ГЛАВА ПЕРВАЯ,
в которой появится странный мальчик Лу, а обычный
кот начнёт говорить
Был весенний, тёплый субботний вечер. Родители, как всегда, напомнили Эле, что стальную дверь квартиры нельзя открывать никому ни при каких обстоятельствах, и ушли на свою взрослую тусовку: встречу с какими-то нужными, полезными людьми. «Делать дело ловко можно на тусовке», – промурлыкала себе под нос Эля строчку, которую она только что сочинила.
Эля немного поиграла с новым компьютером, почесала шейку коту Рыжику и подошла к открытому окну. Она отодвинула шторы. На ближайшей, плоской крыше вольготно расположилась пушистая, тёплая компания соседских котов и кошек. «Ваше общество уже собирается», – сказала Эля коту. Мама Эли выходы Рыжика в свет категорически не одобряла, но девочка считала, что каждый имеет право общаться с себе подобными и помогала коту это его законное право осуществлять: вечерами она тайком от родителей выпускала Рыжика через окно на бордюр, по которому кот перебирался на соседнюю крышу, а утром впускала обратно.
Вот и сейчас Рыжик посмотрел на полную луну, его взор затуманился, он расправил плечи… «Сейчас уйдёт», – подумала Эля. Но вдруг кот напрягся, его рыжая шерсть вздыбилась. К ним с неба двигалось зеленоватое, странно мерцающее облачко. Оно приблизилось, уплотнилось, и вот уже на подоконнике сидел мальчик лет двенадцати с рыжими, в цвет коту, волосами и зелёными глазами. Глаза кота и мальчика встретились. Кот расслабился, сделал учтивый жест лапой и сказал: «Добро пожаловать!»
Эля с изумлением смотрела на неожиданно заговорившего кота и на спустившегося с небес мальчика. Она не знала, чему удивляться больше.
– Здравствуйте, – сказал между тем мальчик, – меня зовут Лу.
– Вы китаец? – спросил кот, смягчая чрезмерную прямоту вопроса учтивостью тона.
– Почему китаец? – удивился мальчик.
– Ну, насколько я знаю, у китайцев бывают очень короткие имена. Например, Ли, – ответил кот, поражая Элю обширностью своих познаний.
– Нет, ответил мальчик. Я не из Китая. Я прилетел с далёкой Лучезарной звезды. В её честь меня и назвали Лу.
– Прелестно, – сверкнул глазами кот, – обожаю всё мерцающее, всё лучистое. Ах да, простите, я не представился. Сэр Рыж.
При этих словах кот сделал лёгкий поклон головой и медленно, вежливо и вальяжно, как кавалер снятой шляпой, махнул хвостом. Эля давно заметила, что хвост лучше всего отражает чувства Рыжика. Как бы читая её мысли, кот продолжил:
– Да, именно Сэр Рыж, а не Рыжик, как зовут меня некоторые.
– Сэр Рыж, – заикаясь, спросила Эля, – ты можешь говорить?
– Я всегда говорил. Но вы, люди, мою речь плохо понимали. А наш гость подарил нам с тобой полное взаимопонимание. Я прав? – спросил кот мальчика.
– Ты прав, мудрый кот. Дарить взаимопонимание – одна из моих главных задач.
– Если Вы инопланетянин, то где же Ваш корабль? – решилась спросить Эля.
– Я прилетел на зелёном луче, – пояснил Лу.
– А где находится Лучезарная звезда? Покажи её нам, пожалуйста, – попросила девочка.
– Электрический свет города не позволяет увидеть звёзды, – вздохнул Лу, – как вы живёте без звёзд? Их свет помогает хранить доброту и романтический настрой души. Надо бы вечерами хоть на несколько минут выключать электричество, чтобы люди могли увидеть звёзды, вспомнить о вселенной, о вечном… Если хотите, я отвезу вас за город, в пустынное место. Там вы увидите звёздное небо, и я укажу вам на мою Лучезарную звезду, расскажу о своей миссии.
– Миссия… Как это возвышенно! – восхищённо воскликнул Сэр Рыж.
– Откуда ты всё это знаешь?– удивилась Эля. – Вот я не знаю, что такое миссия?
– Миссия это необычайно благородная цель, – сказал кот, – а не знаешь ты об этом потому, что ещё маленькая. Мы с тобой родились в один год. Но кошачий год в четыре раза короче человеческого. Ты только второклассница, а я уже умудрённый, испытанный жизнью представитель семейства кошачьих. Когда твой папа дремлет у телевизора, я, сидя у него на коленях, слушаю передачи и наматываю себе на ус всё заслуживающее внимания. Но я что-то заболтался, а уважаемый гость пригласил нас в путешествие. Хотелось бы понять, как оно будет осуществляться, так сказать, в организационном плане?
– Очень просто: я возьму за руку Элю, она – возьмёт за лапу Вас. Мы вызовем зелёный луч и полетим.
– Прекрасно, – сказал Сэр Рыж, – только, если Вы не возражаете, пусть Эля обнимет меня свободной рукой. Для нас, котов, такой способ транспортировки приятнее. Висеть над бездной на одной лапе – брр… Это так неприятно!
Лу дотронулся до изумрудного кристалла у себя на груди, и от их окна в небо протянулась зелёная дорожка. Они вступили на неё и взмыли ввысь. Вскоре огни города остались позади, и наши путешественники увидели небо, усеянное множеством ярких, прекрасных звёзд.
– Я никогда не видела столько звёзд! – воскликнула Эля.
– А я со своей крыши их вообще не видел, – признался Сэр Рыж, – хотя и обещал своей подруге Лили, миленькой сибирской кошечке, подарить звезду, но это был всего лишь всплеск романтических фантазий. Ведь именно звёзду с неба обещают подарить своим возлюбленным герои обожаемых твоей мамой мыльных опер. Воистину, чего не посулишь даме сердца, когда влюблён!
– Посмотрите вот туда, – сказал Лу, – недалеко от ковша Большой медведицы видна моя Лучезарная звезда. Давным-давно мои предки уже побывали на вашей голубой планете. Люди Земли были в ту пору очень неопытны, и мои предки учили их делать расчёты, ориентироваться по звёздам, строить огромные сооружения…
– Как в Египте? – блеснул познаниями Сэр Рыж.
– Как в Египте, как в Южной Америке, – сказал Лу, – кстати, в Египте очень уважали котов.
– Я знаю, – Сэр Рыж даже грудь выпятил от гордости.
– И Вы прилетели, чтобы учить нас? – спросила Эля.
– Нет. Люди Земли теперь знают и умеют многое. Сейчас их беда в другом. Недавно на моей звезде изобрели прибор, измеряющий на расстоянии уровень добра и зла. Учёные направили его перископ на вашу планету. На её поверхности они увидели чёрные пятна зла и серые – равнодушия. Черно-серым стал и ваш город. Это очень опасно, когда люди много знают и умеют, а в сердцах их живёт зло, а большинство взирает на это зло равнодушно. Тогда умения людей могут погубить их самих, и даже всю планету. Взрослых учить добру трудно. И Верховный Совет Лучезарной звезды решил направить на Землю, в чёрно-серые города подростков. Они должны общаться с детьми Земли, учить их отличать добро от зла. Дети растут быстро. Лет через десять они могут изменить настрой в своих городах и странах. К тому же, дети могут воспитывать своих родителей.
– Чтобы дети воспитывали родителей?! Ор-ригинально, но, простите за прямоту, нереально, - возразил Сэр Рыж.
– Поживём, увидим, – ответил Лу.
ГЛАВА ВТОРАЯ,
в которой девочка Эля, мальчик Лу и Сэр Рыж побывают в лесу, встретят новых друзей и
будут строить большие планы.
Зелёный луч опустился на опушку леса. Лес был густым и таинственным. Голубой свет луны серебрил листву и лапы елей.
– Ох, как здесь замечательно! А какой воздух! И как давно я не была в лесу, – сказала Эля.
– А я так вообще дитя города. В лесу отродясь не был. Только по телику его и видел, – вздохнул кот.
Неожиданно путешественники услышали хлопанье крыльев.
– Это же сова! – прошептала Эля. – Какая большущая. Что ты дрожишь, рыженький? Она тебя не тронет: ведь мы с тобой.
– Я не сова, а филин. Меня называют царём ночи. Можете не бояться: гостей я не ем. Мне хватает местного, мелкого лесного населения. Рад встрече с Вами. И моя супруга тоже будет рада, когда я расскажу ей о вашем визите. Ух! Ух!
Неожиданно филин замолк, напрягся и устремился за прошуршавшей в кустах мышью. Но мышь успела юркнуть в норку. Напрягся и приготовился к прыжку и Сэр Рыж.
– Фу, сморщила носик Эля, – как тебе не стыдно! Я ведь совсем недавно поделилась с тобой колбаской. Ведь ты сыт!
– Ах, извините, смутился кот, – с инстинктами так трудно бороться. Память веков нет-нет да и будит в душе дикого зверя.
Неожиданно поляны коснулся ещё один зелёный луч. С него сошли на траву девочка, чем-то неуловимо похожая на Лу, мальчик лет двенадцати, которого Эля видела в школе, и маленький весёлый пудель шоколадного цвета.
– О, Че! Ты тоже решила пригласить новых друзей в здешний лес, – обрадовано сказал Лу приземлившейся девочке.
– Че тоже посланница Лучезарной звезды, – объяснил он Эле и Сэру Рыжу.
Девочка Че вежливо поклонилась и представила своих спутников. Парнишку, как оказалось, звали Тимом, а пёсика – Роем. При виде собаки Сэр Рыж опять задрожал, но Тим заверил, что Рой настроен на дружбу со всеми без исключения существами, любого вида, лишь бы они излучали добро.
Вместе они ещё немного погуляли по лесу среди папоротников и хвощей. Полюбовались таинственным мерцанием светлячков. Побеседовали с мудрым ежом, живущим у старой коряги. Но пора было возвращаться в город. Зелёный луч быстро доставил Лу, Элю и Сэра Рыжа в комнату девочки. Её родителей ещё не было дома..
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой Эля узнает о беде за своей стенкой и познакомится с девочкой Ларой.
– Ну вот, – сказал Лу,– в лесу мы отдохнули душой, набрались сил, нашли новых друзей. Завтра с утра подумайте, какие добрые дела мы сможем совершить, кому нужна наша помощь? Может, кто-то рядом в беде?
– Рядом в беде? – удивилась Эля. – По-моему, никому рядом не нужна наша помощь…
– А кто, например, живёт за стеной твоей комнаты? – поинтересовался Лу.
– Понятия не имею! Стены у нас в доме толстые. Родители рады, что соседи нам не мешают. А за моей стеной вообще квартира другого подъезда. Я там никогда не была, никого не знаю.
– Стены толстые, и через них не слышно чужое горе, – вздохнул Сэр Рыж, – а знаешь, за стенкой, в метре от тебя и вправду – беда! Там живёт мой друг, кот Маркиз. Вот ведь, смогли люди назвать кота возвышенно! Не то, что меня! С Маркизом живут девочка Лара и её мама. Лара – твоя ровесница. Она не может ходить, ездит по комнате на инвалидной коляске. А на улице совсем не бывает: лестницу ей не одолеть! Вот и сидит в четырёх стенах, и поиграть ей не с кем, только с Маркизом...
– Какое удивительное бездушье! – возмутился Лу. – Даже у вас, на Земле, есть города, где в домах сделаны спуски для инвалидных колясок; любой тротуар у перехода имеет плавный скат. Когда на остановке ждёт трамвая человек в коляске, водитель спускает специальную платформу и инвалид может вкатиться в вагон. Он может поехать в школу, на работу, в театр, в музей, даже самостоятельно съездить в другой город или страну. Сидеть в четырёх стенах? Дикость какая! Мы непременно должны помочь этой девочке!
Заскрежетали ключи в четырёх замках входной двери: это вернулись домой родители Эли. Лу дважды коснулся кристалла на своей груди и превратился в зеленоватое облачко. Облачко растаяло. Эля быстро погасила свет и юркнула под одеяло. А Сэр Рыж отправился на соседнюю крышу к своим друзьям. Он жаждал скорее поведать им о необычайных приключениях последних часов.
Утром, за завтраком Эля рассказала родителям о больной девочке, которая живёт совсем рядом, за их стенкой.
– Я хочу познакомиться с ней, – сказала Эля.
– Зачем тебе это? – спросил папа скучным голосом.– Омрачать жизнь чужими несчастьями, портить себе настроение? С какой стати? Какая тебе от этого может быть польза? Какой навар? Ни-ка-кого!
– Я думаю, – неожиданно возразила мама Эли, – мы можем позволить себе изредка помогать другим. Хоть немножко. Я, пожалуй, познакомлюсь с родителями девочки, с ней самой. Посмотрю, можно ли иметь дело с этим семейством.
– Девочка живёт с мамой, без папы, – уточнила Эля.
– Да? – поджала губы Элина мама. Она считала женщин, которые не сумели добыть себе хоть какого-нибудь мужа, существами второсортными.
– Тем более надо посмотреть, что это за семейство, – сказала она.
Через несколько часов мама говорила Эле:
– А ты знаешь, девочка Лара мне понравилась. Она умненькая, много читает, пишет стихи, учит английский. И дома у них, как ни странно, уютно, хотя мебель не из модного гарнитура или антикварного магазина! Так, сборная солянка. Ни фарфора, ни хрусталя, ни ковров. Поили меня клюквенным соком из граненого стакана! Представляешь? А сок, между прочим, был вкусный, он напомнил мне детство… И мама у этой Лары довольно милая и, кажется, приличная женщина. Пожалуй, я разрешу тебе изредка у них бывать. Только людям нашего круга не говори об этом знакомстве: оно не престижное, нас не поймут. Но я сегодня настроена сентиментально: в мою голову приходят странные, добрые мысли. А что, если подарить этой девочке твой старый компьютер? Он в гараже без дела валяется. Эта модель, конечно, уже вышла из моды, но даёт возможность выйти в Интернет. Пусть девочка развлекается!
– Ах, мамочка! Ты у меня просто прелесть! – радостно воскликнула Эля.
Был доволен сегодня Эллиной мамой и Сэр Рыж. «Может ведь и она иногда быть человеком», – думал он.
На следующий день Эля отправилась знакомиться с Ларой. Дверь Лариной квартиры была не стальная, как у всех, а хлипкая, фанерная. Эля нажала на кнопку звонка и он зачирикал воробышком.
– Входите, не заперто! – донёсся из-за двери голос девочки.
– Ты так и живёшь: двери нараспашку? – удивилась Эля.
– Мама запирает, а я не всегда, – беззаботно ответила Лара.
Она оказалась очень милой девочкой, синеглазой, с пушистыми каштановыми волосами. Только ездила она в кресле на колёсиках, и ноги её были прикрыты одеяльцем.
На коленях у девочки сидел изящный кот. Он весь был чёрный, белыми оставались мордочка, так и хотелось сказать «личико», воротничок, манишка, и пальчики передних лапок. «Маркиз! – догадалась Эля. – В смокинге и белых перчатках!»
– Может, всё-таки запрём дверь? – спросила Эля.
– У нас нечего красть, – засмеялась Лара, – разве что, книги и шахматы?
– А ты в шахматы играешь?
– Немного. С мамой, когда она свободна. А ещё я вышиваю, читаю, играю на гитаре.
– Надо же, а я ни играть в шахматы, ни вышивать не умею! И с гитарой не знакома… А что ты сейчас читаешь?
– Брема. Про разных животных. Это так интересно.
Эля смутилась. Она Брема ещё не читала.
– Мне сказали, ты и стихи сочиняешь.
– Бывает. Только мама говорит, они у меня не совсем детские. Например, такое, про мышку, которую описал Брем:
Есть такая, дети, мышь:
Называется слепыш.
Глаз слепыш лишён, но уши
Могут тихий шелест слушать.
Если ты лишён чего-то,
То вдвойне сильнее что-то!
«Это, наверно, о том, что ходить Лара не может, но многое умеет делать такое, что не могут другие», – подумала Эля. А вслух сказала:
– А ты в зоопарке когда-нибудь была?
– Нет. Я нигде не была. Ни в зоопарке, ни в планетарии. Я даже улиц нашего города не видела. У мамы больное сердце, и она не может носить меня и мою коляску вниз и вверх по лестницам.
– А твой папа? – Эля спросила и тут же поняла, что спрашивать не надо было.
– Когда врачи сказали, что я никогда не буду ходить, он ушёл. Объяснил, что не может на это смотреть. Но… не будем о грустном.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ,
в которой Эля и Лара покатаются по городу и попадут в зоопарк.
Вечером Эля улучила момент, когда папа погрузился в хорошее расположение духа. Это случалось с ним после вкусного ужина, но до того, как он начинал дремать перед телевизором.
– Папуленька, – заговорила она своим самым нежным, просительным голосом, – ты не мог бы дать мне и Ларе на несколько часов свою машину с шофёром. Представляешь, Лара никогда не видела нашего города, не была в зоопарке! Шофёр и один знакомый мальчик снесли бы её с лестницы. Я бы ей всё показала…
У Эллиной мамы, слышавшей этот разговор, выражение лица вдруг стало растроганным, таким, с которым она смотрела мексиканские сериалы.
– Ах, – сказала мама, – это так грустно: девочка никогда не видела своего города. У меня даже в носу защипало! Дай им свою машину, пусенька. Пусть покатаются!
И вот уже Эля показывала Ларе площади и проспекты их города, монументальные громады домов с вошедшими в моду башенками; круглый, похожий на торт, Дом чая. Потом Эля катала Лару по аллеям зоопарка. Они посмотрели, как большущий бегемот уплетал за обе щеки какую-то траву.
– Он что? Совсем вегетарианец? – спросила Эля.
– Да! Представляешь: такой толстый на одних салатах! Я про него даже стишок написала:
Вот громадный бегемот!
У него огромный рот.
Мог бы проглотить он львёнка,
Попугая, поросёнка,
Но не бойся: бегемот
Лишь растения жуёт.
Потом девочки рассматривали высоченного африканского одногорбого верблюда, именуемого дромедаром, и его азиатского двугорбого сородича, бактриана. Дромедару не понравился один из посетителей, неулыбчивый, важный тип в шикарном костюме, и верблюд от души плюнул на этого франта. К счастью большой пенистый плевок упал у решётки вольера, не повредив костюм посетителя.
Ну и ну! Сказала Лара и тут же сочинила новый стишок:
По пустыне могут люди
Лихо ездить на верблюде.
Ест верблюд сухие ветки,
Пить он может очень редко.
У него один лишь грех:
С высоты плюёт на всех!
Девочки вернулись домой весёлые, полные впечатлений.
– Спасибо тебе, папочка, сказала Эля,– но как ты думаешь, когда в нашем городе будут сделаны пологие спуски с лестниц для инвалидных колясок, плавные скаты с тротуаров на переходах, платформы для въезда в трамвай, лифты в метро?
– Не знаю. Никогда не думал на эту тему. Если кто-нибудь из влиятельных людей задумается, всё это может появиться, но в лучшем случае лет через двадцать, а то и пятьдесят. Пока введут новый пункт в обязательную документацию, пока спишут устаревшие трамваи…
– К тому времени теперешние чиновники уйдут на пенсию, сами будут нуждаться в инвалидных колясках, но уже не смогут ничего решать, – вздохнула Эллина мама.
За последние дни она, как заметил Сэр Рыж, стала меняться в лучшую сторону. «Может, идея Лу о том, что дети могут воспитывать родителей, не такая уж нелепая?» – подумал кот.
ГЛАВА ПЯТАЯ,
в которой произойдут настоящие чудеса.
Вскоре родители Эли отправились на какой-то вернисаж. Картины, которые выставляли на таких выставках, им не нравились. «Примитивная, бессмысленная мазня», – говорил папа в кругу семьи. В своём обществе сказать такое он не мог: его сочли бы отсталым, серым, несовременным. «Что поделаешь? – сказала Эля Сэру Рыжу. – Родители у меня – престижники! А у нас с тобой – другие заботы.
Когда появился Лу, Эля рассказала ему о поездке по городу, о зоопарке.
– Ах, Лу, как приятно делать добро! – Но… в городе, наверное, много инвалидов. Всех не покатаешь на машине. А папа говорит, что приспособления для них здесь появятся лет через двадцать в лучшем случае.
– А если обратиться за помощью к волшебникам, к героям сказок? – спросил Сэр Рыж.
– Но наша миссия состоит в том, чтобы научить вас делать добро самим! – возразил Лу.
– Ах, Лу, не будь таким занудой! – поджала губки Эля.– Чтобы сделать что-нибудь доброе, не зазорно и к волшебникам обратиться. Вот летел ты через Вселенную, неужели тебе по дороге не попалась какая-нибудь звёздочка, на которой обитают волшебные создания?
– Например, Кот в сапогах? – добавил Сэр Рыж.– Этот мой сородич мог, помниться, за одну ночь построить пышный дворец, а нам нужна сущая мелочь: скаты, сходни без всяких архитектурных излишеств!
– Вообще-то… пролетал я мимо такой забавной планетки. Круглый шарик диаметром в тридцать километров. Там живут и Царевна Несмеяна, и Старик Хаттабыч, и Белоснежка с гномами, и Ваш собрат, Сэр Рыж.
– Лу, миленький, вызови зеленый луч, слетай за Котом в сапогах! Ну что тебе стоит? – взмолилась Эля.
– Совет Лучезарной звезды вряд ли одобрит такое, – колебался Лу.
– Учитесь брать ответственность на себя, - тоном не терпящим возражений сказал Сэр Рыж, – решайтесь побыстрее, и наш город, во всяком случае его кошачья половина, Вас не забудет!
На следующий вечер Зелёный луч доставил Кота в сапогах на подоконник комнаты Эли. Сказочный кот размером был ненамного больше Сэра Рыжа. Но в нём чувствовалось самосознание важной персоны. Его красные хромовые сапоги с ботфортами, расшитый золотом чёрный бархатный камзол и умопомрачительная шляпа со страусовым пером были безупречны. А в одетой в лайковую перчатку лапе кот держал палочку, вероятно, волшебную, тонкую, как смычок.
– Ну, что ж, друзья, – сказал сказочный пришелец Эле и Сэру Рыжу, – Работать, так работать! Взбирайтесь на этот прекрасный лучеход. Вы будете показывать мне, где и что надо соорудить: все эти спуски, приспособления и прочее…
Когда с делами было покончено, Кот в сапогах выразил желание познакомиться с избранными представителями семейства кошачьх города N. На любимой Сэром Рыжем плоской крыше его уже ждали. По торжественному поводу все коты и кошечки вылизали свою шерстку особенно тщательно, уложили язычками волосок к волоску. От волнения глаза кошек сияли, как изумруды, усы и хвосты нервно подёргивались.
– Ах, какое изысканное общество! – восхищённо сказал высокий гость.– Признаюсь, людская часть здешнего населения выглядит не столь привлекательно. Перед вами, друзья мои, стоит задача, которую, впрочем, выполняли все ваши предки: передавать людям часть своей доброжелательности, шарма, умения расслабляться. Да не оскудеет лапа дающего! С этими словами Кот в сапогах вступил на Зелёный луч, помахал сородичам своей великолепной шляпой и вознёсся в небеса.
У подъезда маленький шоколадного окраса пудель Рой сказал старому морщинистому бульдогу Булю:
– Всё-таки это не справедливо! Мы, собаки, так преданны людям, а сегодня на помощь позвали кота! Сказочного, но всё же – кота! Нет, я вполне прилично отношусь к представителям этого семейства, у меня среди котов есть даже друзья… И всё же, как-то обидно!
– Что поделаешь? Надо смотреть на вещи философски, – ответил старый бульдог, – мы, собаки, существа надёжные, бесхитростные, но приземлённые, а кошки сотканы из тайн и флюидов! Вот мы с тобой сейчас твёрдо стоим всеми лапами на земле, а кот девочки Эли зачем-то сидит на самом краю крыши и грезит невесть о чём. Да, когда нужна реальная защита, люди зовут нас, а когда требуется некая магия общения – обращаются к кошкам. Может, поэтому кошки и собаки с давних пор не ладят друг с другом? Есть такое мудрёное слово: ксенофобия. «Ксенос» – по-гречески чужой, фобия – страх, ненависть. Ксенофобы ненавидят всех непохожих на себя, просто злобой исходят. Надо признать, любить чужих не всегда легко, особенно, если им везёт. Но мы ведь с тобой не ксенофобы, не кошкофобы. Мы – дружелюбные, воспитанные, корректные собаки, мы не поддаёмся низменным чувствам! Ведь так?
На следующее утро папа Эли с изумлением обнаружил рядом со ступеньками их лестницы пологий скат, потом, из окна своей машины он увидел, как мальчик на инвалидной коляске сам, по спущенным сходням въехал в трамвай. Папа Эли даже глаза протёр, но видение не исчезло! «Чудеса, – пожал он плечами, – что бы это значило?»
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой ребята познакомятся с грустным котом и узнают, что их помощь очень нужна
маленьким детям.
Лара в это утро впервые сама выехала во двор. Для смелости и компании её сопровождала Эля. Тут же были, конечно, и Маркиз, и Сэр Рыж. Лара была счастлива, а трое сопровождающих были счастливы за неё! Эля, как экскурсовод, показала Ларе
все потаённые места их двора. Потом через арку они направились на соседнюю территорию. Те места, которые Эля привыкла пробегать, не замечая, Лара рассматривала с интересом первопроходца. И она обратила внимание на серый невзрачный дом, из окон которого раздавался многоголосый детский плач. «Почему в этом доме плачут дети?» – спросила Лара. Но ни Эля, ни Сэр Рыж, ни Маркиз этого не знали. У подъезда подозрительного дома сидел серый, грустный, неухоженный кот. Сэр Рыж решил расспросить этого кота. А к девочкам, между тем, подошёл мальчик Тим, с которым Эля познакомилась в лесу. Не успели ребята толком поговорить, как вернулся очень опечаленный Сэр Рыж.
– В этом доме, – объяснил он, – живут совсем маленькие детки, у которых нет ни пап, ни мам. На тридцать малышей приходится одна няня. Она должна и кормить их, и менять им пелёнки. А она не успевает. Детишки лежат мокрые, грязные, часто голодные. А единственная стиральная машина вчера сломалась. Теперь пелёнки вообще будут не стиранные. Грустный кот сказал, что у него сердце разрывается при взгляде на этих малышей. Котятам, особенно породистым, в этом городе живётся намного лучше!
– Но сейчас никто уже не стирает пелёнки, вместо них есть памперсы! Я видела их у знакомого малыша. А новую стиральную машину надо срочно купить! – сказала Эля.
– А деньги? Понимаешь, у них нет на это денег, – покачал головой Сэр Рыж.
– Нет денег на самое нужное?! – удивилась Эля.
– У меня есть копилка, но денег в ней очень мало, – вздохнула Лара.
– У меня тоже есть копилка, – сказала Эля, – и мне для малышей не жалко.
– Найдётся кое-что и у меня, – вступил в разговор Тим, – надо всё сложить посмотреть, что получится.
Вскоре они поняли, что всех их сбережений с трудом хватит на одну счастливую, сухую ночь для тридцати малышей.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
в которой совместными усилиями ребят, зверей и птиц на лесной поляне будет придуман
великолепный план действий.
К вечеру зелёные лучи доставили ребят на лесную поляну. Детей и их четвероногих друзей на этот раз собралось очень много. Подтянулись к поляне и лесные обитатели: филин с женой, ёж с ежихой, рыжая лисица, белобокая сорока, старый ворон. Все звери знали, что на этой поляне нельзя обижать, а тем более кусать друг друга. Мальчик Лу предоставил слово Эле, и она рассказала собравшимся о беде маленьких сирот.
– Фи! – сморщила мордочку изящная, холёная сиамская кошечка. – Пелёнки, памперсы! Это так не красиво, не эстетично!
– Да? А что Вы, вся такая утончённая, сказали бы, если бы вдруг не поменяли содержимое Вашего, прошу прощения за упоминание, туалета? – съязвила её сибирская, в серую элегантную полоску, соседка.
– Милые дамы, учтиво заметил бульдог Буль, – Не стоит пререкаться. Детям требуется реальная помощь!
Надо отдать должное собравшимся: большинство из них приняли беду малышей близко к сердцу.
– Ах, как сложно, – сказала ежиха,– растить человека. Вот я, притащу своим детенышам свежие, чистые листья и забот не знаю. Бедные человеческие младенцы!
Растрогалась даже пользующаяся сомнительной репутацией сорока.
– Вы знаете, – слегка смущаясь, сказала она, – у меня есть маленькая слабость: я иногда прихватываю что-нибудь блестящее, но чужое. Так в моём гнезде появилась однажды серебряная ложечка. Сейчас, я готова пожертвовать её на нужды детей!
– Подворовываете, значит, а потом благородно жертвуете, – съязвила сиамская кошка.
– Никогда не упрекайте кающегося! – назидательно сказал бульдог Буль. – К сожалению, уважаемая Сорока, одна серебряная ложечка не решит проблему. В городе много домов для маленьких сирот, и везде одни и те же проблемы! Но у меня есть идея! Её мне подсказали Вы, госпожа Сорока, употребив слово «пожертвовать». Надо Вам сообщить, что целых двенадцать лет я прожил в доме финансиста. Каких только историй, связанных с деньгами, не наслушался! На этой поляне много породистых собак и кошек. Полагаю, они живут в состоятельных семьях. Если дети из этих семей объяснят своим богатеньким родителям, что тот, кто жертвует на благие цели, платит меньшие налоги, мы получим много денег для маленьких сирот.
– Прекрасная идея! – восхитилась персидская кошка. – Я поддерживаю её всеми четырьмя лапами. Но это не всё, что мы можем сделать. Моя хозяйка, мама этого мальчика, Сержика – телеведущая. Надо устроить так, чтобы о бедах детей и о людях, которые им помогают, рассказали в газетах и по телевиденью!
– Я обязательно поговорю об этом с мамой, – пообещал Сержик.
– А я пока что попробую починить стиральную машину, – предложил незнакомый Эле мальчик лет тринадцати. Я умею!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой план помощи блестяще осуществится, и ребята на радостях отправятся в парк,
где Лара сочинит «Гимн Земле».
На следующий вечер Эля начала рассказывать папе о маленьких сиротах. «Сейчас чего-нибудь просить будет, – удручённо подумал папа, – я уже сделал одно доброе дело: дал машину на несколько часов больной девочке. Неужели этого мало! Нельзя же делать добрые дела каждый день!» Но когда Эля стала объяснять, как за счёт добрых дел можно снизить налоги, папа пришёл в восторг. «Я знал, что есть бизнесмены, появились недавно и умелые, ловкие бизнеследи, но бизнесгёл я вижу впервые! И это – моя дочь!» – гордо воскликнул он.
А назавтра по телевизору мама мальчика Сержа рассказала о бедах малышей и о том, как можно им помочь, не подрывая свой бюджет!
Через несколько дней Эля, Тим и Лара, которая уже начинала привыкать ездить на коляске по двору и ближайшим улицам, отправились к серому дому, в котором жили малыши. С ребятами были, конечно, и Сэр Рыж, и Милорд. Серый кот, как привратник, сидел у входа в дом, но теперь он был не грустным, а радостным и умилённым. «Прислушайтесь, – сказал он, – у нас не плачет ни один ребёночек! Все дети теперь сухие и счастливые. Чего нам только ни навезли! И памперсы, и красивые мягенькие ползунки и даже игрушки, как у домашних благополучных детей. И няни теперь ходят не замученные. Оказывается, они добрые и даже могут нежно поговорить с детишками!
Эля, Лара и Тим были просто счастливы. «А теперь с чувством выполненного долга мы можем отправиться на прогулку. Поехали в парк, там столько всего интересного! –предложил Тим. Дорожки парка были посыпаны розовым песком, вдоль них стояли выкрашенные белой краской скамейки с резными спинками, у мороженщицы ребята купили себе вкусное эскимо на палочках. Потом они любовались цветами в розарии.
– Давайте покатаемся на карусели, – сказал Тим, и тут же, спохватившись, виновато посмотрел на Лару.
– Покатайтесь, покатайтесь, – как можно веселее сказала она, – а я посижу пока здесь, полюбуюсь розами.
Лара и вправду не опечалилась, что не может прокатиться на карусели. Жизнь и без того была прекрасна: им удалось помочь малышам, она – Лара ездит по городу, любуется красотой парка! От восторга в голове Лары начали складываться стихи. Жалко, что гитара осталась дома, но в стихах она её всё же упомянула. А стихи получились такие:
Сижу под елью старою
Со старою гитарою
И сердца благодарного
Восторг не утаю!
Как месту проживания,
Как месту созерцания,
Как месту созидания
Земле я гимн пою.
От имени всех сущих,
Летящих и плывущих,
От роз в саду цветущих,
Улиток и ужей,
От кошки с хитрой рожицей,
От ёжика, что ёжится,
Малинки с тонкой кожицей,
Медведей и мышей.
Земные дети разные,
Не будем безобразничать,
А будем жизнь прекрасную
Надёжно охранять.
А то, что нам не нравится,
Так с этим можно справиться.
Возьмёмся всей оравою,
Всё сделаем на пять!
Когда вернулись Эля и Тим, Лара прочла, вернее, напела им эти стихи.
– Здорово! – сказал Тим. – Надо прочитать это Лу. Когда мы следующий раз полетим на поляну, ты могла бы там выступить.
– Назови эти стихи «Гимн Земле», – предложила Эля.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
в которой состоится новая встреча на лесной поляне.
Лу очень понравился «Гимн Земле», но он не был уверен, что Лару с коляской и гитарой удастся переправить на зелёном луче в лес. Однако полёт прошёл отлично. На поляне на этот раз зверей и детей собралось ещё больше. Среди новичков Эля заметила лосиху с лосёнком, семейство бобров, белку с бельчатами и страшного на вид кабана, который, впрочем, вёл себя вполне прилично.
Лу рассказал, как удалось помочь малышам. Филин приветствовал сообщение Лу громким хлопаньем крыльями; сорока обещала донести эту замечательную весть до всех, кабан удовлетворенно хрюкал. Но Лу призвал собравшихся к тишине и представил им Лару. Сначала она смущалась, но все вокруг были так доброжелательны, что Лера успокоилась и спела «Гимн Земле». И ребята, и кошки, и собаки, и лесные звери ей с энтузиазмом подпевали, а некоторые ещё и приплясывали. Всё было просто замечательно!
– А теперь, скажите, кому ещё нужна срочная помощь? – спросил Лу.
Слово взял незнакомый Эле мальчик. «У нас беда, – сказал он, – в нашем классе появилась новая девочка. Она приехала из далёкого острова в океане. У нас всех кожа бело-розовая, а у неё – жёлто-коричневая, и нос, и скулы, и разрез глаз красивые, но не такие, как у здешних жителей. Кому мешает цвет чужой кожи и форма чужого носа, я не знаю, но компания парней решила её травить. Я и два моих товарища теперь провожаем эту девочку в школу и из школы, но это не выход. Жить под угрозой ей страшно, прятаться – унизительно. Она же ни в чём не виновата! А к тому же, наша защита не очень надёжная. Нам по четырнадцать лет, а тем хулиганам по шестнадцать, и их больше. Я надеялся на помощь ребят из моей футбольной команда, но они не хотят тратить на борьбу с хулиганами своё время…»
Пока мальчик говорил, старый бульдог склонился к уху своего друга – маленького пуделя: «Что я тебе говорил? Вот они – ксенофобы, ненавидящие всех чужих!»
– Какое безобразие! – возмутился ёж.– Вот я уважаю всех : и филина, хотя у него нет иголок, и лису, хотя у неё пышный рыжий хвост, а у меня такого нет. Это же прекрасно, что мы все такие разные! Как было бы скучно, если бы на земле жили только ежи, похожие на меня!
– А девочку жалко! А этих ксенофобов, их надо укротить. У меня про них стих сочинился, – сказал маленький пудель:
Фобы, фобы, ксенофобы,
Злобны, грубы, узколобы.
Им придётся стать иными,
Или мы сразимся с ними!
– У меня тоже сложилось стихотворение, – сказал дымчатый кот из новеньких, – я живу в доме подающего надежды поэта, невольно познаю азы стихосложения. Правда мой поэт, старший брат девочки, с которой я прилетел, пишет стихи только о красивом, возвышенном, а я пишу хуже, чем он, но зато – о животрепещущем, наболевшем. В общем – он пытается творить для Вечности, а я – для сегодняшнего дня. Ведь без сегодняшнего дня Вечности не бывает. Вот послушайте, что я сочинил.
Не гордись ты кожей белой,
Формой носа не гордись,
А гордись ты добрым делом,
А не то услышишь: «Брысь!»
– Знаете, взрослые ксенофобы сами ни на кого не нападают, они подзуживают, используют молодых. А молодые – бритоголовые, жестокие и глупые, их зовут скенхеды, нападают на людей, могут даже убить. Вашу одноклассницу наверняка травят скенхеды! – сказал бульдог Буль.
– Ксенофобы, скенхеды! Даже слова противные! – скривил нос маленький пудель. – Я придумал продолжение стиха:
Ксенофобы и скенхеды,
Вы приносите лишь беды.
Город наш не примет вас.
Вспомни, пёс, команду: «Фас!»
– Хватит говорить!– рявкнула овчарка, – Всем собакам надо этих скенхедов кусать!
– А кошки должны их царапать! – воодушевился дымчатый кот.
– А мы можем их жалить! – прожужжал залетевший на поляну шмель.
– Я предлагаю их сфотографировать, под фотографиями написать: «Они позорят наш город!» И все собаки, коты, шмели, а также слепни, комары и осы будут знать, кого надо кусать, царапать и жалить, – внесла предложение Эля.
– Ну, зачем же сразу кусаться, царапаться и жалить, – возразил Лу, – лучше бы сделать другое. Пусть все ребята объяснят своим друзьям и родителям, как стыдно презирать и преследовать хороших людей только за то, что они не похожи на тебя! Если все нормальные люди это поймут и не будут иметь дело с ксенофобами, объявят им бойкот, те быстренька перевоспитаются. Во всяком случае, я на это надеюсь. Но… решать эту проблему придётся вам, ребята, без нашей помощи: срок нашей командировки в ваш город закончился, нам пора улетать.
Тут ребята закричали, заохали; кошки жалобно замяукали, собаки заскулили.
– Ну, как же мы справимся без тебя Лу и без других посланцев Лучезарной звезды?! – чуть не плача, сказала Эля.
– Ах, милая Эля, – ответил мальчик Лу, – за последнее время вы – добрые дети этого города, нашли друг друга, научились видеть чужую беду и оказывать помощь тем, кто в ней нуждается. Мы верим, что вы справитесь.
– Дайте мне слово, дайте мне слово! – взволнованно прервала Лу рыжая белочка.–
Я здесь новенькая. Я не местная. Поэтому я собиралась озадачить всех своим вопросом на следующем собрании. Но, раз посланцы нас покидают, и ребята из города смогут попасть в лес неизвестно когда, я должна сказать. Это важно! Это очень важно! Дайте мне слово!
– Не надо так волноваться! Мы, конечно, Вас выслушаем. Я предоставляю Вам слово! – сказал Лу.
– Раньше я со своими детишками жила в центральном парке города N – начала свою повесть белка, – люди приходили смотреть на нас, их лица прояснялись, они приносили нам орешки. Это было так мило с их стороны! Но воздух в городе становился всё хуже и хуже! В нём был неочищенный бензин и масса других гадостей. Сравните воздух в лесу и в городе. Чувствуете разницу!? Листья на деревьях парка стали жухнуть, мои бельчата – кашлять, у одного бельчонка даже началось удушье, доктор – дятел сказал, что это – астма! Что для мамы дороже здоровья её детишек? Ничего! Пришлось спасать своих малышей, переселятся в лес. А как быть человеческим детям? Что им делать?
– Подтверждаю! Подтверждаю! – застрекотал муж сороки. – Моя супруга, как все знают, отвечает за доставку в лес новостей. Она корреспондент местного вещания! Последнее время, когда она возвращается из города N, её милый голосок становится неузнаваемо хриплым, а острый взгляд каким-то, прости дорогая, осоловелым. Воздух в городе очень, очень вредный, просто невыносимый.
– И что мы можем с этим поделать? – растеряно спросила Эля.
– Кое-что можем, – сказал мальчик Тим. Маленький пудель с надеждой и гордостью посмотрел на своего друга, и Тим продолжил, – белочка правильно сказала, что для любой мамы главное – здоровье её детей. Если дети объяснят своим мамам, что воздух города для них вреден, мамы повлияют на пап, те займутся очисткой бензина, начнут разрабатывать электромобили, а пока что пересядут на велосипеды.
– Велосипеды – это так здорово! – мечтательно сказала Эля. – Жаль, что мы не догадались попросить Кота в сапогах, когда он гостил у нас, сделать рядом с тротуарами велосипедные дорожки.
– Хватит надеяться на волшебников. Будем решать все проблемы сами, – решительно заявил Тим.
– Бедные дети! На них наваливается столько проблем, – грустно проговорил старый филин.
– И вовсе не бедные! – возразил Сэр Рыж. – Даже очень богатые: через несколько лет, они подрастут и будут хозяевами этой замечательной планеты. Им только надо научиться быть хорошими хозяевами!
Потом было грустное прощание с улетающими посланцами Лучезарной звезды…
ЭПИЛОГ
Прошло десять лет. Младший научный сотрудник Института Космических исследований Лучезарной звезды Лу навёл перископ своего прибора на город N. Лу с радостью отметил, что в городе совсем не осталось чёрных пятен зла, и почти не попадались серые пятна равнодушия. «Я не могу отсюда увидеть ни Элю, ни Лару, ни Тима, но я надеюсь, что всё у них хорошо, ведь они живут в добром городе», подумал Лу.
А в это время студентка факультета астрономии Эля показывала своей подруге, молодой поэтессе Ларе, в телескоп Лучезарную звезду. И обе они вспоминали мальчика Лу. Лара давно уже не ездила в инвалидной коляске: её смог удачно прооперировать брат Тима. А сам Тим учился строить электромобили для Земли и межпланетные корабли для дальних полётов, но до Лучезарной звезды эти корабли добраться пока не могли. Но и Эля, и Лара, и Тим верили, что они когда-нибудь ещё встретятся с жителями этой звезды.
|
|