…………………….
Во всех углах жилья, в проходах за дверьми
Стоят чудовища, незримые людьми:
…………………….
Пугают мальчика, боящегося мглы,
И, лишь внесут огонь, скрываются в углы.
В. Брюсов. «Чудовища»
Дверца шкафа протяжно скрипнула.
Маленький Тима накрылся с головой одеялом, затаившись. Самое главное – не показать, что ему страшно. Пусть ОНО думает, что Тима спит. Нужно только лежать тихо, без движения и ни в коем случае не плакать. Если он заплачет, то конец.
Скрип повторился. На этот раз более тягучий, как будто ОНО узнало, что ему страшно и теперь смеется над ним, еще больше пугая и продлевая себе удовольствие. Он зажмурился. Очень хотелось плакать.
Вот если бы мама зашла сейчас в комнату, включила свет и спасла его. Но он не мог позвать маму, ведь ОНО рядом. Нельзя шевелиться и подавать голос, иначе ОНО найдет его.
На улице завыла собака, совсем рядом, под окнами. Тима вздрогнул под одеялом и беззвучно открыл рот, губы его задрожали, и по щекам полились горячие слезы, но он молчал.
Послышался шорох и как будто слабый стон. Тиму начала бить мелкая дрожь. ОНО узнало! ОНО услышало, что он плачет! Теперь ему не спастись. От ужаса Тима широко раскрыл глаза, слезы уже высохли, дрожь исчезла. Он лежал совсем тихо, еле дыша, и ждал. Ждал, когда ОНО его найдет.
«Мама! Где ты? – мысленно позвал он. – Спаси меня».
Раздался звон разбившейся посуды, – что-то грохнулось в комнате матери. Тима вздрогнул от неожиданности и прислушался. Звуки больше не повторялись.
Он пролежал около пяти минут в полной тишине, не слыша ничего кроме собственного дыхания. Скрипы больше не раздавались, шорохи исчезли. Осторожно выглянув из-под одеяла, он осмотрелся. Внимательно посмотрел на шкаф, темнеющий в углу, покосился на окно, прислушался к звукам: ничего, кроме стрекотания сверчков на улице и отдаленного лая собак.
Неожиданная догадка пришла ему на ум и заставила улыбнуться – мама. Это она прогнала ЕГО, специально устроила грохот, чтобы ОНО испугалось и убежало. Как он сразу не догадался?!
Тима спрыгнул с кровати и побежал в соседнюю комнату, чтобы рассказать обо всем маме и обрадовать ее.
Он распахнул настежь дверь ее спальни и на несколько секунд остановился на пороге, приглядываясь. Мать лежала на боку и смотрела на него. Ее глаза блестели, отражая лунный свет, лившийся из окна. Тима улыбнулся и побежал к кровати. Босые ножки зашлепали по паркетному полу.
– Мама! – радостно воскликнул он и, взобравшись на кровать, прижался всем телом к матери. – Мамочка, ты ЕГО напугала!
Он засмеялся и еще крепче прижался к ней.
– Слышишь, ОНО убежало. Я уже не боюсь.
Мать не шелохнулась. Тима озадаченно поднял голову и посмотрел на нее. Она все так же смотрела на него.
– Мама, – слабо позвал он и тронул ее за плечо.
Она не шевелилась. Что-то странное в ней было. Тима только сейчас начал это понимать.
– Мама, – испуганно сказал он и затряс ее за плечо. – Что с тобой?
Новая волна страха начала подступать к нему. Он перевернул мать на спину и приблизил свое личико к ее лицу, заглядывая в глаза. Они были пустые.
– Мамочка… – выдохнул он и заплакал.
Слезы полились из его глаз, и он не мог их остановить. Он сидел на кровати, держа руку матери своими двумя, и плакал.
Внезапно из коридора послышался скрип. Тима перестал плакать и посмотрел на дверь. Что-то зашуршало. Он знал, что это. Он понял это сразу – ОНО учуяло его и теперь приближалось. Тима в надежде посмотрел на мать.
* * *
Тима стоял у стены между прикроватной тумбочкой и окном. Перед его босыми ножками лежали осколки разбитого хрустального графина, и он стоял за ними как за спасительной чертой, в оцепенении, широко раскрытыми от ужаса глазами глядя на дверь. Он ждал, когда ОНО придет, и лишь один вопрос крутился в его головке:
Кто же теперь его спасет?
|
|