Карен Агамирзоев
УТЕРЯННОЕ ЦЕЛОМУДРИЕ
(Интерпретация карельской средневековой баллады о самоубийстве девушки
в связи с потерей ею ритуального оберега – символа целомудрия)
Эта драматическая баллада в разных версиях достаточно распространена в приладожской и беломорской Карелии, в Ингермаландии и Эстонии. В старинных деревнях беломорской Карелии в баллада дошла до наших дней в таком лирическом виде.
Наступил Иванов день. Окреп березовый лист. Старый Мийхкула отправил единственную дочь Деву Айли в рощу березовых веников для бани наломать. Поправила Дева Айли старинный целомудренный оберег, надела материн перстень и святой крестик на синей нитке. На голове девица укрепила золотой девичий налобник.
В березовой роще Дева Айли быстро нашла рядок молодых березок, у которых стала ломать ветки на веники для бани. Веник для отца собрала. Наломала веник брату. Третий веник был для старшего брата.
Вдруг из чащи низкий рык. На поляне злой разбойник, мерзкий парень Ловитор, что живет в лесной пожоге. Никогда не видела она мерзкого разбойника Ловитора, но узнала его по описанию старших братьев. Злобится, кривляется, руки грязные тянет Ловитор к оцепеневшей Деве Айли. Страшный рот рычит:
-Ах, девица, Ах краса. Для меня расти, казарочка. Думай обо мне, я хозяин твой. Ты расти в нарядах узких, не для прочих женихов. Вырастай на белых булках, на пенном молоке, на ржаных калитках – тянет грязные руки злодей.
Как увидела Дева Айли страшную рожу разбойника, как услышала грязные намерения, так упала без чувств на землю.
Красное солнце уже склонилось к закату. Дева Айли открыла глаза. О счастье - она одна. Нигде не видно грязного разбойника. Но, о горе! У Девы Айли в одночасье пропали все главные ценности в ее короткой жизни - целомудренный оберег, перстень и крестик на синей нитке. На голове не оказалось золотого налобника. Опечаленная и поникшая Дева Айли, склонив скорбно непокрытую голову. Горько плача она пришла на отцовское подворье. В воротах брат.
-Почему ты горько плачешь, милая сестрица? Почему скорбно голову склонила?
-Обронила свой, я, перстень – Дева Айли направилась к дому. В окне отец.
-Почему ты горько плачешь, дочь единственная Айли? Почему ты приуныла?
-Обронила свой, я, перстень. Потеряла свой, я, крестик – Дева Айли вошла в дом. В доме старший брат.
-Почему ты горько плачешь, нежная сестрица Айли? Что случилось с девой красной?
-Обронила свой, я, перстень. Потеряла свой, я, крестик, синие порвались нити. Золотого нет налобника – Дева Айли в дом вошла. В горнице старший брат.
-Почему ты горько плачешь, славная моя сестрица? Кто обидел деву нашу? Наша мать истосковалась, у амбара масло солит.
-Обронила свой, я, перстень. Потеряла свой, я, крестик, синие порвались нити. Золотого нет налобника. У меня пропал оберег. – Дева Айли двинулась к амбару. У амбара мать масло летнее солила.
-Дочь единственная Айли, почему ты приуныла, светлу голову склонила?
Горем убитая девушка припала к коленям матери.
-Веники ломала, веники для бани. Веник для отца собрала. Наломала веники для братьев. Вдруг из лога вышел зверь - злой разбойник из пожоги, мерзкий парень Ловитор. Страшные изрек слова.
-Ах, девица, Ах краса. Для меня расти, казарочка. Думай обо мне, я хозяин твой. Ты расти в нарядах узких, не для прочих женихов. Вырастай на белых булках, на пенном молоке, на ржаных калитках – и все тянет грязные руки ко мне. Ничего не помню дальше, а потом, когда очнулась … Горе, горе. Обронила свой, я, перстень. Потеряла свой, я, крестик, синие порвались нити. Золотого нет налобника. У меня пропал оберег.
Мать поднялась. Отстранила деву Айли. Изрекла бездушным голосом:
-Дочь моя. Ты иди в амбар на горке. Там найдешь сундук старинный. В нем шкатулка, в ней – ленту старую найдешь.
Медленно идет девица в горку. Вот амбар. Сундук, шкатулка. В ней обрывок старой ленты ...
Мать в амбар не приходила. Так прошло три ночи светлых. На утро в том амбаре мать холодную нашла девицу.
Слезы матери несчастной три реки образовали. Выросли возле каждого порога три кудрявые березы. На березках – по кукушке, куковавших что есть силы. Первая кукушка славила любовь. Вторая куковала милосердие. Третья - несчастной деве Айли целомудрие куковала.
К дочери на небе мать слова отчанья шепчет:
-Если слушать всех кукушек – жизнь на локоть сократится, на вершок короче станет. Кто кукушку ту услышит, счет годам пойдет обратный. Кукование кукушек целомудрие не лечит, целомудрие калечит, милосердие чернит.
Сентябрь 2005 г.
|
|