Tulli (Карен Агамирзоев)
(новэлла из трилогии МОИ СОЛДАТЫ)
Уже третий день наш поисковый отряд обследует высоту Груша. В советских архивных документах эта высота называется Нептун. Финны называли ее Pallo (шар). Больших раскопов мы не делали, но методично обследовали направления наших ударов и атак, особенно подступы к высоте со стороны болота, с трех сторон взявших высоту в кольцо. Конечно, мы здесь не первые. Местные поисковики рассказали, что несколько лет назад здесь, в близи деревни Ругозеро, что в Карелии, работал поисковый отряд из Подмосковья, разыскивая останки солдат 337 стрелкового полка. Следы их пребывания в виде старых шурфов и остатков синей краски на березах мы увидели на северном склоне Груши. По архивным данным, здесь, летом 1943 года, проходили одни из самых тяжелых боев на Карельском фронте. Груша несколько раз переходила из рук в руки. Пытаясь выбить финнов с господствующей высоты, наши, впервые на Карельском фронте даже применили реактивную артиллерию. Катюши сделали несколько групповых залпов, перепахав всю высоту и насмерть перепугав целый батальон финских солдат. Говорят, что имели место факты дезертирства, чего раньше не отмечалось. По-началу командиры начали отдавать солдат, отказавшихся идти в бой, под полевой суд. Но психоз финских солдат, переходящий в безумие, принял массовый характер. В контрнаступление отказалась идти целая рота. Они оказались настолько деморализованы, что генерал Рааппана, командир четырнадцатой пехотной дивизии, принял решение об отводе всего батальона в тыл для лечения солдат, заразившихся какой-то болезнью страха, неуверенности, боязни передовой и артобстрелов.
Высота оказалась с мистическим характером, в чем мы трижды убедились. Наш поисковый отряд впервые столкнулся с необъяснимыми явлениями, о которых мы неоднократно слышали у костров от бывалых поисковиков. Эти байки не новые. Речь шла о неких безумных видениях, связанных с событиями прошлой войны, которые появляются перед поисковикам на местах боев. Говорят, что перед глазами мелькают реальные люди и эпизоды боевых действий военных лет. Некоторые и себя там видят …
Но мы же не безумные! Мы не верили в эти сказки.
В это лето прогретая почва и проливные дожди создавала плотный и густой туман, который постоянно окутывал места наших раскопов ...
… Я сижу под молодой сосной, пью минералку и отдыхаю. Меня сменил Леха. Из раскопа заросшего финского блиндажа торчит Лехина голова в старой, уделанной до бесчувствия и полностью выцветшей бейсболке. Такие бейсболки нам подарили еще в 2000 году в Суомуссалми в Финляндии во время военно-исторического фестиваля, посвященного окончанию «зимней войны». Мы уже и не знаем, где наши бейсболки, а Леха бережно хранит реликвию. Леха усердно машет лопатой. Остальной коллектив нашего отряда работает поодаль на густо заросшем бревенчатом рубеже обороны. Их не было видно из-за сильного тумана. Слышались голоса ребят, смех девчат. Но звуки были какие-то далекие, глухие. Они разожгли костер, и я ощущал горьковатый дымок, видимо от свежей хвои.
Что ищем? Дело в том, что по рассказам одного финского ветерана и по его же схеме, которую нам передал его сын, где-то здесь финны захоронили около трехсот разлагающихся на жаре останков наших солдат. Это произошло сразу после того, как финны вернули себе «Грушу». Именно этим объясняется, почему на «Груше» мы находим отдельные останки, хотя по архивным данным здесь погибло не менее полутора тысяч советских солдат. Да и те триста советских солдат были непростыми – здесь, у болота на подступах к Груше, полег весь штрафной батальон. И не просто полег. Батальон штрафников был накрыт минометным огнем советской заградительной роты. Безумные начальники думали, что солдату легче получить пулю в грудь, чем в спину. Безумные, они не знали, что пуле и штрафнику все равно.
Старый финн вспомнил, что перед погребением солдат раздели до нижнего белья. Это плохо. Это значит, что ничего мы не сможем обнаружить. Все самое ценное солдат хранит в гимнастерке и в карманах. А в нижнем белье ни один солдат ни одной армии ничего не хранит.
Мерный стук Лехиной лопаты. Туман стал еще гуще. Казалось, Леха стучит лопатой где-то метров за 100-150, хотя он вот, рядом, в 5-6 метрах. Вот из-за тумана выплыл Сергей с металлоискателем. Сергей из Тикши – опытный поисковик еще с комсомольских времен, настоящий старожил поискового дела в Карелии. Молча сел рядом со мной. Смотрим схему, нарисованную финским солдатом. Вот блиндажи, вот рубеж. Ну где Вы, солдаты? Как вспомнил финский ветеран, Вас клали в могилу ровными рядами: верхний ряд поперек нижнему ряду.
Что-то изменилось. Я это почувствовал по Сергею. Его тело напряглось и чуть развернулось вправо. Я посмотрел на Сергея а потом туда, куда смотрел Сергей. Вокруг туман. Тишина. Мне показалось, что все звуки куда-то ушли сами собой. Не слышно Лехиной ухающей лопаты. Не слышно возгласов девчат. Не ощущается дым костра. Какая-то сила продолжала удерживать мой взгляд в том-же направлении. Что-то в тумане происходило. Там было явно какое-то движение серых вертикальных теней, но я не мог их различить. Неведомая сила заставила меня встать и идти в туман, к теням. Чувствую, что я не один, со мной идет Сергей. Идем, а вернее плывем в тумане. Ноги привычно осторожно ступают по жесткому черничнику. От ощущения твердой земли и находящегося рядом Сергея мне стало спокойно.
… тихая, еле слышная русская речь. Легкие порывы свежего ветерка с болотным запахом доносят только отдельные слова. Других звуков нет. Сквозь обрывки тумана они идут в ряд по десять человек. Идут ровно, словно на строевом плацу, почти не раскачиваясь. Все в солдатском нижнем белье. Без головных уборов. Начинаю различать черты лиц. Европейские и азиатские лица. Старые и молодые. Высокие и низкие. Глаза закрыты. Все с увечьями и тяжелыми ранениями. Окровавленные бинты. Вижу, что у некоторых нет рук или ног, а они идут все в одной шеренге. За первой шеренгой идут другие такие же шеренги. Я машинально считаю. Десять, десять, десять … Туман почти испарился. На соснах солнечные блики. Шеренга за шеренгой скрываются в огромной квадратной яме. Постепенно нарастающие звуки начинают окутывать все вокруг. На краю ямы я увидел финских солдат с лопатами. Их автоматы «Суоми» были прислонены к соснам. Солдаты разговаривают, опираясь на лопаты. Всеми командует финский офицер в сером мундире и с петлицами. Слышны отрывистые команды. Финны смотрят в глубину ямы, там какое-то движение. Я не могу заставить себя заглянуть внутрь ямы и глаза продолжают жадно скользить по лицам солдат. Шеренга, еще шеренга. Идут босиком, а я слышу, как шагает каждая шеренга. Десять, десять, десять … Вот неровная шеренга. Что это? А, у него голову оторвало, а он идет. Мне не страшно. Не знаю зачем, но я считаю. Десять, десять, десять … Я начинаю остро ощущать запахи. Вот дым костра с чем-то сладким. Солдаты чай кипятят? Да нет же. Этот запах … Этот запах невозможно спутать, это запах бывшего человека, запах тлена. Шеренга, еще шеренга. Десять, десять, десять … Последний, десятый в шеренге, весь в чистеньком белье. На солдатском белье совсем нет пятен крови. Идет ровно, совсем как … Ох, … знакомые черты узкого белого лица! Смотрит на меня карими глазами. Мамочка моя! Ведь это я! Я – молодой, в новеньком нижнем белье. Вот он, то есть я, иду себе в шеренге. Руки – ноги целы. Голова стрижена. Тонкие усики. У меня есть фотография, где я на первом курсе военно-морского училища, вот с такими же тонкими усиками под сочным армянским носом. Глаза веселые, блестят. Я, из шеренги, смотрю на меня и Серегу. Моя шеренга стала медленно опускаться в яму. Я и я всё смотрим друг на друга. Наконец, моя шеренга скрылась в яме. За ней в яму спускаются следующая, а там еще. Десять, десять, десять … Вот и последняя. За ней три финских солдата без оружия. Тоже медленно бредут - плывут. В лица не всматриваюсь. Послышались команды финского офицера, возгласы солдат, звуки лопат и бросаемого песка. Остро ощутился запах извести … Густой туман словно занавес накрыл лес, яму и финнов. Звуки стали отдаляться.
… туман. Я и Сергей подходим к раскопу блиндажа. Всю дорогу молчим. Идем на ухающий звук Лехиной лопаты. Справа слышны голоса наших ребят и девчат. Я почувствовал запах недалекого костра. Жгут свежую хвою, подумал я. Вот Леха. Услышал наши шаги. Вылез из раскопа. В руках лопата. Старая бейсболка развернута козырьком на затылок. По Лехиным глазам и опустившимся уголкам рта вижу – нет тут останков солдат. Молча соглашаюсь. Да, в этом раскопе их нет. Здесь только старый финский блиндаж.
Говорить не могу, я еще там, у ямы. Смотрю на Серегу – он спокоен, словно ничего и не было. А может не было? От догадки я остановился. Я понял, Серега ничего не видел. Если не было, то значит я безумен вместе с моими трехстами солдатами. Я огляделся. Они где-то здесь, на «Груше», все триста моих солдат. Я это наверняка знаю.
Костомукша – Ругозеро.
Октябрь 2005 г.
|
|