Я горькое пойло,
подслащенное слабой надеждой,
Выпью затемно,
до первых маршрутных такси.
Облачаться мне незачем,
давно не снимаю одежду,
Только чуть-чуть,
чтоб не резали кожу, приспускаю носки.
Спит город и люди,
смертельно уставшие биться об лед,
И мечутся звезды,
в поисках выхода из черной дыры…
Никак не прервется
в мрачную бездну этот полет,
С каждым разом страшнее,
многозначительнее улыбка луны.
Гулкий грохот трамвая
вспугнет ненароком распростертую ночь
И как по команде
начнут просыпаться бездомные псы.
Первый солнечный луч
бровки чаши коснется безысходно и точно,
За ним поспешат
людям горести мерить
городские часы.
|
|