Германист, поэт, писатель, переводчик и издатель Вальдемар Вебер – известная фигура в литературных кругах Германии, как русскоязычных, так и немецких. На протяжении десяти лет он активно участвует в процессе продвижения русской литературы на немецкий рынок. В его издательстве на двух языках вышла книга Герхарда Вольтера «Зона полного покоя», повествующая о трагедии немцев на территории Советского Союза, получившая большой резонанс не только среди переселенцев, но и местных немцев.
24 сентября Вальдемар Вебер отметил 60-летний юбилей. Накануне этого события с «виновником торжества» встретился журналист Евгений Кудряц, чтобы узнать у юбиляра все из первых рук.
- Как вам пришла идея организовать собственное издательство, и каковы были первые шаги в этом направлении?
- К тому времени, в начале 1999 года, завершилась моя деятельность в «Немецко-русской газете» („Deutsche-russische Zeitung“), которую я издавал в Мюнхене, затем я еще в течение года участвовал в одном научном проекте в университете Манхейма и все думал о том, как же жить дальше, так как я все же хотел оставаться в сфере моих интересов. Дело в том, что в России моей профессией был художественный перевод и издание немецкой литературы на немецком языке. По-русски это звучит несколько уничижительно – составитель, а по-немецки более достойно – Herausgeber. Как автор я начался печататься гораздо позже. Я помню, в разговоре со Львом Копелевым он мне сказал: «Ты приехал сюда, и будешь продолжать мое дело!» Это он говорил и другим германистам, приехавшим в ФРГ, которые на Родине пропагандировали немецкую литературу, а здесь собирались пропагандировать русскую литературу. Но Копелев в этом отношении мало мне смог помочь, так как в 1997 году ушел из жизни, да и копелевские времена прошли. Когда он приехал сюда, у Германии были деньги, щедро создавались различные общества, фонды финансировали целые библиотеки, например, польской или чешской литературы. А вот на русскую литературу у них денег не хватило. Моей мечтой было издание здесь хороших книг современных русских писателей и кое-что из ненапечатанной или плохо переведенной классики. Когда я стал думать о финансовой стороне вопроса, то понял, что никакой ни поддержки от кого не будет, тогда я решил начать с реальных вещей. В этот момент я прочитал книгу Герхарда Вольтера «Зона полного покоя», которую он издал в Москве в 1998 году. Книга произвела на меня очень большое впечатление. Много российских немцев писало о трагедии нашего народа, но большинство из них не получило должного образования и не смогло литературно и художественно изложить все на бумаге. Были книги научного плана, где многое рассказывалось, но кто читает подобные исследования? А Герхард написал народную, популярную книгу, созданную на высоком уровне, поэтому я решил ее издать на немецком языке. Мы написали рецензии в нескольких немецких газетах, люди стали писать и просить, чтобы она была издана по-немецки. И это совпало с моим желанием, я созвонился с вдовой Вольтера (автор к тому времени умер), мы заключили договор, а в начале я сделал тест: обратился к тем людям, которые ратовали за русскоязычное издание, и попросил их профинансировать книгу заранее, т. е. сделать предоплату. Мы получили примерно 250 заказов, причем многие люди заказывали по несколько экземпляров. Я понял, что тираж в 1.000 экземпляров реален, но мы издали 3 тысячи. Но к этому времени издательство было создано, так как оно существовало с 2000 года. На русском языке я издал историческую книгу «Страницы германской истории. История Германии в одном томе от древнейших времен до конца XIX века». Написал ее московский профессор Феликс Гиммельфарб, он не историк по образованию, но в Германии увлекся историей и создал дайджест, популярную книжку – высококвалифицированный ликбез для приезжающих в ФРГ. Мы думали, что будет поддержка со стороны Министерства культуры, которую нам обещали, но потом я получил письмо, где говорилось о том, что немецкое государство не поддерживает издание литературы на русском языке. Аналогичная история была и с русским телевидением. Когда я еще работал в «Русско-немецкой газете», ко мне обратился бывший оператор с киевского телевидения, который мне принес хороший бизнес-план для создания русскоязычного телевидения. Мы разослали письма в 35 различных телекомпаний, и вскоре на них последовала реакция. Мне позвонил коммерческий директор канала «Pro7» и сказал следующее: «Господин Вебер, ваше письмо меня поразило: с одной стороны чудовищной наивностью, а с другой – высочайшим профессионализмом!». Но я также получил письмо от самого Шарфа – директора ARD. Он написал, что это – очень интересное предложение, он бы желал иметь таких профессионалов, но по немецким законам возможно лишь вещание на государственном языке. Кстати, я потом узнал, что турецкие телеканалы производят всю продукцию в Турции, а сюда просто перегоняют.
- Так вы отказались от идеи выпускать книги на русском языке?
- После того как мы издали Вольтера, и книга имела такой успех, у нас уже идет второе издание, а если так пойдет, то будет 3 и 4 издание. На русском языке она продается не так интенсивно, как на немецком, ведь немецкие газеты, в отличие от некоторых русских, не берут деньги за публикацию рецензий. Я буду продолжать русско-немецкую тему, так как она волнует людей. Мне присылают очень много рукописей, но пока нет ничего достойного, хотя есть и исключения из правил. Я собираюсь издавать роман Людмилы Динер «Чужие», который я для себя называю «Угрюм-река», хотя там есть и любовная линия. Есть еще одна идея – книга Валерия Михайлова «Хроника великого джута». Джут – по-казахски – великий падеж скота. В ней рассказывается о Голощекине – виновнике расстрела царской семьи в ипатьевском доме. Мало кто об этом знает, но именно он по приказу Свердлова был главным организатором этого преступления. Для казахов она важно то, что такую книгу написал не казах. Я кооперируюсь с одним из казахских издательств, и в начале следующего года эта книга выйдет на немецком языке. Кроме того, планируется выпуск книги о донских немцах, а также книга австрийского военнопленного, где описывается жизнь крымских татар. Конечная цель – издание хорошей русской прозы, а не той, которую пропагандируют немецкие слависты, - как я это называю – фекальный постмодернизм. В конце декабря я буду выступать в Москве на симпозиуме. Его тема «Русская словесность в мировом культурном контексте». Я предложил им такой аспект: «Конец постмодернизма в России и Европе как шанс для восстановления репутации русской словесности». Я боюсь, что у меня появится много врагов среди немецких славистов, но буду называть вещи своими именами. Но не все из них так думают, хотя они и были вынуждены ради конъюнктуры переводить всяких Сорокиных и ему подобных. Как говорил Маршак: «Я, в отличие от такси не всех перевожу!». Вот и я бы не стал переводить такую литературу.
- Кто входит в состав вашего издательства?
- У нас небольшое, частное издательство. Основную работу ведет моя жена Татьяна в качестве редактора и коммерческого директора. Когда работы слишком много, я нанимаю внештатных сотрудников, а если мы будем расширяться, то понадобится и новое помещение, но пока мы это ведем в рамках семьи и двух-трех помощников.
- Где находится ваша полиграфическая база?
- На данном этапе мы работаем с типографией „MaroDruck“, которая находится в Аугсбурге. Директор типографии занимается также и издательской деятельностью, но основную прибыль получает от печатанья книг.
- В чем специфика издания СМИ и книг в ФРГ?
- Человек, начинающий здесь заниматься любым изданием, попадает совершенно в другую атмосферу, чем в собственной стране. С одной стороны, он не может взять с собой тот опыт, но он не может учитывать и опыт местных немцев, так как в данном случае речь идет о так называемой «островной» ситуации – если не гетто, то диаспора, которая вдобавок еще разобщена. Когда я выпускал газету, мне тоже говорили:
- «Опусти планку», но неужели тут не нашлось 10.000 тысяч людей, которые бы покупали эту газету? Но их нужно было найти, а этот процесс поиска мог затянуться на 5 лет.
- Я хочу затронуть очень интересную тему – «Графомания в эмиграции». С чем связан такой бурный поток самодеятельного (в плохом смысле слова) творчества? Кроме того, эти люди мечтают о славе и даже умудряются (правда, за свои деньги) издавать книги. Что вы думаете по этому поводу?
- Женя, давайте начнем вот с чего: уважающее себя издательство никогда не будет связываться с подобными авторами, это также относится и к России. Я думаю, что разницы никакой нет, но здесь все проявляется рельефнее. Раньше была селекция: даже если ты был плохим поэтом и писал стихи о Ленине, то определенный уровень профессионализма был. А сейчас происходит следующее: вдруг ни с того ни сего люди, которые раньше никогда не занимались и даже не думали заниматься литературным творчеством, неожиданно начинают писать. Подавляющее число образованных людей, независимо от национальности, оказались в ФРГ без работы, они сидят на социале, и у них масса свободного времени. О пенсионерах мы говорить не будем. Но у меня вопрос: например, бывший московский профессор Э. из Мюнхена, выйдя на пенсию там, в Москве, стал бы писать воспоминания или нет? Но почему-то, приехав сюда, он начинает писать.
- Я, например, не могу без смеха читать следующие «перлы»: «ОГРОМНАЯ мелочь мешает творить» или «Я морем извилин восторг отражу!» Так мало того, что графоман такое пишет и публикует в местечковой прессе, но он ведь думает и о всеобщем признании!
- Да, затем он начинает устраивать свои вечера, презентации и т.д., но давайте поговорим о пятидесятилетних, а может даже и сорокалетних, в среде которых есть подобное явление. Тут много причин, одна из них такая: пока он находится в своей стране, то не решается это делать, так как знает, на что способен, зато, приехав в ФРГ, он думает: «Здесь это сойдет!». На уровне какого-нибудь ферайна, который создали бездельники, есть возможность высказаться, устроить авторский вечер, это возникает от желания общения. У графомании нет никаких законов. Есть еще одна причина – здесь сильно занижена планка, тут появляются местные, вернее, местечковые болотные барды и поэты. Поэтому такому высочайшему профессионалу, как писатель Юрий Малецкий, очень трудно, когда его похлопывает по плечу литератор ранга в тысячу раз ниже, чем он. Чаще всего, графоманы – это люди, психически не совсем нормальные и адекватные. Помните, как у Гоголя в «Ревизоре»: «Скажите государю императору, что здесь живет такой-то», а потом, графомания – это слепота и глухота, неумение увидеть у себя дилетантство, в отличие от чужих «ляпов».
- Возможно, что ситуация в данной области со временем разрядится?
- Хотя здесь создалось мощное русскоязычное общество, в Германии это вряд ли возможно. Не смотря на то что ситуация изменилась, все равно надо равняться на Россию – Москву и Санкт-Петербург. Я думаю, что это очень важная вещь, которая отрезвит многих. В 70-е годы я посещал семинар Бориса Слуцкого, и как-то произошел следующий случай: одну девушку, читавшую стихи, стали обвинять в графоманстве, но Борис ее защитил: «Почему вы это решили? Она же не хватает никого за лацканы и не требует, чтобы ее стихотворения были напечатаны, а просто пришла, чтобы их прочитать на семинаре». Я скажу так: пусть пишут и обслуживают свой круг людей. Пока они не агрессивны, не создают свои графоманские издания и не определяют литературную атмосферу русскоязычной Германии, пусть живут, ведь это – неизбежное зло. Человек, не ставший профессионалом там, здесь им уже не станет никогда! Но я не люблю, когда какой-нибудь русскоязычный писатель из Мюнхена вдруг мне заявляет: «У нас тут, кроме меня и Пупкина, никаких профессионалов нет!» И дело тут не в том, что он игнорирует кого-то лично. Я несколько раз слышал подобные заявления, но чаще всего такое говорят не очень умные люди.
Наша справка:
Вальдемар Вебер, литератор (поэзия, проза, публицистика, художественный перевод) , издатель.
Родился в 1944 году в семье российских немцев в Западной Сибири. С 1962 г. жил в Москве. Окончил Московский Институт иностранных языков. Многие годы занимался изданием и переводом классической и современной поэзии, в основном с немецкого и нидерландского языков.
Переводил и издал поэзию и прозу из произведений следующих немецкоязычных писателей:
H.C. Artmann, G.A.Buerger, W.Busch, G.Benn, B.Brecht, I.Bachmann, M.Claudius, J.von Eichendorf, E.Ehrenstein, G.Eich, P.Fleming, W.H.Fritz, A.Gryphius, J.Ch.Guenther, J.W.Goethe, F.Grillparzer, Y.Goll, J.G. von Herder, H.Heine, H. von Hoffmannsthal, G.Hauptmann, R.Huch, A.Holz,G.Kolmar, K. Krollow, L. M. Kaschnitz, G.Kunert, F. von Logau, G.E.Lessing, G. Ch.Lichtenberg, Meckel, F.Mayrocker, Novalis, M.Opitz, Ch.F.D.Schubart, F.W.Schelling, N.Sachs, W.D.Schnurre, G.Trakl, L.Uhland.
В 1991- 92 г.г. – руководил семинаром художественного перевода в Литературном институте им. Горького.
С 1992 по 2004 преподавал и участвовал в научных проектах в университетах Граца, Инсбрука, Вены, Маннгейма, Пассау.
C 1999 по 2004 руководил семинаром по русской литературе в университете Пассау.
В 1996-1998 г.г. – главный редактор „Немецкой-русской газеты“ (Мюнхен).
В 2000 году основал издательство Waldemar Weber Verlag.
С мая 2002 года живет в Аугсбурге.
Пишет на русском и немецком. Печатался в немецкой и русскоязычной периодике в России, Австрии, Германии, Бельгии, Люксембурге, Румынии. Переводился на французский в издательстве „Les Amis du Roi des Aulnes“(Париж) и Editions Phi - Op der Lay (Люксембург). Автор книг: „Слёзы - линзы. Стихи и эссе“ (на немецком языке), изд. Радуга, Москва, 1992; „Тени на обоях. Стихи и переводы с немецкого" издательство Весть-Вимо, Москва, 1995; „Черепки“, книга стихотворений, издательство ЛИА Романа Элинина, Москва, 2000.
Лауреат премий: Литературная премия министерства культуры герцогства Люксембург (1993); Литературная премия ПЕН-КЛУБА Лихтенштейна „Liechtensteinpreis - 2002“ за книгу стихов „Черепки“ на немецком языке; Лауреат Первой премии международного конкурса им. Анатолия Маковского 2002 (Кострома-Петербург) в номинации «Проза».
|
|