(Мистерия в четырех частях с эпилогом)
I
На краю небес, в тихой заводи,
как плющом стволы завиваются
в буен-чёрен лес… На Купала-день
в нём заветный цвет раскрывается.
На краю земли, вперемес с огнём,
на закат-рассвет в топку падает,
девяти ветрам, что всегда при нём,
то ли Божий челн, то ли парус-мел…
В лесу – плетень.
Полный день – тень.
В тени – изба,
в той избе – ОНА
коротает век,
словно перст – одна.
За избушкою, с тыну – наглухо
буерак порос, застелил овраг.
Для позёмных трав нет и роздыха,
да б не приглушить человечий шаг.
Чтоб поостеречь, кто позарится,
на червонну бровь, смоляной зрачок –
пять стихий живут с раскрасавицей.
Смертным быть у ней – не ввелось в почет…
В дом стучат к ней:
словно хмель – Лель,
с ним влезает СварОг
на крутой порог,
да приводят Ярило,
чтоб пошибче светило…
Богомолками ивы гнутся,
спину ломят под лаской ветра –
томной, тяжкой… Вдруг - встрепенутся,
да по оземь вновь... Без просвета
сладко охает, вал за валом,
берег-щеголь… И вереницей
на плече его, на шершавом,
чешут кудри волны-сестрицы…
От крыла – плеск,
от ветвей – треск,
под корягой – сом,
в горле – ком:
дней струится сок
в песок…
На другом краю, в рой высоких гор
моря всхлип зажат… Под подошвою -
россыпь янтаря… Валунам простор –
льдов приветствие… Да, из прошлого
всё пропитано солью вод и слёз
(камень всем внимал, кто здесь каялся).
На отвесный склон, на крутой утёс
птицы гнёзд не вьют – опасаются…
Властелин тех гор –
величавый Тор,
бьет копытом Мир
Слейпнир,
да разводит склоки
хитрец Локи…
На макушке скал над волной навис,
словно кокон – склеп, ветром выстроен.
Ветер сто веков утолял каприз
получить простор… Камень – выстоял.
Видит вдаль и вглубь четвертинок суть
во все стороны, кто не ленится
поискать во тьме к той пещере путь.
Винтовая к ней тропка стелется.
Вход во внутрь – водой:
яростный прибой
в трещины проник,
там – тупик.
Место нрава строгого
ЕГО логово…
Небо хмурое даже засветло,
воронье кишит, изрыгая грай:
«Бой здесь яростный! Битва - намертво!
Славный будет пир… Налетай!»
Кровоточится след под лапами –
все изодраны об осколки скал.
С головы до пят – шерсть под латами,
под забралом – звериный оскал…
Не сдержать себя –
внутри западня,
зудящий страх
всю жизнь – в прах…
От себя ж и боль:
коли волк – вой!
II
Воздух звуками ночи полнится.
Запах гари со дна котла.
Дней не счесть, как гнетёт бессонница –
призрак пляшет вокруг костра…
ОН слышит поступь шагов, звенящую
бубенцами… Как сквозь дурман
песнь-мелодию, в такт манящую.
Хоть руби топором туман!
Зов дальних стран –
девичий стан.
Мерцает зыбко
коралл-улыбка.
Огненный заряд –
жгучий взгляд…
Мыслям маятным – облегчение
образ девы сулит… Во тьме –
светлый лучик, а в заточении –
дверь открытая… В глубине,
в самом сердце зарделась искорка,
грудь истомой полна… Вдруг – боль:
барабанов дробь воздух высекла…
Нет управы с самим собой!
По ранам – ток
бьёт в висок.
Былых обид
след – зудит.
По венам - пламя,
сердце – в камень.
Ветви гроздьями долу клонятся,
спелость – кожицей истекла…
В путь-дорогу отряды строятся,
сталь булатная на телах.
Сотни миль по полям промаяться –
в луках новая тетива,
кони верные запрягаются,
ноги втиснуты в стремена.
Трубит рог:
«Срок – истёк!»
Вскинут стяг:
«Дрожи – враг!»
Ядами горька
волчья ягодка…
Вышла в лес ОНА собрать хворосту,
каждый василёк, каждый злак
навестить в лугах… В пашне в борозду
прилегла… В дрёму – тайный знак
вполз гадюкою чёрно-лаковой,
жалом колющей в позвонок…
Встала с заревом с юго-западной
стороны, в самый точный срок:
Сулит вечер
Светил встречу.
Дрожит огонь –
края не тронь!
Кипит отвар –
кореньев пар…
На ложбину вод, в леса маковки
Месяц, крадучись, подошел,
мяты с вереском чуя запахи.
Гладит волосы… Ленты шелк
косу русую на раздольице
отпустил… Тонкий сарафан
к телу ластится… За околицей
птицы трели вьют по кустам:
«День летали -
всё видали.
Пылит дорога –
ждать не много.
Быть невесте –
В нужном месте…»
Камни ровным кружком уложены.
Бубен стянут, тесьмой обвит.
Место скрыто травой нехоженой –
неподвижно ОНА сидит.
Солнце – жемчугом в гуще раковин
в перламутровых створках небес.
Облака хороводятся, знаками
открывая изнанку чудес…
Трудна наука
предвидеть друга:
Сверкает даль…
«Верно – сталь?»
Вот - лапы, хвост…
«Должно быть – пёс?»
III
День за днем неизменно проходит:
бой – как игрище, отдых – пир…
Каждый час в чужеземном походе
истощает крупицы сил:
В пене – глотки, стон по округе –
заманили в ловкие сети,
окружили… Тщетны потуги…
Щелканули засовы на клети.
Дикий рык –
сломан клык.
Свет мерцает:
«Погибаю…»
Стрелою мысль:
«В чём смысл?»
Площадь – изгородью человечьей:
палки – в прутья, копья – в швы…
Тяжело голове без плеч,
хуже – телу без головы.
Мимо шла ОНА… Вдруг от жалости
сердце ёкнуло: «Дивный зверь».
По губам – эликсира малость…
Снят замок… Распахнута дверь…
В одно мгновенье –
души решенье.
Толпа, охнув:
«Глупа… Бог мой!
В глуши, видно,
совсем сдикла!»
Бежит он рысью, ползёт он полозом.
Дятлы стуком дорогу кажут.
Поляна… Дуб, человечьим голосом:
«Свершилось чудо! Звёзды – докажут…»
Переводя на бегу дыханье,
стрекозным стрёкотом захлебнулся.
Остановился… «Знать, не случайно
я в этой местности?!»… Развернулся.
В лесу – тропка,
по краю – топко,
заводь – нет дна…
Глядит – ОНА,
а рядом – зверюшки,
живые игрушки…
Ночь, подкравшись лисою рыжей,
прошмыгнула вскользь – небосводом.
Разбросала свой хвост пушистый
вдаль… От самого горизонта,
как лисята, оравой ищут
свой сосочек под брюхом мамы –
волны, тешась, подошвы лижут,
приласкавшись к косе песчаной…
В мыслях – мох.
В груди – вздох.
В снах – планктон.
Сердце – в тон…
Подняла взор –
впереди ОН.
Примерещилось, что в запруде
их осока собой прикрыла…
И – взметнулись, пугливо, груди
парой ласточек быстрокрылых.
(Эта заводь не знала вёдра…
Обходил кругом даже мельник).
Как трепещут в ладонях бёдра,
словно бьётся форель о берег.
Прочь – ропот!
Нежность – в шепот…
Горесть – в спазмы…
Прорывы плазмы
сосками вздрогнут:
на дно – в омут…
Невзначай позабыв начало,
(каждый вдох им до капли выпит)
наизнанку рассвет встречала…
Слабый выход – стрелой навылет.
Но, не выльется в причитанья,
Туго сжат за грудинной костью.
Обвела вокруг на прощанье –
обережье призвав на гостя:
«Воде – быть маслицем,
Огню – лишь ластиться,
Деревьям – кров давать,
а Стали – миловать,
досыта плод – Земле…
Ветрам – известья мне!»
VI
Склон отвесный халвою крошится,
кружевами застыл залив…
«Как ЕМУ там живётся-можется?»
Плечи перьями очернив,
в воздух – Вороном… Там затеяла
морось в тучах переплести.
Горностаем – сквозь кручи, к Северу -
краснорыбицей, часть пути -
скарабеем ползла
с коробейкою,
антилопой мчалась
галопом -
не зазвать,
лишь – повидать.
Разверзлась пропасть за синей далью,
ни зги не видно – путь наугад…
Скрежещет зуб, обжигаясь сталью,
скребётся коготь о скрепы лат.
Тревога вьётся ужом сомнений
и мысли жгут, как пучки крапивы…
Злой Рок и сказочный Добрый Гений
сошлись на поле – измерить силы:
«Ты – тля, иль - Волк» -
зудит Рок.
«Твой страх – лишь тени…» -
шепчет Гений.
Но, жребий выпал –
верши выбор…
Вернулась – молча, сорвав дыханье,
занозу в сердце неся с собой.
Смеялись долго вдогонку камни,
глумились смерчи вслед за спиной…
ОН бился в судорогах, надеясь
запутать след… Избегая жил.
Клыки – сомкнулись, зрачки – зарделись,
гной в старых ранах… Дух – одержим.
Сильней во сто раз
Рок, чем тот образ
чужих равнин,
сулящих мир.
Взгляд – словно ночь…
«ПРО-О-О-О-ЧЬ!»
Косые капли стучат по крыше,
разверзлось небо: за вспышкой – гром.
Под скрежет когтя летучей мыши
толпа хмельная ввалилась в дом.
«Эй, кто здесь есть!?» - увидали деву:
«Ишь, глазища-то, точно уголь!
В тебе, знать, прячется хитрый демон…»
ОНА в ответ: «Бахвальство – не удаль!»
Упали кости –
лихие гости.
Пришла беда…
Почему – одна?
Крик – плетью:
«Держи ведьму!»
Бежать- бессмысленно… Где взять помощь?
Вокруг на сотни вёрст нет селенья.
Сова проухала злую полночь:
вся жизнь, по кадрам – в одно мгновенье…
Слюда на окнах – ударом ветра –
пластинок россыпью взорвалась.
Двух милых глаз в лепестках рассвета,
как и спасенья – не дождалась.
Где людская злоба –
гляди в оба!
Зависть пышет
на всё, что Свыше…
Сулят вести –
не быть вместе.
Вид, ранним утром, омытым росами
вышиб пот на лбу, ледяной:
в скорбном плаче весь свод березовый
сник… Над девичьей головой
на коре – крест ножами высечен,
жгут репейника – весь подол,
рот – гримасою боли вычерчен,
из груди - осиновый кол.
Знать, Серый Волк
не уберёг.
Упущен шанс –
судьбы аванс.
Возродятся листья
не в этой жизни…
Эпилог
Кануло в Лету девять столетий.
Волны и ветер разрушили склеп.
Избушки давно уже нет на свете.
Поляна, на плёнке прошедших лет
увидела много, хранила молчанье
про то, как однажды, оставив стаю
пришел сюда волк на зов заклинанья,
остатки железа клыками сдирая
и - выл на звёзды
о том, что – поздно
всех знаний силу
про судьбы Мира
принёс ей в дар…
Был ОН стар.
Но, времени поступь меняет облики
природных пейзажей… Река – течёт,
русла ломая… Крестики-нолики
по клеткам расставлены… На перечёт -
места, где увидит путник случайный
вольного зверя след.
Но, если найти – откроется тайна,
исполнится древний завет!
У волчьего глаза –
иная база…
Другая родина
глазам-смородинам…
Едина Суть:
открылся путь.
Мостили радуги-перецветницы,
концы раскинув по дальним далям,
пути к друг другу… Осенним месяцем
все сновидения явью стали.
Преодолев и пространство и время,
жизнь повернулась выполнить квест.
Лились водопады, метели ревели,
но – над пепелищем всё тот же крест –
игра словами:
«Судьба решает…»
По дороге к себе -
чертёж на воде…
Воронкой круги:
«БЕ-РЕ-ГИ…»
Сентябрь 1999 - Сентябрь 2001,
написано в городах: Рига, Осло, Архангельск
|
|