НАБЛЮДАТЕЛЬ
Сайрус, разогнув спину, оперся на мотыгу и посмотрел на Бетику. Он и сейчас с удовольствием оглядел ее чуть располневшую, но статную фигурку. Хотя они были женаты уже более 20 лет, Сайрус за это время так и не взглянул на других женщин. А многие из них были не прочь познакомиться с ним поближе. Эх, было же времечко! Эти годы пролетели как один. Сейчас у них с Бетикой было трое взрослых сыновей. Старшие служили в войсках легиона Стальных Глаз, а младший готовился к мобилизационному набору. С ним он намучался больше всего. Немудрено: Рэнди был самым любимым сыном, но и самым непослушным и упрямым.
--Я тебя уже три раза звала, а ты не слышал. – Бетика прикрыла левый глаз рукой, измазанной в тесте. Она так всегда делала, когда нервничала. – Пришел Брикс, ему надо с тобой поговорить.
Брикс был ближайшим соседом и самым близким другом Сайруса. Они вместе росли, одновременно попали в отряд Стальноглазых, воевали. Затем вернулись в деревню, почти сразу женились на двоюродных сестричках, построили по дому, рядом, и растили детей. У Брикса были две девчушки, которых он любил больше всего на свете. И надо же было такому случиться: его Рэнди влюбился в соседскую дочь, и похоже, это было взаимно.
Сайрус отложил мотыгу и пошел к дому. На веранде его уже ждал постаревший друг.
- Слава Всевидящему! Пусть он бережет тебя пуще зеницы ока! – Хозяин произнес обязательное приветствие, двумя руками закрыв глаза. В их краях все были религиозны, не то что в больших городах. По слухам, там появлялись святотатцы, идущие против веры предков, в знак протеста выкалывающие себе по одному глазу. Может поэтому, стаи этих Свирепоглядящих осмелели и подошли вплотную к границам их территорий.
- Да не оставит тебя Голубоглазый! – в ответ произнес Брикс, прикрыв глаза на секунду. – Есть серьезный разговор.
- Я слушаю тебя, друг. – Сайрус присел рядом, достал холодный сок и налил гостю.
- Ты знаешь, я всегда хотел с тобой породниться. Но не сегодня – завтра начнется война. А моя Мэнси без ума от твоего младшего, и сегодня вечером они собрались обвенчаться в церкви Святого Ока.
- Но это невозможно, – закричал Сайрус. От волнения у него перехватило дыхание. – Тем, кто не прошел службу у Стальноглазых, запрещено жениться.
- Вот и я о том же, – голос Брикса стал печальным. – Они надеются на доброту преподобного Рефа. А он не сможет им отказать. Да и я не против их женитьбы.
- Я тоже. – Сайрус нервно встал и заходил по двору. – Но это нарушение закона, и их надо остановить. Мы -то в свое время только после армии сыграли свадьбы. А ведь воевали и могли погибнуть. Нынешняя молодежь пороха не нюхала и не знает, что это такое.
- Но в наше время не было этих ужасных атомных бомб.- Брикс отличался рассудительностью. – Да и последняя война была больше двадцати лет назад.
- Едем! – Хозяин всегда был решительнее гостя. – Мы их остановим.
- Что ж, поедем.
Церковь, где настоятелем был преподобный Реф, находилась в соседнем поселке. Старые ветераны на двуколке доехали туда спустя полчаса. Преподобный когда-то сам был отчаянным воякой и героем последней войны, но затем остепенился и принял духовный сан. Монументальная фигура Всевидящего встретила их у входа.
- Преподобный! Реф! Ты здесь? – Сайрус переступил порог святой обители.
- Не кричите в святой обители, вы же примерные прихожане! Пусть Ваши глаза узрят свет истины, а слепцами станут наши враги. – Реф спустился с амвона. – Я знаю, зачем Вы пришли. Но поздно.
- Где наши дети? Ты их обвенчал? – Сайрус вне себя от злости схватил располневшего священника за сутану.
- Да. И рад, что это сделал. Они любят друг друга. Послушайте меня. – Он поднялся на амвон и его голос загремел под хорами. – Не сегодня -завтра начнется самая ужасная война на нашей планете. Пусть Ваши дети успеют испытать счастье и сладость любви. Хотя я считаю, что Всевидящий не даст погибнуть нашей расе. Сегодня Синеокий опять смотрел на нас с неба. Я уверен, он предоставит всем нам шанс. Идите с миром домой и поздравьте детей, а Бог не допустит худшего.
Назавтра началась тотальная мобилизация, а Свирепоглядящие откинули отряды Стальных Глаз от границ и сбросили первую бомбу на столицу.
Профессор Дуглас отвалился от микроскопа, с сожалением покачал головой и потер воспаленные глаза.
- Они и на этот раз собираются воевать, – с горечью сказал он своей ассистентке. – Сколько можно! Полгода уходит, чтобы построить микромодель нашего мира, а уже через шесть месяцев эти малютки готовы сожрать друг друга.
- Не огорчайтесь, профессор, может, все обойдется? – мисс Фрэй глядела на ученого влюбленными глазами. – И Вам не придется строить новый мир?
Дуглас взъерошил свои редкие волосы:
- Это уже третья попытка. И все заканчиваются одинаково.
Он посмотрел на земной шар, по размеру чуть меньше теннисного, с отчетливо видными на нем океанами и материками. Планета, казалось, висела прямо под окуляром микроскопа. Вокруг вращались небольшое солнце и малюсенькая луна. Всю эту великолепную миниатюру покрывала прозрачная непроницаемая сфера, куда и было нацелено око мощнейшего микроскопа.
- Они сейчас начнут сбрасывать друг на друга атомные бомбы. – Он опять прильнул к окулярам. – Ну вот, кажется, война началась. Через минуту начнется ядерная зима.
- Может быть, их можно остановить? – спросила нежная и добрая ассистентка.
- Поздно. Их время течет в тысячи раз быстрее нашего. – профессор хладнокровно достал аннигилятор, и через секунду крохотная галактика распалась на атомы. Воспоминанием о ней, о миллиардах людях, живших в искусственно созданном мирке, любивших, воевавших, воспитывавших детей, создававших мифы и предания, совершавших открытия и бившихся над вечной тайной мироздания, предававших и достигавших высот духа, просто мечтавших о лучшей жизни или пытавшихся постигнуть ее смысл, – все это осталось сизым облачком, которое вскоре растаяло в оконном проеме.
- Может, и за нашим миром кто-то наблюдает? Может, и он создан для опытов и нас ждет уничтожение. Ведь у нас тоже вскоре может начаться мировая война, – все-таки ассистентка профессора, мисс Фрэй, хоть и была красива, но глупа как пробка.
Дуглас посмотрел своими голубыми глазами через окно на, ставшее пять минут назад салатовым небо. Под неярким солнцем играл изумрудными красками величественный шпиль храма Глазного Яблока. Секунду помолчал и суровым голосом, в котором всегда звучала железная логика, которому безоглядно верили многочисленные ученики профессора и ничего не могли противопоставить менее талантливые оппоненты, произнес:
- Клянусь Прозорливейшим оком и Зеленым зрачком! – он прикрыл свои глаза, и веки в знак религиозного почтения задрожали. – В нашем мире такое просто невозможно.
|
|