Поле выжжено - ни души живой,
Только волчий вой да вороний грай.
Посреди его камень бел-горюч,
И ещё бледней - добрый молодец.
Что, детинушка, опечалился?
Что за боль-тоска душу выела?
Обернулся он, плечи выпрямил
Косой саженью и ответствовал:
"Здесь намедни шёл лютый супостат,
Лютый враг и зверь, легион числом.
Поле вытоптал да деревню сжёг,
Заглянул в мой дом на околице.
Стариков убил, отца с матерью.
Моих детушек - тех погнал в полон.
Над женой моей трое встали в круг,
Надругалися да прирезали."
Что ж ты, молодец, не седлал коня,
Коня доброго, белогривого?
Что, детинушка, в руки меч не взял
И не дал отпор зверю лютому?
"Я седлал коня - захромал мой конь,
Раз махнул мечом - поломался меч.
Поломался меч - тут и я за печь,
Схоронился там - жить-то хочется.
Вот один теперь - одинёшенек,
Всё под солнцем мне опостылело..."
Эх, детинушка, Бог тебе судья,
А теперь живи - ты ж хотел того.
Поле выжжено - ни души живой,
Только волчий вой да вороний грай.
Посреди его камень бел-горюч,
И ещё бледней - добрый молодец.
май 2004
|
|