сломай стопу в кокетливом изгибе,
И не суди судьбу по мелочам,
Хотя не очень спится по ночам
И очень больно на бетонной глыбе.
Я пью за запах дорогих духов
Элитные, изысканные вина,
За просто так забытых женихов,
За ухажеров их послушной глины.
За право на изнеженный каприз,
За званье женщины желанной, но опасной,
За полом обесцененный сервиз,
И за бизонов, что живут в пампасах.
Готовь карман - тебя зовет Кармен,
Ты мэн крутой, она – крутая вомэн
В глазах перенагрузка микросхем,
В мозгу непобедимый, страшный Омэн.
В самообмане обладанья - блеф -
Не удержать, не разлюбить - смириться...
Вот герб любви - не страшный, сонный лев,
А на макушке бойкая синица.
***
К чему нам женщина которая не лжет
Нам та что лжет умело и с охотой
Желанней – все равно ведь засосет
Проклятое житейское болото.
И что бы сил напрасно не терять,
Не выясняй и не ищи помарок –
Раз женщина не ленится солгать,
То это для тебя уже подарок.
***
Пора несбыточных надежд,
И произвольных ожиданий.
Все остальное - для невежд
В науке нужных расставаний.
Все остальное – между тем,
Как между ними пропасть срока,
Он может большего хотел,
Но только в этом мало прока.
И, может от квартиры ключ
Не из холодного металла,
И может быть, не из-за туч,
А из-за солнца света мало.
Январский дождь, апрельский снег—
Все перепутано и сиро,
Да был ли в мире человек,
Собой заполнивший полмира?
Пора… А у колена зло
Опять гримасничает счетчик,
Быть может проще, всем назло,
В графе “любовь” поставить прочерк?
***
Ночь была изысканно красива
И бездонна в блестках снеговых.
Ты меня о счастье попросила –
Мы его поделим на двоих.
Мы до этой ночи шли так долго
От кипенья бешеных винтов.
Однозначна неуместность торга,
Беспощаден недостаток слов.
***
Твоих ладоней влажное тепло,
И глаз твоих медлительная скупость,
Как черной чайки острое крыло.
Змеится затаенная тоска
У мягких губ неверным очертаньем,
Предательством зыбучего песка.
Слегка пьянит порочный вкус вины,
И тело ждет волна прикосновенья,
Но ночь – ми страшные к тебе приходят сны.
И ты непостоянна как весна
Как стрелка индикатора, как пламя,
Как рябь воды под взмахами весла.
Дым сигарет ленив и невесом,
И красный огонек теплеет серым пеплом,
Ложась у губ прозрачным лепестком.
Частит в углу часов нервозный стук,
Притушен свет, приглушен нежный голос,
Становится весомым каждый звук,
И память умирает (_до утра).
Все будет хорошо, пока мы вместе-
Пускай подольше тянется игра.
***
Рыжик, милый – дождь над миром,
В лужах лживые колечки
Суетятся. Будем живы ,
Мой любимый человечек.
В полулунном, мнимом мире
Этой ночью будет страшно,
По чужой, пустой квартире
Будет рыскать день вчерашний.
Я вернусь домой пол утро,
Принесу охапку света
И немножечко уюта
Я пока умею это.
Разбегутся в страхе страхи
От усталых губ касанья –
Нам, родившимся на плахе,
Невозможно расставанье.
***
Чужой беды календари
Ты обрываешь на досуге,
И проплывают фонари
В глазах очередной подруги.
И дышит выдуманный свет
В затылок дивного заката,
И отказаться права нет
От откровений, а расплата
За них – ближайшая постель,
Где быть подарком хочет тело,
Где ты загубленный апрель
В душе оплачешь неумело.
Захочешь выцарапать крик
Из неумелой, жадной кожи,
Что в тридцать лет почти старик
И продолжать уже не можешь
Неблаговидную игру
В неисцелимые страданья …
Но убегая по утру,
Под вечер снова на свиданье.
***
Не по земному сочный цвет
Над блеклою, бетонной грудой,
И шпилем университет
Щекочет голубые губы.
Весна, суббота, что еще
Для неурочности романа
Нам надо – Тело под плащом
И тень от шпаги дон Гуана.
***
***
Семью семь крестов – последний
Смертный грех снимает кисти
Жестковатый, пряный ворс.
Переброс листов, Благая
Весть, седьмой виток спирали,
Капли воска с кожной сетью
На изнанке,
Только тает
Страх стремительней, чем воск.
Все чудесно, чинно, чисто,
Но смеется лисий хвостик,
И играя тенью челки,
Тает в таинстве зрачков,
Заблудившейся должно быть,
Псевдонабожной девчонки.
Под старушечьей косынкой
Семь сережек – червячков.
Вот такая чепуха –
Далеко ли до греха.
***
Мы славно сохраняем свой фасад,
А вот возможности прерогатива женщин.
Мы можем возбуждать случайный взгляд,
А утолить желанье просто нечем.
И нам смешны потенциальных вдов
Сентенции – мол мы быстрей стареем …
А утешенье хворых казанов,
Что с возрастом мы несколько умнеем.
***
Я не помню дат, имен
Только образ и касанье.
Я когда-то был влюблен
А в кого уже не знаю.
Я когда-то мог назвать
Не по имени нежнее,
Ту что было больно ждать,
Но забыть еще больнее.
Я когда-то был … И вдруг,
Оступившись в ночь и небыль,
Губы брошенных подруг
Променял на пропуск в небо.
***
Сударыня ! Добрый закат !
Сегодня без облачной чаги.
Наш вечер бесшумно, в накат
Скользит по остаточной влаге
В осенний, простуженный мрак,
И вновь ворожба до рассвета
Бездомных, бродячих собак
В остатках блошиного лета.
Где Вам четырех тупиков
Коварные, острые тени.
А мне разномастье звонков
И черных таблеток вращенье.
***
Тревожный оклик, плавное признанье
И эхо аметистовой пурги,
Где в таинстве, подтаявших желаний
Кошачие прислышатся шаги.
Где минимум касанья невозможен,
Где слитность двух слогов – спина к спине
И равнозначность, нежностью итожат
Все что вчера привиделось во сне.
Волна, лавина, пламя и Валгалла,
И алый след от лапки на руке.
Я говорю - люблю, а слышу – АЛЛА…
И привкус миндаля на языке.
***
Чуть ниже точки замерзанья
Звучат последние слова,
И та что навсегда права
Нам дарит косточки прощанья.
Сквозящий кофточки дуршлаг,
Неверный и навек любимый,
Как прежде в никуда твой шаг,
И как всегда наверно мимо
Всех мнимых мнимостей полей,
По краю карм и возрождений.
Огнем по пуху тополей
Аутодафе синей тени.
Прости ! Я выжал из ума
Все, что сумел и все же выжил,
И пусть пузатятся тома
Тяжелой мозговою грыжей.
Зрачок твой – черный ствол ключа,
А не простая диафрагма.
Я это понял сгоряча
И вдруг решил, что это Магнум.
И до сих пор не ясно мне
Где круг замка, где стук затвора,
Откроет дверь отмычка вора,
Иль пуля сплющится в спине.
***
Нас венчали менты
В полупьяную летнюю ночь,
И на свитке сухом бересты
Ты осталась точь-в-точь,
Как была – голубичная лунная пыль,
Золотая безумья стрела
И трехдневная курица гриль.
Пронеслась несуразица
Выбрав в подельники мрак,
И похмелье смывалось слезами,
Поняв, что не так,
Не о том, не тогда …
Только трескались губы –
А вдруг
И бывали мы грубы друг с другом
И бились в магический круг.
Нарисованный нами
Сомнений сыпучим мелком.
Мы мельком засыпали.
Потом просыпались с трудом.
Сквозь колючие заросли утра
Пробравшись во тьму,
Жгли часы и минуты
На пламени свеч и дыму,
Растворялось, как сахар в воде
Наше прошлое в сладость греха,
Ничего не опошлив,
Мы поняли – все чепуха.
И с усмешкой смотрели,
Как ломкие прутики схем
В черных змеек сперва,
А потом исчезали совсем
В норках наших зрачков,
Оставляя чешуйчатый след,
Чуть саднящий от губ сквозняка
И недобрых примет.
Нас венчали менты
АТС, Амаретто, весна,
Чья то дурь и мосты,
Те что лето спалило дотла.
***
Маленькая, синяя луна
На конце китайской авторучки,
А в окне, пророча ночь без сна
Старшая сестра на тонкий лучик
Нижет жемчуга совиных глаз,
Что хранят печать тысячелетий,
В хрустале венецианских ваз
Легкий звон рождает сонный ветер.
Где-то там, в провинциальной тьме,
Средь зарниц и стрелок звездопада
Ты одна, ты помнишь обо мне,
И, пожалуй, большего не надо,
Что бы скоротать бессонный срок –
Милая, капризная Богиня,
От седой беды на волосок –
Полувздох, спасительное имя.
Сочной почкой лопнула ладонь,
Серебрится линия печали,
Линия любви, ревнивый тролль,
Робкое предчувствие венчанья.
Аналой, три круга, треск свечей,
Ошалелость сбывшихся мечтаний,
Чет и нечет драгоценных дней,
Пройденных, до плахи расставанья.
Я хочу тебя боготворить
И иного счастья не желаю !
И вплетает ночь живую нить
В жалкий блеск дешевого Китая.
***
Ты просила меня не задергивать штор
И оставить открытой чумазую дверь,
Спотыкаясь о сон, умирал разговор,
А на кухне шакалил неведомый зверь.
Ровно полночь и два освещенных окна
Оставляли на стеклах узоры ветвей.
Был декабрь и ты странно рядом была,
Но я знал, что еще так непрочно моей.
Было страшно тебе на постели чужой,
Что и я только часть обустроенных стен,
Что покуда еще не совсем насовсем
Твой заношенный спутник остался с тобой.
Нашу первую зиму пожаловал снег,
Что просеян сквозь сито луны,
Заскрипел под ногами полночных калек,
Напророчив дороги и сны.
Голубую игольницу мерзлой воды
Ты просила в свидетели нам,
Зная, после на жесть заползая следы
Полуночные станут подобны горбам,
Диаграммам, барханам, волнам, небытью
И арабским пещерам ( на взгляд ),
И останется ночь и запрет забытью
И за дверью пузатых зверят
Раскоряка. Боязнь заглянуть в циферблат ,
Запах глупостей, сделанных днем.
Ими будет исписан огромный трактат,
Перечеркнутый кратким – вдвоем.
Коридора ломоть, два бессонных окна,
И удравший от веника сор.
Это наша квартира и наша зима,
Первый страх – Не задергивай штор.
***
Не растирай мой сон в ладонях,
Он станет запахом полыни
Безумно сладостным и горьким.
Другими названное имя
Не повторяй прикосновеньем
Дыханья отданного стольким,
Что я почти сроднилась с ними
Мы
Просто
Будем
Вместе
Жить!
Всегда!…
Поэтому не стоит,
Не растирай мой сон в ладонях,
Нам хватит горечи и речи,
А остальное Бог простит.
***
Ночь привычная, черная вдруг показалась нам алою,
К аналою любви подвели и венчали, как ворогов,
А на третьем кругу Саваоф с переносицей впалою
И седой бородой, словно вилкой мазнули по творогу,
Рассмеялся в лицо и рассыпались синие волосы,
Да по ладанным взмахам, да смешанным с ладом цыганщины,
Да на купол налипла жевачка тягучего голоса,
Да столпились в притворе скопцы, оглашенные, пращуры.
И прищурясь на свет, ты сказала - Долой одиночество,
Да к тому же вдвоем, да к тому же в кромешном аду,
И надувшись от скуки Земля изрыгала пророчества,
Да скользило кольцо, да сквозило на нашу беду.
***
Зашуршат шаги осенние,
Шпага тронет грудь твою,
А надежда на спасение
Может вызреть лишь в бою.
И ладошки, словно лодочки,
Все плывут по волосам,
Ты лечи его от водочки.
От себя спасется сам.
Пусть громами ливни льются
В летнем ласковом чаду,
Он отмается останется
В високосном том году.
Он отложит дольку вечности
В этот вечер вещих снов –
Человечек в бесконечности
Кама – сутру комаров.
Бестолковую беспечную
Он сумеет прочитать,
Это будет летним вечером,
И вчера придет опять.
Обручальные, непрочные
На свинцовых лапках луж
Осень бросит кольца, прочее
Остается в слове муж.
Остается чуть надломлено,
Как венчальная свеча,
Только б ты в дожди не вспомнила,
Что сказала сгоряча.
Только бы сберечь забывчивость,
Ночь несбыточной мечте.
Стать чужими и привычными
Страшно в этой пустоте.
***
Когда ты спишь ты не пророчишь зла,
И каждое прикосновенье роскошь,
Но лунный свет безжалостно, наотмашь
Бьет по глазам и теплится зола
Воспоминаний, страхов, тупиков,
Античных битв и истеричных споров …
Когда ты спишь мне удавиться впору,
Иль записаться в лигу дураков.
***
Поплачь ! Избыток слез ведет к отеку мозга,
Невыплаканность скверный поводырь,
А в слезном озерце живет упырь
И нерестятся косяки неврозов.
Дразнилка
Карлики-блики
Бедовые, высвисты дней.
Кактусы ваших капризов
На скрипе кровати.
Капсулы ваших слезинок
Как будто некстати...
Не препарируй -
А просто чуть-чуть пожалей.
Это лемура согнали с любимой лианы,
Вот он и плачет и есть не желает бананы.
***
Кариес окон съедает молочные зубы домов,
Полузасыпанна нижняя челюсть австралопитека,
Валик надбровный, готовых к борьбе облаков –
Цифра на вечности – финиш двадцатого века.
И человечек, такой беззащитный, родной,
Мучимый болью и страхом – и прахом становятся эры
Перед желаньем помочь, защитить – за живою водой
В ночь отправляется витязь, не чувствуя запаха серы.
***
Я свыкся с одиночеством ночным,
Но не могу привыкнуть спать без света,
Неспешно превращаясь в серый дым,
До фильтра дотлевает сигарета.
Как зябко в комнате и душно вместе с тем.
За креслом пес сопит, уткнувшись в лапы,
Бордельный, тусклый отблеск красной лампы
Дрожит в неровностях многострадальных стен.
Но первый раз за множество ночей
Погаснет свет и оживет дыханье –
Пусть остывают шестьдесят свечей –
Я изучил науку расставанья.
Эпистолярный сон
Не суждено мне быть твоею перед Богом,
Перед людьми возможно, но едва ль
Отыщешь представительство короче и не надежней.
Я хотела б жить одним тобой,
Но время нестерпимо, стремительно, морщинисто и зло,
И я боюсь его и не могу отвергнуть
Подачек ноющей, необоримой плоти ….
А если проще – не люблю тебя.
Я очень не хочу тебя терять,
Но принимаю приговор смиренно,
Хотя я лгу – смирения и тени не отыскать в бунтующей коре.
Сквозь вакуум сосущей мне глазницы
Я вижу счастье, что могло бы быть,
Когда б с тобой не в разных плоскостях мы умирали для бессмертья боли…
Но ты права – а я люблю тебя !
***
Мы гадали по контурам луж,
Засыпали следы невезухи
Сулемой. И назойливость мухи
Сочетали с понятием муж,
Жена, ни один сатана
Не сравнится с подобным тандемом,
Ведь Адам расставаясь с Эдемом,
Знал, гаденыш, что рядом Она.
***
Креплюсь пока, хотя слегка приплюснута,
И наискось больная голова,
А ты скажи спасибо, что я сплю с тобой
И иногда бываю не права.
***
Параллельность - привычка быть рядом,
Не касаясь души и тепла.
Лобачевский сегодня парадом
Не командует - наша взяла!
Квартиранты в евклидовом мире,
Нас пугает пространств кривизна -
Дважды два это только четыре,
А жена это только жена.
***
Предвзятая брезгливость с сору ссор
Модификация усталости и лени,
Замедлив шагом шахматку ступеней,
Ты сочиняешь ежедневный вздор.
А дар небрит, не нужен и не важен
В подборе фраз, законченных ничем,
Когда, сказав очередную лажу,
Захлопнешь дверь, как будто насовсем.
***
Я Вас люблю, но я увы женат.
Я Вас люблю, - я замужем к несчастью …
И начались привычные напасти,
Эпохи неоправданных затрат.
Какой стране, какой безумный век
Твердил свои занудные законы
И сочинял абсурдные препоны,
И всякий раз обламывал побег.
Теряя тела сокровенный ритм,
Завязли пальцы в неуместных мыслях,
Когда вода до времени прокисла
Вновь возникал бесовский алгоритм.
И как обычно виноватых пропасть,
И как обычно виноватых нет,
Есть бабочки летящие на свет,
Есть ласточки, попавшие под лопасть.
Я Вас люблю, но я увы женат,
Увы на Вас. Я замужем к несчастью
За Вами … у соседа автомат,
А так хотелось хоть немного счастья.
***
Адвокатура разума, увы,
Уже не состоятельна отныне.
И верно не сносить нам головы
В иссушенной неврозами пустыне.
Два идиота на одну семью,
Пожалуй, слишком много и опасно,
Но что поделать, если я люблю,
И ты на это больше чем согласна.
Попробуем - быть может, повезет
Поставить кон не темную лошадку.
Согреемся, а там и жизнь пройдет
Не так уж быстро и не слишком гадко.
***
Разорви завязки ночи
На груди.
Помолись, а если хочешь
Уходи!
Впереди травы отрава
Или сон,
Сверху, снизу, слева, справа –
Всюду он.
Мыслей строй – в сетку слов,
Мы с тобой –
Мир не нов.
Разобраться иль разбиться –
Пустота.
У кота в когтях синица
Неспроста
Билась долго, слишком долго –
Кровью клюв.
Наплевать на чувство долга
Коль нелюб.
***
Свежий снег и кристаллики мерзлого света
Ртутный столбик любви стал короче… Усталость и ложь
Не оставив следов просочилось в остывшее лето,
И окрасили кровью китайский зазубренный нож,
Никого не виню за надуманность зыбкого марта.
Иллюзорность апреля, и вспышкой исчезнувший мир.
Я хотел бы иначе, но бита червовая карта,
А туз пик --- пиком вниз, и за проигрыш грязный сортир.
Дом из запахов и сквозняков, и тупой субфибрильной ломоты,
Мои руки почти позабавили свое естество.
А касание губ, как занудная, злая работа…
Остается тоска и мерцание рваных листков
Где вина не вина, где болезнь как просто безволье,
В принужденном родстве и соседстве затравленных душ,
Если сказки кончаются свадьбой, то жизнь начинается болью,
На могиле любимого пьяный валяется муж.
***
Что ты хочешь, уже ничего…
Не найти обреченней ответа –
Ничего может дать лишь ничто…
Я пока не способен на это.
Компонент твоих слез и тоски,
Я покуда прописан в пространстве …
Ты прости, что я есть ! Ты прости,
Что с тобой я не в силах расстаться.
Ты прости, что лицо мертвеца
Проступает в чертах возрожденья,
Что не смог довести до конца
Суицида и самосожженья.
Что надежда жива вопреки,
Что за право последней попытки
Я целую безволье руки,
Освещенной на ласки и пытки.
Мне бы ластик, стирающий страх
С заплутавшего в прошлом сердечка,
Махаона спасительный взмах
Над водою мифической речки.
Если разум твердит – чепуха,
Постарайся поставить на чудо.
Покаянье – последыш греха –
Оправданье и цель самосуда.
***
Я люблю, но несу только горсточки горького смеха
К твоему алтарю – неуклюжий, сопливый Силен –
В невозможном часу
Невозможного рыбьего меха
Я словами сорю,
Превращая сакральное в тлен.
Восковые фигуры,
Всего, что едино и свято …
Все не то, все не так,
Все вселенней, больнее, нежней !
Мертвых фраз фурнитура
И прошлого сальные пятна,
Слово бранное – брак,
Ксерокопии пасмурных дней.
***
Ты насилуешь всякий раз, когда разочаровываешь,
а разочаровываешь всегда...
Насильник неподсуден - для него
Не сочинило общество законов.
Но разве что из будущих рогов
Соорудить потешную корону.
Три раза в семидневку. Алгоритм
Расписан по минуте и по жесту -
Сегодня любим, завтра мирно спим.
И честно инсценируем фиесту
Разврата, но не чаще, чем раз в год,
А годы таят каплями на стеклах,
И каждый раз партнер чего-то ждет,
И каждый раз все буднично и блекло.
И снова изнасилована ночь,
Ни чем иным, как разочарованьем,
И страшно, что уже нельзя помочь,
И эффективно только расставанье.
***
Это не правда, а просто
Деревянная улыбка Времени,
И от сознанья вины обоюдной
Сердцу не легче ничуть.
Я буду сильно скучать,
По-мальчишески, на удивление,
Мне будет трудно, а ночь
Вряд ли позволит уснуть.
Мне ли не ведать законов разлук,
Отторженья мертвой Любви
И мучительный поиск причин.
Мне ли не знать обреченности
Не моего отражения,
И умирания лучшего в душах не лучших мужчин.
***
Тяжелые капли догонят последние листья
А легкость уйдет, растворится в свинцовой воде,
Так падают слезы на старые милые письма,
И так тяжелеет душа о грядущей беде
Нам мало осталось, лишь вязкий, прокуренный воздух,
Да гадкие сны в духоте полутемных квартир.
И черных дорог, безвозвратно заточенных посох,
И наших домов, безвозвратно растраченных мир.
***
У девочки горе.
А может быть насморк,
А может быть просто не выспалась девочка -
Не стоит в миноре -
Что скажут о нас то,
Когда доведут человечие мелочи?
Когда мы по насту подтаявшей выдержки
Пройдем и по пояс провалимся в Вечность,
Когда от вина нам останутся выжимки,
А Ангел Любви не захочет сберечь нас?
У девочки насморк.
А ночь в одиночестве
Едва ли грозит этой стройной фигурке...
Что скажут о нас то.
О наших пророчествах?
А скажут с усмешкой - Все врут, полудурки!
|
|