Горел ночник. Поэт строчил в тетрадку.
Сопел, вздыхал, подыскивал слова,
Закусывал губу, держал порядок
И такт, сплетая рифмы в кружева.
Мятежных форм запретную усладу,
Под страстным зовом рвущуюся ткань,
Жар голых тел и простыней прохладу
В себе таила каждая строка.
Он грезил о безумии животном,
Слюнявя ручку возбужденным ртом.
Прочь пеньюар! В слияньи первородном
Желал наверх взобраться, а потом
Покинув наконец ее пространство,
Разбитым и распластанным, в тиши,
Желать со всем мужским непостоянством
Не девственности тела, а - души.
Он так мечтал при рукотворном свете,
Пока луна с восходом не сошла,
И в творческом процессе не заметил…
Я поднялась с постели и ушла.
|
|