Искушение Юлии.
Юлия влюблялась в Сергеева постепенно – по мере того, как она читала его новеллы: одну, другую, третью...
Любовь наступала, как потоп – осязаемо и неотвратимо. Она была прозрачной, как дыхание, и густой, как лава. Свежей, как утренний бриз, и пряной, как запах полуденного луга.
Когда Юлия послала Сергееву сообщение – что-то вроде «читаю, восхищаюсь» - раздался звонок телефона.
- Юля. Здравствуй. Это Сергеев.
Голос Сергеева всколыхнул воды потопа, поднявшиеся уже до самой груди, и Юлию захлестнуло с головой – она едва не захлебнулась. Его голос волновал её. Он был... Он был прозрачный, как дыхание, и плотный, как лава. Свежий, как утренний бриз, и пряный, как запах полуденного луга...
Оказалось, что мобильный телефон Сергеева не в ладах с кириллицей.
Юлия повторила на абракадабрице, деликатно называемой транслитом, и получила ответ: «spasibo, tronut».
Потом она перевернула последнюю страницу, и, закрыв глаза, откинула голову. Было тяжело дышать, словно не хватало сил преодолеть давление объявших тело вод и расправить лёгкие, а желания расставаться с этим ощущением не возникало.
За несколько следующих дней её чувства улеглись – потоп отступил.
Но когда Юлия получила от Сергеева по электронной почте ещё одну порцию рассказов, всё началось с начала.
Она написала ему на английском несколько слов восхищения утончённостью и чувственностью его слога и добавила игриво: «I am falling in love with you».
Ответа не было долго.
«Ponimaesh’ li ty moi English? Kasatel’no poslednego – ne pugaisya, eto ne opasno».
«ponimayu. ne pugayus’» - ответил Сергеев. На сей раз без промедления.
А жаль, подумала Юлия.
Жаль чего - что не пугается? А она что, хотела его напугать?
Конечно, нет!
Тогда что?.. А-а. Понятно. Она хотела повода для разговора на эту тему. На тему своей любви к Сергееву. Если бы он спросил её, чего же ему не следует пугаться, она объяснила бы, что её любовь не таит в себе никаких перемен и ничему и никому не угрожает, что она, Юлия, вовсе не собирается вставать между Сергеевым и его Пленительной Марией, она вовсе не собирается оставлять своего возлюбленного, которого любит...
Да, любит, очень любит и жить без него не может. И Сергеева вот тоже любит... Возможно, по прихоти Создателя, в её груди гнездятся два сердца вместо одного. Что ж теперь с этим делать?..
Не собирается она ничего менять. Она просто хотела бы отдать Сергееву то, что принадлежит определённо и только ему. Если, конечно, ему это нужно.
А как узнать – нужно ли ему это? Заявить в лоб: «я тебя люблю, Сергеев»?
Её интуиция - да и жизненный опыт - предостерегали от такого шага: мужчины пугаются неспровоцированной, незавоёванной, свалившейся на голову любви. Они её элементарно, примитивно, тупо боятся. Почему? Это уже другой вопрос - вопрос основного инстинкта. А если мужчина Скорпион, да ещё и Тигр...
В жизни Юлии было два Скорпиона, и один из них тоже Тигр. Поэтому породу эту она чует всеми фибрами души. И тела. И тела...
Не надо о теле сейчас!
Но куда же душа без тела, а тело без души?.. Для неё, для Юлии, это просто не понятно. Да и невозможно! У неё полный синхрон: где душа, там и тело. И наоборот.
«Выше тела ставить душу – жизнь, достойная урода,
Над душою ставить тело – это ложная свобода».
Метко сказано!
Нет, она и не урод, и не животное...
Сергеев, я люблю тебя! Боже мой!.. Я люблю тебя, Сергеев. Люблю тебя. Люблю.
«spasibo, tronut». «Юля. Здравствуй. Это Сергеев».
Вот всё, что у неё есть. Одно в инбоксе мобильного телефона, другое – в ушах. Хотя и то, и то – в душе.
Ну вот, у души хоть что-то есть, а у тела – ничего.
Стоп, есть. Прикосновение его, Сергеева, руки. Очень похожее на его голос: густое... и пряное. Даже два прикосновения. Нет – целых три! О, это разве мало?!.
Мало. Ей – Юлии – мало. И ноша тянет...
А вдруг Сергееву НУЖНА её любовь?
Сказать?..
Может, написать?.. В виде рассказа. С изменёнными именами. «Любое совпадение... тра-та-та-та... считать случайным...»
Искушение было весьма велико.
* * *
февраль 2004.
|
|