Закончив вторую редакцию перевода "Нравственных писем" Сенеки,
я решил попытаться осмыслить эту работу, продолжавшуюся
около 9 месяцев (женщине этого времени как раз хватило бы
на более серьезный результат :).
Я не считаю себя профессионалом в области поэтического
перевода, но надеюсь, что мои заметки могут оказаться
кому-нибудь полезными.
1. В чем особенности этой работы?
Когда речь идет о поэтическом переводе, обычно имеется в виду,
что "на входе" у переводчика - стих на одном языке,
а "на выходе" - соответствующий стих на другом языке.
В данном случае оригинальный текст был написан Сенекой
в прозе на латыни (которой я не знаю), и существовал классический
перевод на русский язык с комментариями С.А.Ошерова - также
в прозе. Даже беглое знакомство с тем и другим привело меня
к выводу, что... не стоит и пытаться повторно выполнять огромную
работу С.А.Ошерова (ныне покойного). Поэтому его перевод был
взят в качестве подстрочника для моего "стихотворного изложения".
2. Зачем я взялся за эту работу?
Разумеется, никто мне ее не заказывал, напротив - на первых
порах меня достаточно энергично "отговаривали"... но, поняв,
что это не действует - успокоились. Приобретя
некоторую технику написания стихов, я заинтересовался в
выполнении различных "поэтических проектов", на которых
можно было бы себя проверить. Большинство из них занимали
не больше недели и поначалу, копнув античную литературу, и
"наткнувшись" на Сенеку, я заинтересовался и решил попробовать...
С самого начала меня поразило то, что человеческие нравы...
очень мало изменились за последние 2000 лет.
Работа оказалась существенно труднее, чем мне представлялось
вначале: сказались и объем текста, и его смысловая нетривиальность,
и необходимость "сжатия текста" при переходе от прозы к стихам,
и отсутствие у меня поначалу необходимой технологии работы.
Существенную моральную поддержку оказал мне сам Сенека:
в его письмах содержится ясная мысль о том, что стихотворная
форма способствовала бы лучшему пониманию писем читателем.
Да и сам я убедился, что эта работа для меня очень полезна:
она дает много тем для размышления...
3. О начале работы
Во-первых, нужно было определиться с формой - размером
стиха, рифмовкой и т.п. Все письма Сенеки имеют
стандартные начало и конец:
"Сенека приветствует Луцилия!"
"Будь здоров." (Vale.)
Ритм начала - плохо подходит для стиха...
Поэтому я его изложил в виде:
"Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!"
соответственно, концовку:
"До новых встреч дружище,
Будь здоров."
При желании написания всех писем в едином стиле, это привело
к форме пятистопного ямба с перекрестной рифмовкой.
Догадываясь, что мне понадобится не менее 124 раз рифмовать слова
"Сенеки" и "здоров", я заранее прибег к помощи "подбора рифм",
распечатал все имеющиеся варианты... и приступил к работе...
Впоследствии я решил изменить выбранные начала и концовку:
они показались мне излишне фамильярными, в особенности -
концовка, которая "не добавляла смысла", поэтому окончательно
получилось:
"Луцилия приветствует Сенека!" и
"Будь здоров."
Усечение концовки позволило использовать "освободившееся место"
для краткого пояснения, либо - сверхкраткого резюме.
4. О чтении исходного текста
Все письма я читал строго последовательно и переходил к следующему,
только закончив перевод предыдущего. Как исходный текст, так и перевод,
были в электронном виде. Вначале я читал текст с экрана, проставляя отметки
на тех местах, которые казались мне наиболее важными и яркими.
Эти места и становились "главным строительным материалом" перевода.
Текст всех 124 писем разбит на абзацы, их количество колеблется от 3 до 70
с лишним... поэтому за основу было взято правило
"один абзац - одна строфа".
Поскольку объем текста в абзаце обычно был в несколько раз больше,
чем в строфе, это означало, что "текст должен быть сжат". При высокой
"смысловой и эмоциональной насыщенности" исходного текста это,
в ряде случаев требовало "стихотворных афористических формулировок",
что и представляло основную проблему.
В отдельных случаях я отступал от этого правила в обе стороны
(чаще всего - для наиболее коротких и длинных писем), но, в целом,
старался его придерживаться.
5. Собственно написание текста
К исходному тексту я старался относиться достаточно бережно:
- если среди отмеченных (см. выше) мест встречались соответствующие
выбранному ритму куски, они брались целиком, без изменений и
соответствующая строфа "наращивалась на них" на основе окружающего
текста;
- если при этом в тексте абзаца встречалось "рифмующее слово", оно,
как правило использовалось в соответствующем контексте;
- главной задачей я считал точную "смысловую и эмоциональную передачу"
исходного текста: это - в первую очередь "перевод", а не "вольный пересказ".
Однако, если содержание твердо ассоциировалось с широко
известными более поздними текстами (включая пословицы и поговорки),
я "не стеснялся" приводить эти тексты в кавычках.
Изредка встречаются и "лирические отступления".
Что касается множества цитат самого Сенеки: Вергилий, Эпикур, Катон...
они также, без изменений, или с минимальными ритмическими
изменениями, приводятся в кавычках. Единственное место, где
сознательно не сделано никаких изменений "в угоду ритму"-
цитата из Мецената, приведенная в исходном виде:
любое ее изменение исказило бы смысл цитирования.
Я позволил себе некоторую вольность, приписав письмам
краткие названия, отсутствующие в оригинале, с тем, чтобы
читателю было легче ориентироваться в содержании писем.
А все остальное - просто работа... :)
На протяжении этих 9 месяцев, большая часть вечеров (по 1-2 часа)
и значительная часть выходных была посвящена этой работе...
Заранее соглашусь с теми, кто обнаружит в тексте "шероховатости",
здесь меня утешают слова самого Сенеки (Письмо CXV):
"(1) Мне не хочется, мой Луцилий, чтобы ты слишком уж тревожился по
поводу слов и слога: у меня есть для тебя заботы поважнее. Ищи, о чем
писать, а не как; старайся, что пишешь, то и думать, а что думаешь, то
усвоить и как бы запечатлеть собственной печатью.
(2) Чья речь покажется тебе придирчиво вылощенной, у того,
так и знай, душа тоже занята пустяками. Великий муж говорит
небрежней и уверенней; что бы он ни сказал, во всем больше
убедительности, чем тщательности. Ты знаешь многих
молодых людей с красивой бородой и прической,
словно только что вынутых из сундука: от них не жди
ничего мужественного, ничего основательного.
Речь - убранство души: если она старательно подстрижена
и подкрашена, и отделана, то ясно, что и в душе нет
ничего подлинного, а есть некое притворство.
Стройность речи - украшенье не для мужчины."
Будьте здоровы!
|
|