Вот и кончился рейс, и подписан приказ на списание.
Словно старую клячу, буксиры берут под уздцы
мой обшарпанный, мятый и битый седыми штормами
ржавый корпус. По палубам бродят юнцы,
что еще не хлебнули ни шквалов любви, ни сомнения,
ни тревог штормовых, ни обвисшего паруса в штиль…
Все у них впереди: будет стаксель гудеть в напряжении,
выбивать будут штевни из моря соленую пыль;
будут новые дали и мили, и рифы, и мели,
будет вахт круговерть и в загадочной дымке земля;
и салаги подхватят куплет, что допеть старики не успели;
и заложат на стапеле новый корабль. Ну, а я –
я не сломлен еще, хоть подписан приказ на списание,
и вращает винты поршневой беспрерывный кан-кан…
Я уйду. Но прошу: проходя вдоль кладбищенской гавани –
поднимите, матросы, за здравие флота стакан!
|
|