ГРАЖДАНСКАЯ ЛИРИКА
* * *
На стене - Чапай и Брежнев.
На обоях рябь цветов.
В коленкоровой одежде
полки ленинских трудов.
Гегемон хрустальной вазы.
Раскладушка. Керогаз.
Это детства теплый праздник,
беззаботное «сейчас».
Пианино. Статуэтки –
два жирафа. Китель. Стол.
Не волнуйтесь, братцы детки,
судный возраст не пришел.
Вы пока не виноваты
чистым русским языком.
Спите, крошки октябрята
партии большевиков.
Час придет еще не скоро
разделять и опошлять.
… Сопки. А.Барто и школа.
«Только слон не хочет спать…»
23.08.03 г.
* * *
Ты не можешь писать по-старому,
Если мир так по-детски юн,
И бредет луговыми травами
Украинский наш кот Баюн,
И никем еще быль не писана
Этой свежей страны, и воск
Ее «звезд» нам по миру вызвонить
Не мешает культурный лоск.
Всё, что будет, еще не понято,
Не разжевано, что и как.
Только, житом и небом прОнятый,
Смутным временем пахнет стяг.
Только броды пока не пройдены,
Не освоена явь и новь,
Не допущена к гимнам Родине
Двуязычная наша кровь.
И темно: кто нам «свой»? кто «нЕлюди»?
От кого боронить слова,
Чтоб сманить иномовной прелестью
Не посмела нас их молва?
И размыт наш простор меж ярами,
Новым ветром просвистан свет…
Ты не можешь писать по-старому,
Если старого больше нет!
22.08.01 г.
* * *
Кто хочет ныть, кто хочет гаркнуть «Слава!» –
А я ни тем, ни этим не по нраву,
Поскольку и не славлю, и не ною –
Лишь утешаю родину любовью,
Гармонией взлелеянного слова,
Что так по-русски нежно – и бедово.
11.10.01 г.
* * *
Свободное и благородное управление
дает народу возможность развиваться.
Лао-Цзы
Застывает луж холодец.
Покрывается рябью чаша.
О какой ты писал, мудрец,
Чуждой жизни, такой не нашей?
Мы опять в тростниках судьбы
Застреваем, клянемся, спорим,
Пусть давно уже не рабы,
Но заложники у Истории.
Иероглифы грез и снов,
И попытки прорваться в Небо,
И побеги от жизни вновь
В иллюзорность смертей нелепых.
Постиженье, что смерти нет,
А от Неба лишь отдалились.
Оставляем на пашнях след.
Выцыганиваем Божью милость.
Но встает за спиной тростник.
Неужели прорвались, братья?
Чем же? Тем, о святой старик,
Что несли на себе Распятье.
13.11.01 г.
МОЯ ПРОФЕССИЯ
Так изменяют лопатой
теченье рек.
Так опускаются в воду
ржаные хлопья.
Аут – терпенью!
Под ноги – и день, и век.
В гуще поэзии
свой обретаю кров я.
Бог с ней, с графою.
Профессиям нет числа –
нет лишь одной,
о которой сказать я вправе:
«Эта – по мне».
Лишь стихами дышала я
(«вражьими»!) в нашей –
на совесть больной – державе.
Меряют разве
талант на доход и пост,
и на идейность,
на членство в каких-то списках?
Стань маяком,
выпрямляйся в свой полный рост,
будь хоть гомером –
по рангу ты карлик низкий.
Нет, не скажу,
что гомерами пахнет здесь.
Нет, не дано –
«эпохально» и «для потомков».
Но почему
процветает в глубинке спесь
тех, кто не свяжет
двух строк глубоко и емко?
Знаешь, народ:
что попроще – не всё алмаз,
даже когда
с одобрения главных самых.
Сердце – даешь!
Не мудреность, а мудрость фраз –
всем, кому больно
от жизней пустых и вялых.
Так, чтобы в горле,
как кровью, пролился стих,
чтобы вложить
всё, что душу тревожит нашу.
Вспашка умов.
Сев сознаний. Пусть голос тих –
то, что болит,
никогда о пустом не скажет.
Аут – терпенью!
Под ноги – и день, и век.
В гуще поэзии
свой обретаю кров я.
Это не хлеб мой,
но воздух и жизнь. И смех –
сквозь синяки.
И Волошин – у изголовья.
3.03.02 г.
|
|