Дмитрий Майоров, Алена Чубарова
СТОПРОЦЕНТНОЕ ПОПАДАНИЕ ПАЛЬЦЕМ В НЕБО
Реалистическая фантасмагория.
Действующие лица:
Апрель
Вика – его жена
Безымянная женщина – мать его ребенка.
Горянка – подруга детства, первая любовь
Борис (Шпала) – друг детства, егерь в заповеднике в Костомукше
Укокк – странная женщина в заповеднике в Костомукше.
Эльвира – секретарша шефа на работе
Помятая – брошенная у магазина
Бомж в разных ипостасях
Нищий «христарадипросящий»
Женщины в баре
Актеры в театре
Мать Апреля
Люба – чертова кукла
Просто прохожие
Менты
Люди, меняющие имена:
Келви
Марта
Робби
Милена
Слепой
Персонажи снов и видений:
Пионер
Невеста
Врач
Милиционерша
Охранник
Шарманщик
Места действия:
1 действие – Москва: квартира Апреля и Вики, офис фирмы, улицы города, подъезд, сквер, метро.
2 действие – Москва: квартира Келви (или съемная для подобных мероприятий)
бар, квартира Слепого, вокзал.
3 действие – местность вблизи Костомукши: вокзал, лес, валуны, кладбище, сторожка Шпалы, театральный зал. Снова Москва: квартира Вики и Апреля, квартира матери Апреля, вокзал.
Время действия: 30 декабря – 4 января первого десятилетия 21 века.
Декорации условные. Часть декораций, а также некоторые действия возможны и даже желательны в варианте видеозаписи.
Действие первое.
СЦЕНА 1
В темноте звук разбивающейся посуды.
Квартира Вики и Апреля. В углу маленькая новогодняя елочка.. 30 декабря. Ранний вечер. Супруги взбешенные. Она в слезах, он старается держать себя в руках.
Апрель. Все было нормально! Нор-ма-льно все было!!!
Вика. Для тебя это нормально?!.
Апрель. Ты приготовила этот гребаный салат, мы сидели, ели, я попросил не включать телевизор… И все! Трудно?
Вика. А я хотела посмотреть свою любимую программу!
Апрель. Телевизор за едой – это для счастливых бытовых крыс, которые ходят в «Рамстор» по субботам, и чинно ужинают за просмотром сраных сериалов с рекламными роликами…
Вика. Ах, тебе значит, не нравится мой салат? Ну и не ешь!
Апрель. И не буду!
Вика. А я старалась, готовила!
Апрель. Не надо из еды делать культ!
Вика. А психовать, шипеть и кидаться салатом это нормально?
Апрель. Ты меня довела!
Вика. Ах, я?.. Я во всем виновата! Это я сейчас пойду отмечать Новый год не известно с кем!
Апрель. Это корпоративная вечеринка, там будут мои коллеги по работе.
Вика. И коллегши…
Апрель. Да что ты все в кучу?..
Вика. Это ты сейчас пойдешь в кучу баб, а я не имею права телевизор посмотреть!
Апрель. Вот я уйду, и смотри телевизор хоть до утра!
Вика. Так ты вернешься только утром?!
Апрель. Вика, прекрати!
Вика. А что такого, все прекрасно!!! Он идет к бабам на всю ночь, а я должна до утра давиться собственным салатом! Спасибо, родной!
Апрель. Ну, блин, ну что мне теперь делать?.. Давиться с тобой салатом?
Вика. Ага, значит, все-таки не нравится салат!
Апрель. Ну, сука…
Звонит телефон. Вика поднимает трубку.
Вика. Алло… (Апрелю.) Твоя мать.
Апрель. Ты же знаешь, что я с ней…
Вика. Это не повод не брать трубку. У нормальных людей…
Апрель. Все. Хватит.
Апрель стремительно собирается, выходит.
Вика. Подожди! Куда ты?... Когда вернешься?.. Позвони! (В телефон, истерично.) Это вы все виноваты… Вы, вы, вы… (Бросает трубку.)
Их силуэты высвечиваются по очереди. Они не слышат друг друга. Он идет по улице, ежится. Она ходит по квартире из угла в угол.
Апрель. Все повторяется снова и снова. Я хочу быть нежным и понимающим, рассудительным и хладнокровным, вспомнить в самый переломный момент, что нет разницы прав я или нет…
Вика. Когда отец нас бросил… Нас отец. А их – мать… Мне показалось, мы похожи… я поклялась, что у нас все будет иначе, я всегда старалась помнить как ужасны скандалы в семье… Все повторяется.
Апрель. Неужели она не понимает, что я ненавижу это постоянство, эту бюргерскую стабильность, эту мать её за ноги, определенность!
Вика. Он никак не может наиграться в мокнущего под дождем подростка! Как он не поймет, что я тоже имею право…
Апрель. Я никак не могу забыть, что я из-за неё потерял… Горянка, где ты теперь?.. Зачем все так… А Вика… Она просто земная жена. Отправляться в полет с ней не получится.
Вика. Он внешне такой нежный, как свежая апрельская зелень, такой мягкий – и как будто кто-то в него вселяется, он становиться похожим на моего отца…
Апрель. Вика! Отпусти меня, не мучь меня! Я чувствую себя сволочью! Прости меня!
(Она в комнате гасит свет и включает телевизор.)
СЦЕНА 2
Голоса веселой подвыпившей компании. Фоном музыка. Офис в конторе, где работает Апрель.
Апрель. Сначала я хотел посидеть совсем недолго, пойти домой и помириться с Викой. Честное слово, хотел… А потом… Две толстые тетки из бухгалтерии нарядились Снегурочками, сам шеф Дедом Морозом, мы играли в какие-то глупые детские игры. Это было нереально, это было настоящее чудо: мужчины не ругались матом, а женщины не вертели бедрами, слегка пьяная компания заговорила о смысле любви и смерти, они казались мне героями Метерлинка, я даже передумал увольняться. Было как-то неожиданно хорошо. И вдруг… (Пауза.) Вика позвонила где-то в половине первого. Мой мобильник вырубился, она позвонила по городскому. К телефону подошла новая секретарша, длинноногая самоуверенная девица, кто ее за язык тянул, какого …
Новая секретарша (по телефону, очень томно). Нет, он никак не может подойти. Он очень занят… Да. Очень!.. Что? Ну, как вам сказать… Он рассказывает эротические сказки, а наши дамы мастурбируют под столом.
Апрель (вырывает трубку). Алло! Вика…
Новая секретарша (вновь овладевая телефонной трубкой). Простите, я ошиблась, не под столом, а на столе!... (В трубке короткие гудки.) Ха-ха-ха… Шутка… Новогодняя шутка. А что такого?..
Пауза.
Апрель. Я потом перезванивал, она не брала трубку. Надо было срочно ехать домой, объясняться, но… Я почему-то не поехал. Напился, как свинья и заснул на коленях у этой длинноногой дуры.
Вика у себя в квартире плачет над телефоном. Телевизор весело мигает рекламными роликами. Огни на новогодней елке тоже подмигивают, но рядом с телевизором они кажутся совсем беспомощными.
Апрель Утром… Если бы я пошел домой, был бы скандал…Мне так надоели скандалы… И я не пошел домой. Я пошел… куда глаза глядят, хрен знает куда…
СЦЕНА 3
Апрель очень пьян. Он сидит у магазина. Пьет шампанское из бутылки, рядом вторая бутылка. Здесь же сидит помятая женщина, сохранившая следы былой красоты. На лавке неподалеку, закутавшись в шубу, спит бомж. 31 декабря. Раннее утро. Апрель звонит по сотовому телефону.
Апрель. Алло… Вика. Послушай, я сейчас приеду, я у этого… (Оглядывается.) Я у магазина «Алые Паруса»… Что делаю? Хм… Пью. Да нет, та уже дома спит, с другой пью. Подошла тут. Да подожди, дай хоть я тебе объясню… да не ори ты! Идиотка… (Выбрасывает телефон.)
Помятая. Да, вот и мой тоже так. Ничему не верит. Я ему клялась, что с Федькой не трахалась, а он ни в какую. Он опять с ним подрался, а Федька нас снова прогнал, вот уже неделю на улице.
Апрель. Какой еще Федька?
Помятая. Федька, с Бутырского Вала. А мой всех мужиков бьет! Даже ментов бьет. Вот придет щас, нас вдвоем увидит и тебя побьет, и меня побьет.
Апрель. Пусть попробует. Я сегодня тоже еще никого не побил, а очень хотелось бы…
Помятая. Ты меня защитишь? Ты вон, какой сильный! Как Орландо Блюм.
Апрель (смеется). Эй, Блюм, давай лучше пить. (Дает ей бутылку, пьют большими глотками. Затем Апрель закуривает. Курят, передавая сигарету друг другу.)
Помятая. Он собирает на выпивку, а когда напьется, приходит и бьет меня. Или он или менты. Все время меня бьют. А мне каждый раз бывает страшно. И идти мне не к кому. Да и кому я нужна, такая уродина.
Апрель (внимательно смотрит на Помятую, поправляет ей волосы). Ты не уродина. Ты красивая. У тебя офигительные глаза, и улыбка и лоб… Я бы тебя нарисовал, вот здесь сидящей у магазина в вечном ожидании алых парусов его штанов…
Помятая. Перестань, а то ведь я поверю. (Треплет его волосы.)
Апрель (вскакивая). Да нет, ты не понимаешь, я художник, я все вижу! Я ведь пишу классные портреты! То есть, писал. Я… просто я давно уже не писал. (Садясь обратно). Пойми ты, все это так противно. Я связан по рукам и ногам. Я не могу ничего поменять. У меня жена… Ошибка… А та девушка, которую… Горянка... Нет, о ней не надо. Еще ребенок, случайная связь… Я его даже не видел. Еще мать, которой лучше бы и не было. А для меня ее и нет. С тех самых пор. Умерла она для меня… Зачем только звонит? Два раза в год звонит: на мой день рождения и перед Новым годом.. Да, еще работа, такая банальная…, что лучше бы на голову насрали, чем туда ходить. И все это, когда тебе еще нет и тридцати.
Помятая. Молодой.
Апрель. Ты, я знаю, ты ведь настоящая женщина. Ты как море, ласковое и сильное. Ты одна можешь понять…
Помятая молча показывает Апрелю, что бутылка пуста.
Апрель (открывая вторую бутылку, сосредоточено). Да, ты тоже чувствуешь по-своему, как и я, эту неприкаянность, одиночество, радость последних мгновений погони, в которой охотник, гонясь за непостижимым, раздирает свои ребра до костей. Он дышит одной лишь смертью, выдыхает бледными губами любовь. А любовь – это танец, песня, слово, фламенко…
Бутылка выстреливает, бомж вскакивает с лавочки, на которой спал. Слышится музыка фламенко, Бомж в диком ритме надевает свою шубу, и шапку (Оказывается, что это костюм деда Мороза), берет в руки посох и мешок, и вприпрыжку удаляется. Апрель и Помятая смотрят ему вслед.
Апрель. Я обязательно нарисую тебя, такой, какая ты есть на самом деле. Ты мне веришь?
Помятая обнимает его и целует, затем запевает песню Сезарии Эворы «Sodade»:
Quem mostra' bo
Ess caminho longe?
Quem mostra' bo
Ess caminho longe?
Ess caminho
Pa São Tomé
Sodade sodade
Sodade
Dess nha terra Sao Nicolau
(русский перевод с португальского)
Кто тебе показал
Этот долгий путь?
Кто тебе показал
Этот долгий путь?
Эту дорогу
До Сау Томе
Sodade sodade
Sodade
О земле моей, Сау Николау
Вдруг, Помятая резко останавливается.
Помятая. Менты всегда приходят неожиданно, но банально.
Слышится шум тормозов. Появляются двое ментов. Менты подходят к Апрелю и Помятой.
1-ый Мент (обоим). Чем это вы тут занимаетесь. Новый год на носу, а у нас нарушение общественного порядка?
2-ой Мент (брезгливо толкая ногой Помятую, Апрелю). Ты че, ты же солидный пацан, тебя че, не тошнит от этой помойки ходячей?
Апрель. Меня от Вас тошнит. Пошли вон.
1-ый Мент поднимает Помятую, как кошку за шкирку. Та сначала, без всякого сопротивления повисает.
1-ый Мент. По-моему, эта сука не первый раз к нам попадается. Ну-ка подними ей голову.
2-ой Мент поднимает ее рукой за подбородок. В этот момент Помятая плюет ему в лицо и бьет ногой в пах. 2-ой Мент скрючивается. 1-ый Мент с размаху бьет Помятою дубинкой по спине и бросает на пол. Апрель пытается встать, но безуспешно.
1-ый Мент. Лежать, я сказал!
2-ой Мент (подбегает, заламывает той руку за спину, бьет её головой об пол). Ах ты, гнида! Я тебе покажу как на честь сотрудника… как на достоинство сотрудника… у, сволочь!
1-ый Мент. Ладно, хватит, потащили её. (Апрелю.) А ты домой вали, и что бы больше тебя здесь не видели, понял!
Апрель, наконец, поднимается и, шатаясь, пытается встать в боевую стойку.
Апрель. Сон в ладоши закатал
Сорок восемь тыщ татар.
Апрель делает резкие взмахи руками как каратист, при этом едва не падая.
300 граммов колбасы
И семейные трусы
1-ый Мент ловит его за руку и как пушинку бросает на пол
2-ой Мент. Да, ладно, сам бы упал.
Апрель и Помятая женщина лежат друг напротив друга.
Апрель. Мы с тобой… мы гармоничные существа среди не чувствующей музыку толпы людей в начищенных до блеска черных ботинках.
Помятая (улыбается, посылает Апрелю воздушные поцелуи, поет Сезарию Эвору).
Si bô 'screvê' me
'M ta 'screvê be
Si bô 'squecê me
'M ta 'squecê be
Até dia
Qui bô voltà
Sodade sodade
Sodade
Dess nha terra Sao Nicolau
Коль писал ты мне,
Напишу я тебе
Коль забыл меня,
Я забуду тебя
До дня,
Как вернуться тебе
Sodade sodade
Sodade
О земле моей, Сау Николау
Менты за ноги растаскивают их.
СЦЕНА 4
Переход московского метрополитена.
Апрель. Еду. Выхожу. Иду. Поднимаюсь. Опускаюсь. Вхожу. Снова еду. Люди, люди, люди. Поезда, эскалаторы, переходы. Проходы, эскалаторы, поезда. Что происходит с метро? Я сажусь на зеленой ветке, оказываюсь на кольце. Еду на Речной вокзал, выхожу в Кузьминках. Еду обратно, перехожу на Тверскую, просыпаюсь в Сокольниках. Я никак не могу попасть домой. Я пытаюсь выйти на улицу, но снова и снова попадаю в переходы, бесконечные лестницы, коридоры, повороты и тупики… Повороты и тупики… Лабиринт?!... Лабиринт, замаскировавшийся под метро… Чтобы найти из него выход, его надо обмануть. Но как? Как обмануть лабиринт?
В глубине сцены высвечивается саксофонист, на полу у ног шляпа с мелочью. Медленно, в блюзовом ритме, с вариациями он играет мелодию, она кажется очень знакомой, но не сразу в ней можно различить старую песню «Сердце, тебе не хочется покоя, Сердце, как хорошо на свете жить!..» Вся следующая сцена идет на фоне мелодии саксофона.
Ну вот, включили звук. Маскировка…
Возле Апреля возникает Парень примерно его же возраста, но из-за бороды кажущийся старше.
Апрель. Шпаликов? Шпала? Борька…
Парень. Апрелевский?!. Апрель! Ты?
Апрель. Ты как – здесь?
Шпала. У меня сестра в Москве! Повидаться приезжал. Сейчас обратно. А ты как?
Апрель. Нормально.
Шпала. Пишешь? Небось, уже выставки были.
Апрель. Да нет, я это бросил…
Шпала. Что, живопись бросил?! Сдурел…
Апрель. Женился.
Шпала. А-а-а… Понятно…
Апрель. На Вике. Ты ее знаешь.
Шпала. Поздравляю!
Апрель. В фирме работал одной… Потом в другой… Нормально…А ты где?
Шпала. Там же. В Костомукше.
Апрель. Где?
Шпала. Я? Да что я… Я же рассказывал, егерем.
Апрель. А я думал, что Костомукша – это, как Тьмутаракань, что-то из сказки…
Шпала. Заповедник это, на границе с финнами.
Апрель. У вас там небось елки до неба, озера… Пейзажи – зашибись! Кос-то-мук-ша. Может, посидим где-нибудь, выпьем…
Шпала. Слушай, прости, опаздываю… Поезд…
Апрель. А про Горянку ничего не слышал?
Шпала (мрачнея). А ты?
Апрель. Значит, ничего…
Шпала. Ее вещи нашли в Берлине… Европа – ключи от рая…
Апрель. Пять лет уже…
Шпала. Прости, старик, у меня поезд. Тороплюсь… А ты звони, приезжай… (Хочет идти.)
Апрель. А, точно, Шпала, давай я приеду! Мне все равно нужно куда-нибудь выбраться. Посидим с тобой, как раньше…
Шпала. Да… Ладно… Хорошо…
Апрель. Как до тебя добираться? Телефон, адрес?
Шпала. Да какой адрес, избушка посреди леса. Я сам позвоню. (Хочет идти.)
Апрель. Запиши телефон, я же переехал.
Шпала неохотно лезет за записной книжкой, из нее выпадает несколько визиток. Апрель поднимает. Хочет отдать, о вдруг замечает, что это визитки Шпалы.
Шпала. Дай, это мое…
Апрель (разглядывая визитку). О, у вас в глуши цивилизация.
Шпала. Угу. (Машет рукой). Ладно. Если судьба, свидимся. Ну, будь. (Растворяется в толпе.)
Апрель. Буду, Шпала, буду… (Прячет визитку в карман.) Шпала, Горянка и Апрель… Шпала – в Костомукшу. Горянка – автостопом в никуда. Апрель… ищет выход из лабиринта.
Саксофон играет громче «Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить».
СЦЕНА 5 (сон)
Звуки летнего луга: комары, птицы вдалеке, ветерок, журчание ручья. Борька Шпала почти такой же, как только что в метро, но моложе и в летней одежде, ловит рыбу на берегу. Рядом с ним юная девушка, почти девочка, плетет венок из одуванчиков.
Апрель. Шпала, я понял, что такое твоя Костомукша.
Шпала. Не шуми ты, рыбу распугаешь…
Апрель. Костомукша – это моя картина, а на ней мы втроём: Апрель, Шпала, и Горянка, а вокруг нас летает много пчел, но это правильные пчелы, они мед собирают, а нас не трогают, а мы сидим на цветущем лугу, и так хорошо нам, и в руках у нас с тобой венки, которые Горянка сплела…
Горянка. Тут одуванчиков мало, только на один венок хватит.
Апрель. …А у нее лицо как всегда, помнишь, как только весна наступит – всё в веснушках и они как живые, будто прыгают по ней, а она морщится, гогочет… Шпала! Ты помнишь?
Шпала. Просил же, не шуми… Придется место менять. Эх… (Уходит.)
Апрель. Куда ты, там рыбы нет! За рыбой надо к броду, туда (машет рукой в противоположную сторону), вернись, Борька!
Горянка. Когда ты идешь по земному раскрою, мир меняется чуть медленнее, чем ты сам. Но гонимы вы вместе.
Апрель. Подожди… Ты же… Ты… Умерла. Или… ты уехала автостопом…
Горянка. Мир – твой попутчик, нужно только не мчаться, сломя голову, а увидеть его бредущего за тобой с тросточкой света.
Апрель. Ты жива? Что с тобой случилось? Почему ты не вернулась?
Горянка. Надо его впустить, обогреть, разрешить идти вместе с тобой, и тогда никогда больше не станет одиноко.
Апрель. Это я научил тебя автостопом… Я виноват.
Горянка. Тогда мир будет делиться с тобой всем, что он знает, и видел. А это…
Апрель. Только скажи, ты жива? Жива или…
Горянка (смеется). Может и жива… Где-нибудь в Риме замужем за хозяином Пиццерии.
Апрель. Почему ты не позвонила? Не написала?..
Горянка. А может, сошла с ума от передозировки. Лови! (Бросает ему только что сплетенный венок.)
Апрель. Ты? Нет…
Горянка. А может, и не было меня никогда… (Идет прямо к берегу, к тому месту, где сидел Шпала.) Мир – твой попутчик. (Шагает прямо в реку, исчезает.)
СЦЕНА 6
Появляется картошконосый краснолицый милиционер, он ведет за рукав пьяного бомжа, который поет: Весело, весело встретим Новый год!
Милиционер трясет за плечо Апреля, заснувшего на лавочке в метро.
Милиционер. Документы предъявите, гражданин.
Апрель. Мир – твой попутчик…
Милиционер. Если нет регистрации, твой попутчик вот он (Показывает на бомжа.)
Бомж (глупо улыбаясь). Новогодний тур в обезьянник…
Апрель роется в карманах, находит паспорт, протягивает милиционеру. Тот придирчиво изучает документ. Возвращает.
Мент. Ладно, считай, что тебе повезло, а ежи едят ужей.
Апрель: Ежи… ужей…
Мент: Лапшу сними с ушей!
Бомж (весьма солидно): У нас облава на бомжей.
Апрель. А как отсюда выйти?
Мент. Найдешь. Не маленький.
Бомж. Наверх, и пряменько.
Апрель (бомжу). Спасибо тебе, Дед Мороз. (Идет в указанном направлении.)
Мент. (уходя). Одни мудилы.
Идут вдоль лавочек, мент постукивает по металлическим поручням дубинкой.. Бомж вновь поет.
СЦЕНА 7
АПРЕЛЬ идет по улице, его пошатывает толи от свежего воздуха, толи от «старых дрожжей» плюс пиво, две бутылки которого в руках. А может, просто, от предощущения Нового года.
Видимо, недалеко церковь, слышится колокольный звон. У стены мужичок бомжеватой внешности с табличкой на груди «Подайте ради Христа на операцию».
Мужик. На дорогу, доехать до дома. Сколько можешь, браток. Христа ради.
Апрель. Так тебе домой надо? Или на лечение? (Показывает на табличку.)
Мужичок удивленно разглядывает надпись на собственной груди.
Мужик. Это что ж я у Михалыча, что ли?.. А он значит, мою. Ну козел… Так и ладно, буду сегодня просить на операцию.
Апрель. На бутылку не хватает?
Мужик (разозлившись). Я Христа ради прошу. А на что, тебя уж не должно касаться, понял? Церковь мимо прошел, перекрестился. Как же, набожные все нынче стали! А как подать Христа ради – так «на что»? А нужно! Кабы не нужно было, не просил бы.
Апрель (смеется). Убедил. Возьми. (Дает сотенную купюру.)
Мужик. Вот это другой разговор. Это я за твое здоровье теперь выпью! То есть, помолюсь.
Апрель. А на сдачу свечку поставь.
Мужик. И поставлю. А что, для хорошего человека – не жалко. Звать то тебя как?
Апрель. Апрель.
Мужик. Апрель? Так нету такого в святцах. Или я не помню. Надо у бабок спросить.
Апрель смеется. Дает мужику одну из бутылок пива, пристраивается рядом с ним, закуривает.
Мужик. Чего ржешь? Пошутил что ли?..
Апрель. Не по святцам я, а так, по жизни. Прозвище.
Мужик. А-а… А почему Апрель?
Апрель. Стечение обстоятельств.
Мужик. Фамилия что ли Апрелев?
Апрель. Апрелевский.
Мужик. Х-хе.. Как завод грампластинок.
Апрель. Угу. И родился в апреле.
Мужик Стечение…
Апрель. И женился в апреле.
Мужик.… обстоятельств.
Апрель. Меня все так называли, даже преподы в универе.
Мужик. Нормальная кликуха.
Апрель. Вика, жена… перестала меня так называть в тот день, когда мы вышли из ЗАГСа.
Мужик. А чего так?
Апрель. Она сказала, что жених Апрель – романтично, любовник Апрель – прикольно, а муж – Апрель… Признак дурного вкуса.
Мужик. Серьезная у тебя жена.
Апрель. Да уж, серьезней не придумаешь…
Мужик. Так вот и иди к ней, она, небось, за столом ждет, салатов наготовила…
Апрель. Салатов?!. (Набрасывается на ошарашенного мужика, хватает его за грудки.)
Мужик. Э… э…э… Ты чего? Сдурел?.. Шизик.
Апрель (приходит в себя). Извини.
Мужик. Шел бы ты домой, парень. А то сидишь тут, мне не подают…
Апрель. Заткнись. (Дает еще одну сотенную купюру.) Заткнись, понял... Заткнись и слушай. (Мужик прячет деньги, изображает смирение и внимание.) Вика, она хорошая. Да! Хорошая!
Мужик. Хорошая, кто спорит-то…
Апрель. Она готовит вкусные салаты. Не покупает в магазине готовые, а сама: режет, мешает, заправляет майонезом или постным маслом. Еще у нее есть книга «О вкусной и здоровой пище». Да… Она ее читает на ночь, вместо детектива или любовного романа.
Мужик. Хорошо, очень хорошо.
Апрель. Потому что главное, это чтобы все было не хуже, чем у людей.
Мужик. Золотая жена.
Апрель. Она вообще любит всевозможные справочники, энциклопедии…
Мужик. Образованная…
Апрель. А еще она читает на ночь другую книжку…
Мужик. Начитанная…
Апрель. …Другую книжку: «О здоровом сексе». (Нервно смеется.) Ну, что бы все было как у людей… Читает, подчеркивает что-то, пометки на полях делает. Она же отличница была всегда, и в школе, и в институте. А потом, когда я перехожу к делу, говорит, что именно этого нельзя, потому что это признано международной конференцией сексопатологов извращением под номером… тут она заглядывает в книжку, под номером 87. А что-нибудь другое, чего нам обоим совершенно не хочется, той же конференцией признано страшно полезным и рекомендуется по пятнадцать минут на ночь…
Пауза.
Мужик. Слушай, парень, у меня тут знакомая есть, книжек, правда, совсем не читает, из-под Житомира она, зато любое тебе извращение за бутылку…
Апрель (будто не слышит, о своем). Да нет, она хорошая, Вика. Правда, хорошая. Просто нужно, как у людей…
Мужик (о своем). Зинка ее зовут, страшненькая, правда, на морду, но ежели темно, какая разница.
Апрель (о своем). Я и писать бросил, чтобы все было, как у людей.
Мужик (о своем). А подруга у ней Оксана, та капризная, не всем дает, но ты ей понравишься, молодой, кудрявый…
Апрель. Слушай, ты за нее свечку поставь! Не за меня, а за нее.
Мужик. За кого???… За Оксану?.. Или за Зинку?
Апрель. За Горянку. Обязательно поставь. (Уходит, не оглядываясь.)
Мужик. Шизик, прости, Господи! Совсем шизик.
Вика дома. У телефона.
Вика. Привет. С наступающим! Слушай, мой придурок не у тебя?.. С чего, с чего? С него станется… Ночь не ночевал. Весь день где-то шляется… Когда же я из него человека сделаю? У людей мужья, как мужья. А у меня этот… художник. От слова худо, ну… Опять вчера попрекнул, что из-за меня картинки свои бросил… А если женился, так жену кормить, одевать надо, а как иначе?... Иначе не женись!.. Где его теперь искать?... Слушай, ты не знаешь, где магазин «Алые паруса»?
СЦЕНА 8 (сон)
Звуки проносящихся мимо машин. Ярко красное пятно светофора, похожее на пресловутый красный фонарь. Апрель идет, не обращая внимания на красный свет. Звук резко тормозящих машин. Неожиданно появляется пионер, оттаскивает Апреля с проезжей части на тротуар. Пионер маленький, весь какой-то выпуклый, в засаленной пилотке и рубашке, по-детски заправленной в брючки, но с чрезвычайно серьезным, будто каменным лицом.
Пионер. Тебе чего, жить надоело?!
Апрель. Откуда ты взялся, ведь пионеров больше нет… Наверное, это сон?
Пионер (обиженно). Нет, это не сон!
Апрель. Подожди, ты смешной карлик и ты мне снишься! Это карликовый сон!
Пионер (тихо и зловеще). Нет! Это не сон!
Апрель (растерявшись). Но ведь пионеров больше нет.
Пионер. Как же, нет, скажешь еще, что ты ничего не помнишь!
Апрель. Я … не помню.
Пионер. А обещание?
Апрель. Какое обещание? Ты чего, охренел что ли?!
Маленький, но довольно жесткий кулачок пионера бьет Апреля в подбородок. Апрель отлетает, будто получил удар от первоклассного боксера, на губах у него кровь. Вместо гула автострады в наступивший тишине возникают звуки трамваев, мобильных телефонов, связок ключей.
Пионер. Вспомнил? Или еще помочь?
Апрель. Ты был… нашим вожатым в младшей школе…
Пионер. Уже лучше.
Апрель. Ты был старше нас, но… очень маленького роста. Тебя звали… Файк.
Файк. Амнезия прошла.
Апрель. Потом я слышал, что ты воевал в Чечне, потом работал охранником в каком-то банке…
Файк. Это к делу не относится. (Угрожающе показывает кулак.)
Апрель. Тогда, во втором классе, мы были октябрята, а ты, пионер… Ты готовил нас к ответственному дню…
Файк. А через три месяца был август 91-ого…
Апрель. И пионерская организация растворилась в каше событий как липовый мед.
Файк. Но это позже, а тогда…
Апрель садится, складывая руки по-школьному. Сразу будто превращается в маленького мальчика.
Файк (заученным голосом военрука). Дал слово – держись, а не дал – крепись!
Апрель (нараспев, как если бы повторял вместе с хором одноклассников). Дал слово – держись, а не дал – крепись!
Файк. Ермаков – хулиган! Он довел девочку до слез. Девочку! Девчонок обижать нельзя!
Апрель (вместе с воображаемым хором одноклассников). Девчонок обижать нельзя.
Файк. Я хорошо его отделал, вы все видели. И если кто из вас захочет последовать примеру хулигана Ермакова… (Показывает кулак.) Повторяйте за мной: торжественно клянусь…
Апрель. Торжественно клянусь…
Файк. Что никогда, ни при каких обстоятельствах…
Апрель. …ни при каких обстоятельствах…
Файк. …не обижу ни одной девчонки…
Апрель. …не обижу ни одной девчонки.
СЦЕНА 9
Откуда-то, будто из другого пространства, доносится «Весело, весело встретим Новый Год». Апрель открывает глаза, перед ним давешний Бомж, что был с ментом в метро. Он глуповато улыбается и в доску пьян.
Апрель. Файк, прости Файк, я забыл, я не знаю, почему все так вышло. Но я их не обижал, то есть, я не хотел обижать – ни её, ни Вику.
Бомж (поет на какой-то толи блатной, толи пионерский мотив).
Мы все блевали понемногу
Потёмкой выстилая путь
Мы шли, рассеянно, не в ногу
Чирикая мирскую суть.
Апрель. Что мне делать, Файк? Что мне делать?
Бомж (поет во все свое пьяное горло).
Нам море было по колено,
Да что там море, океан!
Апрель. Пойдем, Дед Мороз, я куплю тебе выпить. (Уходят.)
СЦЕНА 10
АПРЕЛЬ и Бомж садятся на лавочку. У них бутылка вина.
Бомж. А ты вообще куда?
Апрель. А хрен его знает.
Бомж. Хороший маршрут… Я сейчас… Чем они меня там, в ментовке напоили… (Убегает.)
Вика дома. У телефона.
Вика (сначала спокойно, потом все более распаляясь). Добрый вечер. Это Виктория Апрелевскя, супруга вашего коллеги по работе… Да, спасибо, и вас также, с наступающим. Простите, а как давно у вас кончилась вечеринка… Да, я знаю, что это было вчера, но дело в том, что мой муж до сих пор не пришел. У вас там ведь были женщины. Вы не могли бы дать мне телефоны всех, кто моложе сорока… Нет, нет, я не буду устраивать скандал, хотя он этого заслуживает. Я просто скажу ему, нет спрошу у него… В конце концов, я имею право, я законная жена!
Апрель сидит один, глубокомысленно изучая собственные ботинки. Появляется девушка, в подростковом прикиде: эротичном полушубке, сапожках с опушкой, стильной шапочке. Руки у нее крепко связаны сзади. Она слегка дрожит
Женский голос. Эй, ты!.. Развяжи меня.
Апрель. Ого. (Чешет голову.) Так меня еще не накрывало.
Девушка. Так и будешь сидеть, сложа руки? Развяжи скорей! Боже, как холодно!
Апрель. Ну, не знаю. А ты случайно не сон?
Девушка. Ну, ты, б…, и Джентльмен! Почему все парни такие козлы?
Апрель. Не, ты не сон. (Развязывает её.)
Девушка (растирая замерзшие руки). Дай закурить.
Апрель нехотя достает сигарету. Дает девушке. Затем и зажигалку. Девушка, трясясь, прикуривает. Постепенно перестает дрожать.
Апрель. Это кто тебя так? Родители или дружок?
Девушка. Да, это так… подружки.
Апрель. Вау! Забавные у вас игрушки.
Девушка. Да вот играем. А ты от чего отдыхаешь?
Апрель. От жизни.
Девушка. Круто. Усталый карп отдыхает от жизни. (Изображает усталого карпа.)
Апрель зло глядит на нее. (Типа, так бы и врезал). Затем встает, хочет уйти.
Девушка. А я, между прочим, именно тебя искала.
Апрель. Хм.
Девушка. Именно тебя.
Апрель. Ты меня знаешь?
Девушка. Еще нет, но собираюсь узнать.
Апрель (поворачиваясь к ней). И насколько близко?
Девушка. У меня к тебе дело есть.
Апрель. Какое ещё дело?
Девушка (очень активно, торопясь, будто боится, что он передумает). Ну, в общем, это даже предложение, просьба. Мы тут Новый год встречаем в соседнем доме. Ну и все по парам. Девушки типа с парнями. А у меня никого нету. Вот меня связали и выставили на мороз. А кто меня развяжет, тот моей парой и будет. Ну, игра такая. Я уже почти час здесь прыгаю. А просить мужиков всяких развязать страшно – они все сейчас бухие в жопу, один вон даже погнался, я от него в подъезд спряталась. А тут смотрю, ты сидишь. Ты вроде не такой, ты прикольный… Пойдем со мной, а? Ну, хоть ненадолго. Просто шампанского выпить.
Апрель. Знаешь, я, честно говоря, вообще никуда идти не хочу.
Девушка (расстраивается, начинает ныть). Ну, все блин. Меня одну обратно не пустят. Буду, как дура, в подъезде куковать. Все себе отморожу на фиг…. Жизнь – дерьмо!
Апрель (смеется). Вот это ты правильно говоришь. Ладно, а то потом обвинят, что из-за меня девушка стала отмороженной. Только мне бы позвонить… Куда-то мобильник делся.
Девушка. Классно! Просто супер! Я правильно тебя выбрала! Интуиция! Пойдем, оттуда и позвонишь.
Апрель. Как тебя зовут, интуиция?
Девушка. А зачем?
Апрель. Ну, ты даешь! Если я твой бойфренд, должен я к тебе как-то обращаться.
Девушка. А, ну да… Конечно. Марта.
Апрель. Марта?
Марта. А тебя?
Апрель. Апрель.
Марта. Я серьезно.
Апрель. Апрель.
Марта. Да ведь нет такого имени.
Апрель. Имени нет, а я есть. Надо же, Марта… Новогодний сюрприз. Ладно. (Ищет глазами ушедшего по нужде Бомжа.)
Марта. Пойдем! (Апрель оставляет бутылку на лавочке.) Это зачем? С собой можно.
Апрель. Да Дед Мороз у меня тут один… Ему ведь тоже грустно бывает.
Уходят.
Действие второе.
СЦЕНА 1
Апрель стоит посреди просторной комнаты в богатой стильной квартире, будто сошедшей с обложки гламурного журнала. Шторы на всех окнах плотно задернуты. Играет томная музыка. На елке яркие шары и маски животных. Возле елки никак не вяжущееся с интерьером железное ведро. Девушка в мини подносит вновь пришедшим два бокала с жидкостью неопределенного цвета. Другая, в макси, но с вызывающим вырезом, разглядывает Апреля оценивающе; так и кажется, что в руках у нее должна быть лорнетка, но вместо лорнетки – сигарета с мундштуком. Юноша во фраке, бритый под лысого, что-то шепчет ей на ухо. Парень в темных очках разливает в бокалы напитки из разных бутылок без этикеток. На столике чисто символическая закуска, сигареты в коробке. Вся эта компания резко отличается от Марты и Апреля. Впрочем, Марта, оказавшись здесь, тоже сильно меняется.
Девушка в мини. Марта привела Деда Мороза!
Парень в темных очках. С наступающим. Штрафную…
Девушка в мини подносит ему выпить. Марта исчезает в соседней комнате.
Апрель. Деда Мороза забрали менты, а я его младший ученик. (Пьет штрафную.) Странный напиток.
Юноша во фраке. Фирменный коктейль по африканскому рецепту: козье молоко, мед и водка трех сортов.
Девушка в мини. Тебе повезло, встретишь Новый Год в хорошем обществе.
Апрель. В хорошем обществе выставляют на улицу девушек со связанными руками?
Девушка с вырезом. Маленькая новогодняя шутка.
Апрель. С маленьких шуток часто начинаются большие проблемы.
Юноша во фраке. Расслабься, здесь тебе будет хорошо.
Парень в темных очках. У нас есть только одно правило: все, что происходит здесь – игра. Но эта игра может изменить твою жизнь.
Возвращается Марта, она в вечернем платье и уже совсем не похожа на ту, с которой он познакомился на улице.
Марта. В таком виде я нравлюсь тебе больше, чем там на улице?
Апрель (делает вид, что ее преображение его ничуть не интересует). Ну да ладно, знакомь меня со своей компанией.
Девушка в мини. Только нам не нужны здесь настоящие имена, мы все здесь немножко инкогнито... И ты сейчас придумаешь себе имя, прямо сейчас.
Юноша во фраке. А когда настанет Новый Год, мы эти имена поменяем еще раз и родимся заново, вместе с годом.
Апрель (Марте). А Марта? Марта – тоже не настоящее имя?
Марта. А что значит, настоящее? То, что записано в паспорте? То, что произнес священник над младенцем? То, как звала мама в детстве? Или то, что говорит мужчина, расстегивая блузку? (Подносит ему новый бокал вместо опустевшего.)
Девушка с вырезом. Когда хочешь выскочить из круга, имена только мешают. (Поднимает бокал.) За нового гостя! Я хочу, чтобы ты стал одним из нас. (Пьет.)
Юноша во фраке. Меня называй Робби. Просто Робби. Робин Гуд в отставке. В старом году это было мое имя. Кем я стану после полуночи?.. Мы решим это вместе. Чин-чин! (Выпивает.)
Парень в темных очках (представляется). Слепой. Это отражает мое состояние. Не в плане зрения. А …в смысле, момент истины еще не наступил. За нового гостя! (Выпивает.)
Марта. Гость должен пить с каждым тостующим. (Апрелю.) Не пропускай.
Девушка в мини. Меня называй Милена. Я пью за то, чтобы тебе с нами понравилось. (Выпивает.)
Апрель. У вас тут похоже… на театр.
Девушка с вырезом. Театр – это мистерия, а мистерия – это…
Пауза.
Апрель. А кто ты?
Девушка с вырезом. Я?.. Там за окнами я могу оказаться примерной домохозяйкой, иметь семерых детей и мужа алкоголика. А здесь… Здесь я королева бала. Называй меня Келви. В прошлую новогоднюю ночь мне подошло это сочетание звуков.
Апрель. Я бы сказал, что ты хозяйка адвокатской конторы, разбогатевшей на бракоразводных процессах.
Робби (стучит по бокалу). Обидеть королеву? Ай-яй-яй…. Штрафную!
Апрель. Тогда… любовница хозяина сновидений.
Слепой. Королева в восхищении. (Аплодирует, к нему присоединяются остальные.)
Марта. Ты уже придумал себе имя?
Апрель. Меня зовут… Октябрь.
Милена (прыскает от смеха). Что-то революционное…
Апрель. Осеннее.
Келви. Октябрь, так Октябрь. Принято. Ну что ж, пора.
В центре возле елки ставится кресло. С двух сторон от него по три стула слева и справа. Слева оказываются Робби, Келви и Слепой. Справа Марта и Милена сажают между собой Апреля.
Марта. Среди нас новенький. Напомни правила.
Келви. В новый год надо входить новым человеком. В старом году мы должны оставить все неприятные воспоминания, все неисполненные мечты, все стыдное и больное, что мешает выйти из круга.
Апрель (к Марте). Что за круг? Что-то из буддизма?
Марта. Потом объясню.
Келви. Сейчас каждый расскажет что-то из прошлого. Что-то в чем никогда не признаешься в обычной, так называемой, реальной жизни.
Робби. Это старая игра.
Слепой. Игра опасная, когда в нее играют хорошо знакомые люди. Но Келви гений, она сделала так, что один раз в году у нас есть реальный шанс уходить от себя.
Апрель. От себя не уйдешь…
Марта. А ты пробовал?.
Келви. Кто начнет?.. Ну, давай ты, Робби. Как самый смелый.
СЦЕНА 2
Робби выходит к елке, надевает маску волчонка. Берет с елки праздничный шар.
Робби. Обычно, я никогда не слушаюсь никого кроме себя и своей морской свинки.
Но, моя тетка… может это потому, что она единственный, близкий родственник, оставшийся после матери. Может потому, что в детстве она часто была моей няней.
В общем, когда она что-нибудь просила, отказать я ей не мог. Хорошо хоть делала она это крайне редко.
Пару месяцев назад звонит она мне из своего Барнаула, хочет меня попросить, я обязательно должен это сделать. Приезжает сюда её двоюродная племянница, типа, мы с ней в детстве встречались на этих семейных племенных собраниях бабок и дедок, молоденькая девица раскрой-халатик, будет работать медсестрой в какой-то там лечебнице. А мне надо найти ей комнату, но дешевую и не в пригороде. А пока поживет у меня.
Я отбрыкивался, как мог, мол, и домой никого кроме уборщицы не приглашаю, и время у меня нет вовсе, но тетка не стала ничего слушать. Говорит, адрес дала, жди, уже едет.
Через пару дней приехала деваха, зовут Ольга, с собой полный чемодан всякого дерьма, на колготках стрелка поползла, вся пахнет поездом.
Ну, я её по быстрому засунул в самую дальнюю комнату, дал ключи, показал, где свет, где туалет и сказал, что бы мне не мешала, что я занят очень, а жилье пусть сама себе ищет, и вообще мне не до неё, и чем быстрей она съедет, тем будет лучше.
Она как рыба это все проглотила, только глаза такие большие стали, как маслины в банке, тут она мне мать напомнила, даже жалко её стало как-то, такая зашуганная.
Короче, около недели всё шло нормально, я её не видел, не слышал.
А потом такая история вышла… В общем одна из дамочек, с которыми я работаю…
Милена. Которых ты трахаешь за их же бабки.
Робби. Которым я дарю кайф. В общем, она была у меня. Мы целые сутки не вылезали из кровати, много пили, покуривали дурь, короче к вечеру мы были уже никакие. Ну, дамочка и столкнулась в коридоре с этой Олей. И притащила её к нам. А там понеслось. Выпей, туда-сюда, еще выпей, а сама мне все подмигивает, типа давай, мол, эту провинциалочку разведем. Ну, и развели. А через день встретился я с ней на кухне, она на меня своими глазами-маслинами смотрит, по-овечьи так, глуповато и покорно. Мне вроде бы неловко стало. И разозлился я на себя, да и на неё тоже. Думаю – раз живет у меня, пусть ко всему привыкает!
Один раз я скучал очень, позвал её день рожденья своей морской свинки отметить. И отметили. Свинка была счастлива… Ну, а дальше… было еще пару раз между нами. Да все так как-то по-парнушному.
Прошел месяц, на работу она так, вроде, и не смогла устроиться, видел я её редко, я вообще дома бывал редко. Вдруг, однажды заходит она ко мне и как всегда молчит, первая говорить не решается. Я говорю, чего тебе? Она молчит. А я не в настроении был тогда, ну и заорал на нее, чего как овца, зыришь, говори давай, или убирайся! А она и выпалила, что якобы беременна. Я говорю, от кого беременна? Она – от меня. Ну, у меня тут мысли поскакали, типа, с работой не склеилось, и залетела специально, что бы ни хрена не делать, что бы я с ней возился, жить у себя оставил, а она корни, сучка, в Москве пустить хочет! Ну, думаю, тетка сосватала – сова Барнаульская! И как врезал, этой Оле, а она как стояла, так и стоит, только плакать стала. Я говорю, не хера своими маслинами на меня глазеть. Выметайся отсюда, потаскуха! Ищи других лохов! И к дому этому дорогу забудь!
Выпроводил её, а швейцару в подъезде сказал, что бы её больше сюда не пускал.
Больше я её ни разу не видел. Однажды приснилось, будто она вся грязная, как бомжиха, избитая, возле дома стоит, просит, что бы я её впустил. Проснулся, и тут же мать вспомнил, глаза у них похожие были. И так жалко эту девку стало. Хотел даже поискать её поездить, да потом забыл как-то.
Потом звонила тетка. А я номер её на определителе увидел и трубку не стал брать.
А денег то у той Оли с собой совсем не было, до Барнаула ехать не ближний свет… Не знаю, где она, как и что.
Пауза.
Келви. Разбивай свой шар, Робби. Ничего этого не было.
Робби с яростью швыряет новогодний шар в ведро, звук разбивающейся игрушки. Снимает маску волчонка, на лице у него облегчение.
Робби. За это стоит выпить. (Наливает себе, пьет.)
Марта (тихо Апрелю). Ну, как тебе наша игра? Не слишком…
Апрель (тихо, Марте). Я что-то похожее видел в каком-то фильме, у Кубрика что-ли…
(Марта неопределенно пожимает плечами). Да, слушай, я забыл позвонить.
Марта. Потом, сейчас нельзя.
Келви. Теперь… Марта.
Марта (тихо Апрелю). Пообещай, что ты меня не будешь презирать, когда услышишь…
Апрель. А остальные?
Марта. На остальных мне плевать.
Келви. Марта!
СЦЕНА 3
Марта выходит к елке, надевает маску зайчонка, берет один из новогодних шаров.
Марта. Я тогда подрабатывала в стрипбаре. Танцевала. Даже не стриптиз – топлес. У меня было красивое длинное платье, то есть, не совсем платье… Целая куча одежек. Под юбкой до пят была юбка до колен. Под ней еще одна, покороче. Потом еще – совсем коротенькая юбочка. И под конец маленькие красные трусики. И под кофтой с пушистыми рукавами была маленькая ажурная кофточка, под которой еще топик, ну и бюстгальтер, который последним снимался. Я танцевала под красивую музыку, а ля менуэт, и мне казалось, что все просто супер. Но хозяин сказал, что на красоту ему наплевать, что мой номер не возбуждает и если я не сделаю другой, то он меня уволит. Я поменяла менуэт на рок-н-ролл, сшила себе забавную матроску и берет с голубым помпоном. Хозяин сказал, что уже лучше, но все равно слишком невинно. Тогда я взяла черный плащ, золотые накидки, какую-то певицу, шуршащую пряным голосом… Он снова был не доволен. Другие девушки танцевали хуже меня и костюмы у них были примитивней, но они, когда работали, думали о мужиках, а я – о танце… Хозяин говорил: «Они заводят. А ты тут балет устраиваешь!» Я не хотела искать другое место, здесь хорошо платили, и охрана, и официанты к девушкам хорошо относились, не везде так… Короче я подсмотрела в каком-то фильме и придумала номер. Я выходила в строгом костюме, волосы в пучок, деловая женщина одним словом. В руках чемоданчик. На фонограмме – Том Вэйтс. Юбку снимаю, пиджак. Блузку дергаю, там пуговицы на живую нитку пришиты, раз – и врассыпную. Под блузкой ничего. А дальше раскрываю чемоданчик… А там бокал, большой, как под мороженное подают, с кубиками льда. Беру я этот бокал и вперед по залу. Сначала один кубик вокруг соска, потом другой. Потом сразу горсть… Лед тает, струйки вниз текут. Мужики слюни пускают, глаза масляные, того и гляди, из орбит вылезут. А мне и страшно, и смешно, и холодно. Вся уже мокрая…А под финал еще подарочек готовлю, последние несколько кубиков в трусики себе… И хожу по сцене спину выгибаю, глаза закатываю, будто мне это ну ох как по кайфу… А у самой одна мысль: им нравится, значит, меня не уволят! На хозяина глаза скашиваю: улыбается, значит, все в порядке. Ну а потом, мокрая замерзшая, прибегаю в гримерку. Там Олежек, бармен, он голубым считался, так его девчонки всегда в гримерку пускали, про лед он заранее знал, я же у него в холодильнике брала, ждет меня с махровым полотенцем и вытирать начинает осторожно так, заботливо… Вот когда он меня растирал, вот тут мне захотелось еще пару стаканов льда между ног, даром что голубой, а может, он только прикидывался. Полотенцем растер, водки принес, чтоб не заболела… Хорошо… Тут хозяин приходит, надо говорит, за отдельную плату в отдельном кабинете номер повторить. Гости у него какие-то важные и очень я им понравилась. Ладно. Надо, значит, надо. Одеваюсь снова, лед беру, Олежек мне еще водки, для профилактики мол… Отводит меня хозяин в какую-то комнатку, я про нее и не знала раньше… Там несколько кресел и стол… бильярдный, зеленый, с лузами. Трое мужчин в креслах, их и не видно почти, лампочка только над столом… «Где же, – говорю, – тут танцевать?.. И музыка?..» А хозяин меня к столу толкает: «Вот тебе сцена. А музыка будет…» И выходит. И музыка вправду включается. Только не моя фонограмма, а так что-то невнятное, один ритм. Трое этих гостей тут с кресел встают, и один из них мне говорит, дескать, не бойся, зайка, не обидим, если послушной будешь… Мы не насильники, просто фантазии у каждого свои … Толи лампочка тусклой стала,. толи в глазах у меня потемнело, и музыка эта, как бубен шаманский… Кричать бесполезно, глупо…
Пауза.
Слепой. Ну, а дальше что? Что дальше то?
Марта. Я попросила еще водки и… И была послушной зайкой.
Робби. И какие же у них были фантазии?
Марта (зло). Об этом зайка расскажет в следующем году.
Слепой. Прямо тысяча и одна ночь…
Робби. Сериал.
Милена. Про фантазии интересно, мне бы для сценария пригодилось.
Апрель. Не надо подробностей.
Келви. Разбивай свой шар, Марта. Этого не было. Это было не с тобой.
Марта. А можно мой шар разобьет Апрель… То есть, Октябрь. Я хочу, чтобы под его рукой исчезло мое прошлое.
Милена. Это против правил.
Келви (после паузы). Можно.
Апрель подходит к Марте, берет из ее рук шар, с силой бросает его в ведро. Звук разбивающейся игрушки. Марта снимает маску зайчика и неожиданно прижимается к Апрелю, немного по-детски, будто ища у него защиты.
Робби. И за это можно выпить.
Келви. Налей всем. А к елке идет… Милена.
СЦЕНА 4
К елке выходит Милена, выбирает себе шар, надевает маску лисички.
Милена.. Он был мужчиной моей знакомой, не то чтобы подруги, но... приятельницы что ли. Я знала, что они собираются пожениться. А меня тянуло к нему с какой-то звериной страстью… Сначала я еще как-то пыталась сопротивляться, а потом совсем потеряла голову. Я буквально преследовала его, звонила, придумывая самые фантастические поводы, будто случайно оказывалась там, где он, да просто вешалась на шею… (Горько усмехается.) Мне было все равно, что обо мне подумают. Я забросила все свои дела, сорвала съемки, перессорилась со всеми друзьями. А он… Он все видел, все понимал. Ему даже нравилось мое безумие… Может, это просто льстило его мужскому самолюбию… Или я все же была ему интересна. Но… все, чего я добилась, это один поцелуй… Один единственный, зато такой долгий, что я чуть не потеряла сознание… А потом он стал отшучиваться и все время заговаривал со мной о ней, об их подготовке к свадьбе…
Накануне Нового года мы оказались в одной компании. Его невеста тоже была здесь. Это была веселая компания, было много случайных людей и много выпивки. Он был в тот день какой-то уставший. Может, на работе неприятности или просто не выспался. Зато она, наоборот, кокетничала со всеми и много пила. И тут я вдруг поняла, что я должна сделать… Я смотрела на эту женщину, которую он предпочел мне, и пыталась увидеть ее его глазами. Я подошла к ней, сделала несколько комплиментов, мы выпили, потом пошли на балкон курить. Болтали про все на свете, потом о мужчинах, про то, что они совсем не знают, что нам, женщинам, нужно. Что они все примитивные и ленивые…
Робби. Так уж и все?
Келви (с иронией). Кроме тебя, конечно. (Строго.) Не перебивай.
Милена. Потом танцевали и снова пили. Потом я стала двусмысленно шутить, говорила, что рядом с ней я жалею, что родилась женщиной и все такое… И я при этом все время следила за ним, как он на нас смотрит… От его взгляда я пьянела сильнее, чем от вина, но он был недоступен, а она… Вот они, губы, которые он так часто целует, и плечи, и грудь, и все это гибкое тело, которое он считает только своим… Ну-ну… Пусть считает… Танцуя, мы как-то оказались в соседней комнате, там было почти темно и только на диване спал кто-то из перепивших гостей. Я сделала вид, что споткнулась, она попыталась поддержать меня, и мы вместе оказались на ковре. И тут я рванулась к ее губам… Впервые в жизни я целовала женщину. Я не думала хорошо это или плохо, я думала только о нем! Как я хотела, чтобы он сейчас зашел и увидел нас! Но… странно другое, никто из мужчин ни до того, ни после не целовал меня так горячо и жадно, как она… И вот уже она с меня первая срывает одежду. А я вижу, что в комнату заходят какие-то люди и понимаю, что надо остановиться, встать, привести себя в порядок, но не могу. Не могу…
Слепой. А он, он то зашел, увидел?
Милена. Кажется, да. Мне это уже было не важно… Я уже не понимала, где мое тело, где ее… Я чувствовала, как она вздрагивает от каждого моего прикосновения. Я чувствовала ее наслаждение, как свое собственное и от этого мое собственное удваивалось… Нет-нет, это совсем не то, что с мужчиной, которому важен результат…
Робби. Я протестую, она опять оскорбляет мужчин!
Марта. А что потом?
Милена. Ни с ним, ни с ней я больше не встречалась. Но я знаю, что… (даже маска не может скрыть торжествующего блеска глаз), что они так и не поженились!
Келви. Эта история скорее победа, чем поражение. Чего же ты хочешь забыть?
Милена (посерьезнев и погрустнев). Это Пиррова победа. Я не только расстроила их свадьбу, я убила собственное чувство. Пусть оно было не взаимным, но оно давало мне силы жить… А теперь – пустота.
Келви. В мире есть много чего другого, куда интересней любви. Разбивай свой шар. Ничего этого не было.
Робби. Как мужчина, оскорбленный в лучших чувствах. Хочу выпить!
Келви. Предлагаю сделать небольшой перерыв. Надо размять ноги.
Слепой. Танцы?
Робби. После таких историй я бы предпочел…
Келви. Рано!
Робби (закусывая губу). Ы-ы-ы-ы… Тогда хотя бы танцы.
Вика дома, у телефона.
Вика. Алло, Больница?.. У меня пропал муж. Посмотрите в списках поступивших в течении дня… Нет. вчерашнее поступление меня не интересует. Только сегодня. То есть, последний раз я говорила с ним ночью с 30-ого на 31-ое. Апрелевский. Фамилия «Апрелевский»… (Зло.) Да, как завод грампластинок.
СЦЕНА 5
У Келви. Мужчины раздвигают стулья, освобождая пространство. Музыка несколько раз во время танца меняет ритм и стиль, однако пары танцуют каждая в своем. Милена и Слепой странную смесь самбы и фокстрота, Келви и Робби нечто напоминающее медленное танго. Апрель и Марта скорее обнимаются, чем танцуют.
Марта. Ты не жалеешь, что пошел со мной?
Апрель. Мне все равно некуда было идти.
Марта. Новый человек в старой компании – это бодрит.
Апрель. Вчера меня обвинили в том, чего не было, а сегодня…
Марта (смеется). Знаешь, ты мне очень нравишься.
Апрель. Ты обещала рассказать про круг.
Марта. Круг? А это… Это просто образ.
Танцуя, мужчины меняются партнершами, с Апрелем оказывается Келви.
Келви. Человек, если идет по лесу или с завязанными глазами, или где угодно, где нет ориентиров, не может идти по прямой, обязательно чуть заворачивает. Ему кажется, что он идет вперед, а на самом деле по кругу. Через много дней пути он может найти свои собственные следы.
Апрель. Да, я что-то слышал об этом.
Келви. В судьбе тоже нет ориентиров. Мы часто спрашиваем: за что мне такое опять? А просто – идем по кругу.
В танце снова мужчины меняются партнершами. С Апрелем оказывается Милена.
Милена. Как тебе наш фирменный коктейль?
Апрель. Странный напиток.
Милена (хихикает). Стоит выпить еще. (Тащит Апреля к напиткам, выпивают.)
Марта (Апрелю). Ты хотел позвонить.
Апрель. Да?.. Кому? А, ну да… А надо ли?
СЦЕНА 6
Келви выключаем музыку. Мужчины по ее сигналу снова расставляют стулья для продолжения «игры».
Келви. Господа! До Нового года не так много времени, продолжаем!
Слепой выходит к елке, усмехается
Слепой. Если нет возражений, говорить я буду в маске тигренка. (Надевает маску.) У меня есть хорошая жена, маленький ребенок, и еще другая женщина, моя любовница, хотя я против этого слова, в нем есть что-то пошлое, а это… не знаю, как сказать…
Келви. Сильная страсть не может быть пошлой.
Слепой. Ты поняла, о чем я говорю. Так вот… Жена ничего не знала. Ну, я несколько раз намекал ей, не хочет ли она сделать наш союз интереснее, разнообразнее, найти нам третий элемент… К тому же та другая не возражает… А современная психологическая школа, ссылаясь на многие древние тексты, подчеркивает всю сакральную важность этого процесса…
Робби. Amur de trua, значит.
Марта. А как ты с ними двумя собрался справляться? С одной значит по полной, а другую, только рукой … Или как?
Милена. Ты из какого пионерлагеря сбежала, гимназистка румяная? Способов миллион, не в технике дело.
Робби (перебивая). Слушай, какие проблемы, щас куча сайтов знакомств: эффектные, обаятельные девушки жаждут встречи для любви втроем…
Слепой. Может, мне дадут сказать?!
Келви. Заткнулись все, господа!
Слепой. Мне не нужны обаятельные шлюхи. Я люблю только своих женщин! И хочу быть только с ними! … Но жена не хотела ничего и слушать, говорила, что и так хорошо, и что вдвоем – это правильно, а если по-другому, значит это уже не любовь. И вот весь последний год я обманывал жену, делал вид, что ничего не происходит. А на самом деле встречался с другой. И не просто встречался… Все было почти на глазах у жены. Меня особо заводило, когда все происходило рядом с ней, так чтобы были и риск, и она рядом! Либо на лестничной клетке у нашей квартиры, а я якобы спускался в магазинчик. Или в кафе, говорю, что плохо припарковал машину, и прямо за окном, почти напротив нашего столика, на заднем сидении Ягуара… А потом как ни в чем не бывало допиваю кофе. Либо в доме напротив нашего, какое-то время я снимал там квартирку. Тогда я во время секса мог наблюдать из окна, как жена делает гимнастику. А раз даже в нашей ванной, а жена в это время, как ни в чем не бывало, смотрела в спальне кино.
Робби. Оч-чень страшное кино…
Слепой. Да, а буквально неделю назад она все узнала. Нет, она не застукала нас в шкафу. Я пришел с лестничной клетки, только что ей изменив, взглянул как она меняла памперс нашему сыну, и сам ей все рассказал. Я просто понял, что не могу больше все это скрывать. Я говорил, и мне было и страшно тяжело и очень приятно смотреть на жену. А потом я попросил её заняться любовью вместе со мной и с той, другой. Втроём.
Марта. Секс ладно, но любовь… Как возможна любовь втроем?.. Не понимаю.
Слепой. Подрастешь – поймешь!
Марта. Прости, я перебила…
Слепой. Я уверял жену, что ей тоже должно понравиться. Я познакомил их. Создал обстановку. Но… никакого толку! Она сказала, что у нее очень болит голова и пошла спать, а потом… Потом пыталась перерезать себе вены.
Марта. Господи!
Слепой. Я даже ходил к ворожее. Та сказала, что все сделает. Но я ей не верю. Я боюсь, жена опять станет резать вены… А оставаться только с ней я не могу.
Робби. Да спи с ними по очереди, старик! Сразу с двумя – геморроя больше, чем кайфа. Со шлюхами ладно, на них плевать. А если дам ублажить надо? Да у каждой свои примочки… Окочуришься раньше. Я и за тройную цену еще подумаю.
Милена. Тройную цену? Разве мужчины хоть что-то знают о любви? Да кроме своей бычьей похоти, они ничего вокруг не видят.
Слепой (в волнении швыряет шар в ведро). Да, что вы все понимаете!… (Отворачивается.)
Пауза.
Апрель. А если он на самом деле любит обоих? На свете, друг Горацио, столько неизвестного... Если он не может иначе, разве он виноват?
Слепой (кладет руку на плечо Апрелю). Спасибо, хоть один человек среди этих!..
Келви. Ну, хватит! Слепой – твоя история закончена. (Всем.) Держитесь в рамках игры. Вы устроили передачу «про это», а у нас совсем другой формат. (Слепому.) Свой шар ты уже разбил. Сам. Без разрешения! Ты нарушил правила. Что ж, я все же надеюсь что, несмотря на это, твои проблемы покинут тебя.
Слепой. Прости, Келви, не сдержался. (Садится на свое место.)
Апрель. Теперь я?
Милена. Новенький всегда последний.
СЦЕНА 7
Келви выходит к новогодней елке, как и другие, берет шар, берет маску белочки.
Келви. То, о чем вы рассказывали, обратная сторона медали… Вторая правда. Каждый из нас, время от времени либо делает что-то подобное, либо мечтает об этом.
Робби. Вся разница только в том, что кто-то принимает это за норму, кто-то делает, а потом мучается и раскаивается, кто-то борется с искушением.
Келви (неожиданно резко). Помолчи! Что ты знаешь об искушении? Ты, никогда не отказывающий себе ни в чем?.. (Пауза.) Прости Робби… Первая заповедь – не суди…
Робби. Да, ладно. Это ты прости, я перебил.
Келви надевает маску белочки.
Келви. Мы были едва знакомы, но нас как-то сразу потянуло друг к другу. Возможно, мы могли бы стать хорошей парой, но… Мы не занимались любовью, мы решили сыграть в игру.
Слепой. Ты просто гроссмейстер по нестандартным играм.
Келви. Это была непростая игра… Мы рассказывали друг другу истории из своей сексуальной жизни. Нет, не то что бы стыдные, а… острые, из тех, что возбуждают потом при одном воспоминании много месяцев спустя. За каждую такую историю мы ставили друг другу оценки.
Робби. Как в школе…
Милена. Не перебивай!
Келви. Да, как в школе. По итогам трех историй тот, кто набрал больше баллов, придумывал наказание тому, кто набрал меньше.
Робби. Представляю себе эти наказания…
Марта. Да помолчи ты!
Келви. Разумеется, это были не банальные плетки. Было два очень важных условия. Ни во время наказаний, ни во время самой игры мы не имели права прикасаться друг к другу. И ни при каких условиях, ни до, ни после игры мы не должны были стать любовниками.
Робби. Вот уж точно, извращенцы.
Слепой. Если ты сейчас не замолчишь, вылетишь в нокаут.
Келви.. Мы сидели друг против друга так близко, что чувствовали дыхание… Но мы не касались друг друга согласно правилам. Тот, кто рассказывал, не имел права опустить или отвести глаза. Это было самое трудное. То, что легко сказать в постели, после долгой сладкой ночи, прячась в прядях собственных волос, почти невозможно вот так: в глаза. Да еще тому, с кем еще ничего не было и по условию быть уже и не могло.
Пауза.
Робби. Расскажи хоть одну из этих историй. Ты ведь сейчас в маске и никому не смотришь в глаза.
Келви.. Это не самое главное, но если хотите… Да, наверное надо, чтобы было понятно до какой степени я вдруг стала доверять этому случайному человеку. Ну, например, одна моя история была о том, как я не вышла замуж. Мы с женихом отдыхали в горах на Кавказе, в Абхазии. Там становилось неспокойно. Начиналась война. Мы ехали на машине к перевалу, хотели успеть засветло, но что-то замешкались, стало темнеть, потом началась гроза. А потом… Потом у машины отказали тормоза. Дорога шла вдоль крутого обрыва. Где-то совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, была пропасть. В окрестностях бродили банды с автоматами. Дорога была мокрая и скользкая от проливного дождя. Мы ехали без тормозов. И тут вдруг… мой жених потребовал, что бы я сделала ему минет. Он, такой всегда мягкий, интеллигентный с аристократичными манерами… Сама изысканность и обходительность… А тут… Причем, он не попросил, а именно потребовал. Даже приказал! И я подчинилась. Каждая секунда могла стать последней секундой нашей жизни. Машина мчалась сквозь тьму и потоки воды, царапая боком выступы скал… А я думала, что я не умею делать этот злосчастный минет, я никогда раньше ничего такого не делала. А он, вцепившись в руль, не отрывая глаз от смертоносной тьмы впереди, давал мне четкие, циничные указания… И голос его был таким жестким и властным, как будто он… учил солдат новобранцев строевому шагу.
Милена. Вот это мужчина… Ой, молчу-молчу.
Келви.. Мы остановились, когда у нас кончился бензин. Он тут же уснул, прямо за рулем. Как только рассвело, я дождалась первой встречной машины и попросила подвезти меня до ближайшего города.
Марта. А он, твой жених?
Келви.. Больше я его никогда не видела. Теперь вот думаю, что зря…
Робби. А какую отметку ты получила за эту историю?
Келви.. Отметку? А. ну да… Четверку.
Робби. Ого, а за что же вы ставили друг другу пятерки?!
Келви.. С тобой в подобные игры я играть не собираюсь.
Робби. И я тоже. Меня не устраивают ограничительные условия.
Апрель. А что было потом? После вашей игры.
Келви.. После… Я умоляла его нарушить наши табу. Мы сами их придумали, что нам мешает…
Слепой. И вы их нарушили?
Келви. Нет. Он сказал, что он честный человек. Что он любит свою жену и не собирается ей изменять. Вот так.
Снимает маску белочки. Под маской видны следы слез. Келви размахивается, со всей силы бросает шар в ведро, он не разбивается. Пауза. Она недоуменно достает целый шар из ведра, бросает снова, он опять не разбивается.
Милена. До трех раз можно, еще бросай.
Робби. Ногой его, ногой.
Слепой. Тяжела ты, карма Мономаха…
Марта (Апрелю). Такого еще никогда не было.
Келви замахивается в третий раз, но передумывает. Хохочет.
Келви. Значит, не судьба. Есть вещи, которые нельзя забывать, как бы не хотелось… Следующий!
Апрель (тихо Марте). Теперь моя очередь?
Марта нерешительно кивает.
СЦЕНА 8
Апрель выходит к елке, берет шар и последнюю оставшуюся маску – ягненка.
Милена. Вот и агнец божий.
Робби. Жертва вечеринки…
Апрель (Келви). А маску обязательно надевать?
Келви. Да, нет. Если ты сможешь без неё.
Слепой. По началу я без маски выступал, а потом – ёк! (Усмехаясь, глядит на свою маску.)
Милена. Понимаешь, какая ты сволочь и становится стыдно…
Марта. И хочется спрятаться.
Робби. Так что лучше прикинься бедной овечкой, а мы тебе подыграем.
Келви. Пусть выберет сам.
Апрель. Я буду… без маски.
Все поощряют его полуироническими возгласами и аплодисментами.
Апрель (подумав какое-то время, растерянно). Только я не знаю о чем мне рассказать…. Как-то все от меня разбежалось.
Келви (тоном гипнотизера). Это твой внутренний сторож боится раскрыться, блокирует твою память, вводит в ступор… Но ты должен взять на себя бразды правления. Ты хозяин своего я, самого великого и ослепительного дворца во всей вселенной. Не бойся! Отопри все двери, открой ставни и бойницы, спусти мост через ров и позволь нам войти. Мы твои гости. Веди нас коридорами своих грез, покажи сокровища, спрятанные в твоих погребах, позволь посмотреть в замочную скважину на женщин, дремлющих в твоих опочивальнях, проведи нас по самым жутким подземельям своих воспоминаний, дай заглянуть в лица узников томящихся за решетками твоего подсознания.
Апрель (говорит как будто во сне). Моя мать… нет, не про мать.
Моя жена… Нет, еще раньше… Да... Мы познакомились с той девушкой на одной даче у Шпалы летом. Мне тогда было шестнадцать, а она была старше, опытнее, и в общем у нас получилась улётная в плане секса неделя. Нам обоим это черт знает как всё нравилось и мы полностью отключились от жизни остальной компании. Мы заперлись в маленькой каморке на чердаке, где под пиликанье старого кузнечика позволяли друг другу всё, о чем я до этого только мечтал.
А потом на дачу приехала наша общая со Шпалой, подруга детства, Горянка. Она была нашей лучшей подругой, и даже не просто подругой. Как-то так получалось, что Шпала и Я, мы любили Горянку, а она любила нас. Но как-то по-детски, романтически…И когда кого-то одного из троих не было рядом, двоим другим становилось грустно. А однажды я начал замечать, что Шпала стал встречаться с ней без меня. По началу я не придал этому никакого значения, а потом, как-то Шпала сказал мне, что у них с Горянкой было… ну, в общем, что они переспали. И я… я всю неделю ходил как ненормальный, всё думал, как она могла. Она все испортила… Наша дружба была на неком другом уровне, перейти с которого на уровень физической любви…
Может быть, по этому я так охотно полез на этот чердак, а Шпала только порадовался. Ему ведь тоже наверняка было неудобно, что так всё вышло.
А Горянка, я даже тогда её не увидел, она скорее всего узнала про все и тут же уехала обратно в Москву. После этого случая мы со Шпалой стали меньше общаться, а с Горянкой и вообще перестали видеться. Однажды мы, правда, встретились с ней случайно во дворе. Она стояла у подъезда и смотрела на меня своими пронзительными зелеными глазами, а ветер развивал её волосы, и они будто горели за ней, а за ними горело и всё наше прошлое, вся дружба, вся любовь…
Затем, полгода спустя, я узнал, что она пропала в путешествии. Поехала одна, без Шпалы, даже не сказала никому, автостопом и… Её видели в Польше, В Чехии, где-то ещё. Последний раз – в Берлине. У одной Берлинской студентки, остались все её вещи…
А я тем временем познакомился с Викой. Она хорошая девушка, но я до сих пор не понимаю, почему мы поженились. Затем мы поехали к её родителям в Нижний Новгород, такое у моей жены, было представление о медовом месяце.
Там я изнывал от скуки и стал ходить на пляж. а вскоре там, на пляже, я познакомился с интересной девушкой, она чем-то мне напомнила Горянку. Все случилось само собой. И потом мы встречались все время, пока я был в Нижнем… Это был тот редкий случай, когда не думаешь: как, зачем, почему… Нам просто было хорошо, и я… Да, я совсем забыл, что у меня медовый месяц. А потом настала пора уезжать в Москву. Я собирал сумки, и мы с Викой заспорили. Я помню, что вдруг отбросил сумку, и оттуда как черви расползлись по полу Викины шмотки. И я ушел, ничего не объясняя, ушел к той.
Она знала, что я уезжаю. А я пришел и сказал, что остаюсь.
А на следующее утро она уговорила меня попрощаться с женой. И я пошел. И не смог сказать жене… (Пауза.)
Уже осенью, в Москве, мне пришло письмо. Из Нижнего. От неё. Она писала, что понимает меня и не требует, что бы я извинялся. И еще, что она беременна… Я не ответил. Второе, последнее письмо, пришло к весне. Она сообщила, что у нее сын. И что этот ребенок – мой.
Почему я не поговорил с Горянкой, не смог объясниться с женой, почему потом не ответил на письмо, не знаю… ничего не знаю…(Вдруг Апрель с силой срывает шар с елки. На глаза его наворачиваются слезы.)
Да, нет, я все вру, я знаю! И тогда знал! Я просто никогда не хотел ничего решать, хотел оставаться свободным… Но я проиграл и остался совсем один… (Плачет.)
Апрель держит шар в руке перед ведром, но не решается бросить.
Келви. Подождите… Мы совсем забыли о времени! Через несколько минут полночь… Прости, Октябрь… Быстрее разбивай шар! Надо встретить Новый год!
Все спохватываются, суетливо готовят бутылки Шампанского, откуда-то появляются чистые бокалы. Апрель прячет шар в карман. Келви включает невидимый до сих пор телевизор. Последние слова поздравления президента. Начинают бить куранты, все поздравляют друг друга. На какой-то момент эта странная компания превращается в самую обычную.
Звон курантов неожиданно обрывается скрежещущим звуком, это Келви выключила телевизор.
Келви. Тихо, тихо, тихо! Остановитесь!
Вся компания как чокалась бокалами, так и замирает. Веселый галдеж обрывается.
Келви. Закройте глаза, держите свои бокалы в руках и не шевелитесь.
Все медленно поворачиваются спиной или боком к сцене.
Келви (выходит на авансцену, долго прислушивается, сначала петарды и шум реального города за окнами, который затихает и слышится далекий шум волн, она улыбается, как будто услышала ответ) Нас нет, нас нет…
Слепой (с закрытыми глазами). Да меня тут и не было никогда.
Келви. Нас нет, допейте шампанское, оставьте все и шагните в темноту. Вы ушли. Теперь представьте самое лучшее, что вы можете себе представить…
Голоса:
Милена. Я снимаю кино, Анжелина Джоли в моём фильме, мой фильм на кинофестивале, мы вместе с ней едем в машине вдоль океана. Я так счастлива… (Смеется.)
Келви (шепотом). Все так и есть.
Робби. Вечер, я спас девушку от бандита, насильника и вообще от холода и нищеты, да, я подобрал её с улицы, долго отмывал в ванной, а затем мы купили ей много, очень много дорогой одежды, она была так счастлива, мы на кухне, она жарит мне цыпленка…
Келви (шепотом). Все так и есть.
Слепой. Мне теперь все равно, что про меня подумают и скажут. Они идут, взявшись за руки, мои девицы. Светленькая и темненькая. Две шелковистые попки вышагивают впереди меня. Мы идем по шумным приморским набережным. Мимо баров и уличных торговцев. Мы можем позволить себе все. Мои жены, они здесь! Я снимаю с себя одежду. Я голый. Меня любят, нас все любят, потому что мы ничего не прячем!!!
Келви (шепчет). Так, все так.
Марта. Мой милый, мой сказочный принц, моё солнышко, коврижка моя, сладенький мой, нежный мой, птенчик мой, денек мой солнечный, моя палочка-выручалочка, пупочек мой, попочка кругленькая, носик мой…
Келви. Тс-с! Полнолуние. Я лечу к луне, я могу облететь весь мир, я вижу под собой облака, а под ними горы. Горы – это лица моих мужей, древних каменных мужей. Я свободна, мною правят только желания, я громко кричу, вот так. (Кричит пронзительно по птичьи). Я кричу и вихрем врываюсь в чужие постели, к любовным парам, взрываю их заснувшие желания, невысказанные фантазии, разжигаю этот гигантский костер… Ах, сколько энергии в жаждущей плоти…. (Дрожит. Все стоят с закрытыми глазами, глубоко дышат.) Октябрь! Твоя очередь!
Апрель. Ветер, поезд, небо в сплетении жил, лес безмятежный, игольчатый лес, свет под ногами, мох и голая правда жизни, я касаюсь её влажной коры… Нет. не могу… Нет… Все не так! (Срывается, убегает.)
Милена (переводя дух). Ну вот! Все испортил!.
Робби (делая вид, что играет финальный аккорд на рояле). Та-да-да-дам!!!
Слепой (патетично). И слезы мира потекли по нашим не видящим мира душам…
Марта (взволнованно). Я сейчас. (Выбегает за Апрелем.)
Келви. Марта, скорее возвращайся! Нельзя в такой момент…
СЦЕНА 9
Марта, выбежав за Апрелем, ловит его у дверей.
Марта. Не уходи, постой, Апрель!
Апрель. Я, прости, я прям как ребенок, плачу и не могу остановиться. Я хочу… я должен побыть один.
Марта. Все нормально, ты что, так со многими бывает! Просто ты очень восприимчивый.
Апрель. А мне кажется – черствый…
Марта. Нужно научиться прощать себя за ошибки.
Апрель. Прости, Марта, но я, правда, пойду.
Марта. И куда ты сейчас пойдешь? Домой? Да ты и не дойдешь, ты же пьян.
Апрель. Нет. Дома Вика. Я просто погуляю где-нибудь.
Марта. Знаешь что, подожди меня в «Айриш-пабе», приятное местечко прямо у метро. А я закончу здесь и приду. Хорошо?
Апрель. Хочешь, что бы я совершил еще одну ошибку?
Марта. Мне кажется, что я знаю тебя так давно, что…
Апрель. Что?
Марта. Не то.. Я говорю тебе не то… Мы оба говорим не то… За каждой правдой кроется другая, более настоящая, за второй третья и так… до бесконечности.
Апрель. Я буду ждать тебя в этом, в АйришБабе.
Из комнаты слышится шум, звон бокалов, голоса: «Марта!» « А-у!» « Вернись, о, Марта!»
Апрель. Иди, тебя уже зовут.
Марта. Дождись меня обязательно. (Целует его и убегает).
Апрель (вполголоса). С Новым годом вас всех. (Уходит).
Действие третье.
СЦЕНА 1 (сон)
Из темноты высвечивается шарманщик с попугаем на плече. Шарманка играет простенькую сентиментальную мелодию.
Шарманщик. Кто хочет узнать свою судьбу? Счастливый шанс узнать свое будущее. Всего за пятьдесят рублей. Судьбу. Недорого.
Апрель. Нет-нет, я не хочу знать будущее.
Шарманщик. Тогда загадай желание. Чего-нибудь ты ведь хочешь?
Апрель. Чего хочу?.. А если я не знаю, чего я хочу?
Шарманщик (от возмущения даже перестает крутить шарманку). Так не честно!
Апрель. Ну хорошо, хорошо… Допустим, я хочу… Хочу войти в учебники, как Берингов пролив.
Попугай. Врет! Врет! Врет!
Апрель (растерянно). Я пошутил… Хорошо, если надо серьезно, давай серьезно. Хочу помириться с женой.
Попугай. Врет! Врет! Врет!
Апрель. Хочу, чтобы скорей пришла Марта, и мы бы играли с ней в разные таинственные игры.
Попугай. Врет! Врет! Врет!
Пауза.
Апрель. Ах так… Ладно, тогда… Хочу, чтобы красивые голые женщины танцевали для меня на столе. (Попугай молчит.) И чтобы они наклонялись низко-низко, и я ловил ртом соски их грудей. (Попугай молчит.) А потом они бы… приседали и зажимали мне голову смуглыми коленями, щекотали ноздри своим кисловато-пряным запахом.
Попугай (многозначительно помолчав). Вр-р-рет.
Апрель. И теперь вру?! Да ты просто других слов не знаешь! Глупая птица, Попка-дурак!
Попугай. Дурак! Дурак! Дурак!
Шарманщик снова начинает крутить свою шарманку. В глубине сцены высвечивается стол-подиум. На нем танцуют полуобнаженные девицы. На их ногах туфли на гигантских каблуках-платформах, отчего длинные ноги похожи на копыта. Апрель бежит к девушкам. Ближняя к нему резким движением бьет его ногой-копытом в лоб. Он с криком отлетает. Падает. Встает, снова подбегает. Другая девушка бьет его ногой-копытом в грудь. Он снова отлетает, снова падает. Девушки поочередно бьют его ногами во все возможные и невозможные места. Он снова и снова упорно пытается к ним приблизиться. Шарманка все ускоряет скорость, отчего лирическая мелодия становится ернической, издевательской.
Наконец, Апрель после очередного падения бежит к Попугаю, сворачивает ему голову. Шарманка резко замолкает, танцующие девицы исчезают. На их месте появляются монашенки с ящичками для сбора пожертвований. Дрожащими пронзительными голосами они затягивают старинную старообрядческую песню:
« Братья-сестры в рай пошли,
И тебе нужнО идти.
Братья-сестры в рай пошли,
И тебе нужнО идти.
И тебе нужно идти,
Праву сторону найти.
И тебе нужно идти,
Праву сторону найти.»
Вика дома. У телефона.
Вика. Алло. Это морг?.. Я не шучу, какие шутки… Идиоты! Так и скажите, не туда попала… Да пошли вы с вашим Новым Годом!
СЦЕНА 2 (реальность, медленно переходящая в сон)
Барная стойка. Апрель просыпается и не сразу понимает, где он. В глубине за столиком сидят несколько женщин, курят, общаются. Подходит бармен и наливает ему кофе.
Апрель. Сколько время?
Бармен. Пятый час.
Женщины за столиком громко и вульгарно смеются.
Апрель (бармену). А эти чего, проститутки что ли.
Бармен (обиженно). Сам ты проститутка! Нормальные бабы, постоянно здесь тусуются.
Апрель (махнув рукой бармену). Да, я, в общем, так, к слову. То есть, хорошо, если б они были… хм… м-да… (Долго смотрит на чашку кофе. Обращаясь к себе.) Есть, наверное, в мире какой-нибудь колдун, шаман из Кызыла или Костамукши. Да, и этот шаман может взмахнуть своей можжевеловой клюкой и разбудить воздух у меня перед глазами. И все расплывется серо-зелеными кругами, и лягушки со всех столиков кафе выпрыгнут, прям из рюмок с абсентом и с громким кваканьем возвратятся в свои болота. И царевич Апрель вновь вытащит из колчана вернувшуюся стрелу, но пускать ни в кого её больше не будет, а всадит её себе прямо в жопу! И шаман, громко смеясь, ударит его на прощание палкой. Вот так.
Апрель случайно смахивает чашку со стойки. Женщины за столиком замолкают и медленно, крадучись начинают расходиться прочь. Бармен медленно приседает вниз, прячась за барную стойку.
Апрель. Бах, это была граната. Все убиты. (Зевает.) Я снова один. Но до чего же хочется спать. Где бы я ни был, я доберусь до сна. До настоящего сна, без видений.
Женская фигура отделяется от стены.
Женщина. Ищи выход, Доберман пинчер.
Закуривает, играя бедами, проходит вперед. Ложится на ковер в позу кошки.
Апрель. Вика? Вика!
Женщина. Мур.
Апрель. Вика, ты прости – это я, наверное, виноват, что тебе приходится читать всю эту чушь про здоровый секс и там типа как достичь оргазма.
Женщина чувственно вздыхает и чуть меняет позу.
Апрель. Просто мне надо было сразу признаться тебе. Ну, когда все только у нас начиналось. Меня полностью устраивали твои салаты. Но мне никогда не было с тобой хорошо в постели. А я, как дурак, притворялся, будто все нормально.
Женщина сворачивается в позу эмбриона и закрывается ковром как одеялом. Апрель встает из-за стола и как слепой на ощупь идет к Женщине.
Апрель. Вика? Ты где? Вика! Прости меня Вика…
Он натыкается на ковер, садится рядом и ощупывает голову Женщины.
Апрель. А, это ты? Прости, что не узнал. Сколько времени прошло! Три года? Да, три.
Ты понимаешь я сейчас очень далеко от тебя. Очень. Ты мать моего сына, хотя не знаю, имею ли я право так его называть. Ведь я даже не видел его. Только на фотографии с тем письмом, которое от тебя получил. Ты знаешь, я два раза покупал билет, собирал вещи, но в последний момент…. Я даже не сдавал билет, просто… якобы для храбрости перед дорогой так напивался, что какой-то тумблер в моей башке выключался, и я утыкался в маразм, а поезд вез к тебе очередной призрак моей совести. (Гладит её волосы.) Ты все понимаешь и даже чересчур. Ты говоришь об одиссее, о моей одиссее. Но, о какой одиссее может идти речь, если я сам себе не верю! Трус и дурак!
Апрель отворачивается, закрыв лицо руками. Женщина садится за его спиной, прижимается к нему, игриво взъерошивает ему волосы. Он запрокидывает к ней лицо.
Апрель. Марта!
Она целует его, затем резко отодвигается. Он подается за ней. Она держит дистанцию.
Апрель. Ты влюбилась в меня?
Женщина испугано качает головой и ищет, куда бы можно было убежать. Апрель медленно поднимает ткань и как гладиатор с сетью, широко расставив ноги, идет за ней.
Апрель. Признайся мне. Прошу, не бойся ничего, я не обижу ни твоих чувств, ни твоих принципов, ни…
Женщина, почувствовав опасную близость, отпрыгивает в сторону.
Апрель. Прости. Я всё вру. Я говорю тебе не то. Я ведь тоже люблю тебя.
Кидает сеть на Женщину, промахивается. Она убегает. Апрель смеется, плачет, садится за барную стойку и кладет на неё голову.
В баре появляется Слепой, тот самый парень в очках из компании Келви. Осматривается.
СЦЕНА 3
Слепой проходит через все помещение и будит Апреля.
Апрель. Слепой?
Слепой. Ну, уже не совсем. Вот, тебя углядел.
Апрель. Как ты узнал, что я здесь?
Слепой. Марта сказала?
Апрель. Она придет? Где она?
Слепой. У Келви. Где же ей еще быть.
Апрель. Она не придет…
Слепой. Для тебя это только к лучшему.
Апрель. Тогда я пошел.
Слепой. Куда? Тебе ведь некуда идти.
Апрель. Откуда ты знаешь?
Слепой. Не важно. (Кладет на стойку деньги, подзывает бармена. Апрелю.) Ты мне нужен для одного дела.
Апрель. Какого дела?
Слепой. Самого, что ни на есть приятного. Пойман один бесенок, и я очень хочу его… приручить. Для этого мне нужен такой безгрешный человечек как ты!
Бармен. Что-нибудь еще?
Слепой. Нет, спасибо, мы уходим.
Апрель. Я безгрешный человек? Ты все перепутал.
Слепой. Не парься. У тебя хорошая карма. (Приглаживает ему волосы, поправляет завернувшийся воротник.) Вот только поправим внешнюю оболочку…. Надеюсь, я в тебе не ошибся.
Апрель. Не понял.
Слепой. Пойдем.
Уходят.
Вика дома у телефона.
Вика. Можно я к тебе приеду? Я тут одна чокнусь… Сначала салаты готовила, как дура. потом больницы обзванивала… Апрелевский от меня ушел… Как, как?.. Вот так… Как мужчины бросают… За что?... Это ты у него спроси… А вот самых достойных как раз и бросают. А какая-нибудь шлюшка безмозглая и своего не упустит и чужого прихватит!.. Но ничего. Меня просто так не бросишь! Я ему развод не дам! Я ему такое устрою… Да о чем ты говоришь, в доме не пылинки, через день новое блюдо… Другая?... Да он за каждой юбкой волочился, но вроде так, в шутку. А чтоб серьезно… Была одна, подруга юности, прозвище дурацкое, Горянка, но она вроде пропала, давно уже… А сейчас?.. Не знаю?.. Поискать?
СЦЕНА 4 (сон)
Охранник в капюшоне, закрывающем лицо, преграждает дорогу к двери непонятного происхождения
Охранник. Ухады, эше раз табэ говорю!
Апрель. Мне нужно пройти.
Охранник. Ты вошэ кто?
Апрель (в сторону). Худосочное, тщедушное чувство злобы… В ком первом восторжествует обезьянья природа… Он, плечистый перспективный работник Домодедовского рынка, еще деды его на лихих лошадях играли тушами баранов в регби. И я, отец врач, мать библиотекарь, нелепый коренной москвич… (Охраннику.) Никуда я не уйду, дай мне пройти. Ну!
Охранник. Ухады! Щас собака спущу!
Апрель (вдруг дико засмеявшись). Спускай своего пса!
Апрель проходит сквозь охранника, и открывает дверь. Слышится вой ветра и лай собак. Охранник исчезает. Апрель попадает внутрь склада-холодильника. Коровьи туши свисают с потолка. Они обмотаны в пленку. Он проходит мимо них настороженно. Сдергивает одну пленку, вместо туши там висит кверху ногами Робби. Он весь дрожит, но при этом весело улыбается.
Робби. С Новым Годом! Ну и подмораживает нынче!
Сама собой приоткрывается следующая пленка. Под ней Милена.
Милена. Забирайся ко мне, ну их всех! Вдвоем теплее.
Апрель отшатывается, натыкается на следующий чехол, там Келви.
Келви. Эй, обратной дороги уже нет!
Апрель отталкивает её, чехлы начинают раскачиваться. Он бежит, натыкается на чехол Марты.
Марта. Беги отсюда! Это ловушка!
Апрель бежит к двери, но на пороге уже стоит охранник. Поднимает капюшон, становится понятно, что это был Слепой. В одной руке у него большой крюк, а в другой бита.
Слепой (медленно подходя).
Саша, Яша и Алиса.
Вас подвесит сторож лысый.
Будете хребтом болтать.
Прошлы жизни вспоминать.
Некуда спешить да-ра-гой! (Бьет битой Апреля по голове, тот падает.)
СЦЕНА 5
Слепой (тормошит Апреля на пороге своей квартиры). Всю дорогу в машине проспал. Хорош дрыхнуть. Тебя ждут великие подвиги.
Апрель и Слепой заходят домой к Слепому. Пара стульев, столик, и закрытая дверь в глубине сцены.
Слепой. Вот мы и дома. Угостить тебя чем-нибудь крепеньким?
Апрель (в изнеможении садится на стул). У тебя есть пельмени?
Слепой. Пельмени? Из сибирского рода-племени?
Апрель. Да я два дня почти ничего не ем, только пью.
Слепой. Сейчас посмотрю.
Уходит. Апрель сидит, покачиваясь и обхватив голову руками. Из-за двери слышатся неясные звуки и будто всхлипы.
Возвращается Слепой. В руках держит тарелку.
Слепой. Извини, пельменей нет. Есть кусок пиццы.
Апрель. Давай пиццу. (Ест.) А кто это у тебя за дверью?
Слепой (понижая голос). Жена. В ней то все и дело.
Из-за двери снова слышится шум.
Апрель. Жена… Мне ж надо было позвонить…
Слепой. Я специально ее в одну компанию отправил Новый год встречать. А она… дура, не поехала.… Тоже мне Пенелопа!
Апрель. А кефира нет?
Слепой. Она красивая, тебе понравится, только временами у неё … срывы, в общем, ей надо помочь! Ей, и мне….
Апрель. Кефиру бы.
Слепой бежит на кухню, возвращается с молоком Апрелю и с бутылкой виски.
Слепой. Кефира нет, есть вот.… А у меня другая женщина, но и жену я люблю, правда… А чтобы только с ней и все, ну не могу… Да я рассказывал у Келви. (Пьет виски прямо из бутылки.)
Апрель. А может, не любишь?
Слепой (обозлившись). Да все так живут, все. Любовники, любовницы… Только молчком, тайком! А я хочу честно, открыто! Понимаешь, без вранья! Хочу, чтобы все было! И без вранья!
Апрель (устало). Не ори. Чего ты хочешь?
Слепой. Я хочу, что бы моя жена мне изменила (Пьет виски из бутылки.)
Апрель. Попроси Робби, он в этом деле профи.
Слепой. Тут нужен чистый человек, такой, как ты! Я все рассчитал, все продумал. По процентному наполнению сосуда кармы… (Апрель невольно засмеялся.) Ты зря смеешься! Я тебе даже заплачу! Вот. (Достает пачку денег.) Только я дверь оставлю открытой, мне надо видеть… Или нет, нет лучше не надо, я вообще уйду куда-нибудь, потом вернусь. Ну?
Довольно долго молчат. Затем Апрель внезапно оживляется.
Апрель. Ну, хорошо.
Слепой (слегка опешив). И что ты даже не спросишь, какая она? В смысле, как она выглядит? Вот. (Достает стопку фотографий.) В разных позах.
Апрель. Мне все равно. И деньги убери.
Апрель встает, и медленно допивая молоко, направляется к двери. Слепой обгоняет его, заслоняет дверь.
Слепой. Подожди, тебя надо подготовить. Понимаешь, надо развязать нам руки, что бы мы могли быть смелыми и не скованными в поступках и желаниях.
Апрель. Я все понял. (Пытается отодвинуть Слепого.)
Слепой (не пуская). Нет, подожди. Она уже все знает. Я ей рассказал…. Она тебя ждет…. Она согласна…. Но… Этот глупый комплекс… Она уже почти готова… (Из-за двери слышны всхлипы). Почти… Ведь после этого она уже не сможет ревновать? Ведь так?
Апрель (со злобой отталкивая Слепого от двери). Да отвали ты, наконец!
Слепой. Подожди! Дай мне слово, что будешь с ней ласков!
Апрель. Как вы мне надоели со своими историями, выхолощенные пидоры! Иди, залезай под одеяло и засунь в уши простынку! Иначе перепонки лопнут от наших страстных криков!
Слепой. Нет, я не пущу тебя! Я передумал. Ты псих!
Апрель. Да пошел ты!
Апрель отдирает Слепого от двери, заходит внутрь, закрывает дверь за собой.
Слепой (прижимается к двери, в исступлении). Знаешь, чего ей хочется? Она мне сказала, что хочет, чтобы нам выпустили кишки! (Неожиданно спокойно.) Пусть. Пусть… Это же я решил. Так надо. Так ей будет лучше. (За дверью некоторое время тихо, будто там вовсе ничего не происходит. Слепой разглядывает фотографии жены. Истерически смеется.) А потом я буду возвращаться к ней в кафе, и рассказывать, как только что с другой на заднем сидении нашего Ягуара… Хорошо… (Видит деньги, ищет, куда бы положить их Апрелю, чтобы он не смог их не взять. Находит в куртке кошелек, кладет туда.) Я просто ее лечу! Лечу от детской болезни под названием «верность». Я вот и доктору заплатил за визит. Да-да, это лечебная процедура… Просто лечебная процедура.
За дверью возня и невразумительные звуки. Настроение Слепого снова резко меняется. Он бросается к двери и орет.
Слепой. Она сказала, что хочет, чтобы нам выпустили кишки, а мы все равно ползли к ней, окровавленной массой застывая друг на друге…
Из-за двери слышатся крики.
Слепой. Эй, что ты там делаешь? Выходи! Я передумал! Я не хочу! Ты… Нет… Она… Она моя… Убью!...
Внезапно дверь открывается. Слепой отлетает в сторону. Появляется Апрель, рубашка и руки у него в крови.
Слепой. Что? Что ты сделал?..
Апрель. Она сначала улыбалась.… А потом… У нее нож… Я только защищался…
Слепой. Она…
Апрель. Там.
Слепой. Что?!
Апрель. Защищался… Она… сначала на меня,… а потом сама себе… вроде, и не сильно…а кровь… Слепой бросается в комнату, Апрель, наоборот, прочь из квартиры.
СЦЕНА 6 (сон)
Сверху падает белый снег, снизу лежат белые сугробы. Краски исчезли. Мир стал черно-белым.
Апрель пытается вырваться из рук невидимых, удерживающих его, людей.
Апрель. Пустите меня! Пустите! Поезд сейчас отходит… У меня билет…
Вдали раздается гудок поезда и другие звуки железно-дорожного вокзала. Апрель вырывается, но бежит очень медленно, как в замедленной съемке.
Апрель. Мой поезд, мой… Стой! Сто-о-о-ой!!!
Видно, сколько сил он прикладывает, чтобы бежать. Но почти не двигается с места. Навстречу ему выходит женщина в белом халате и врачебном колпаке. Это Вика.
Вика. Аверсия сексуальная – вид сексуальной дисфункции, отрицательное отношение к партнеру.
Апрель. Где-то есть другая, которая не привязана к земле, которая полетит еще легче меня, давая мне фору.
Апрель прорывается сквозь врача Вику, натыкается на следующую женщину в белом халате, это Келви.
Келви. Афродита – богиня любви в Древней Греции.
Апрель прорывается и сквозь Келви. Тут же появляются еще две женщины в белых халатах. Это Марта и Милена.
Марта. Астарта – богиня любви в западно-семитской мифологии.
Милена. Астхик – богиня плотской любви в армянской мифологии.
Келви. Апсара – в индуистской мифологии полубожество, насылающее любовное помешательство.
Женщины-врачи, не пуская его к поезду, начинают танец, отдаленно напоминающий фламенко.
Вика. Амбивалентность – двойственность чувств по отношению к одному и тому же предмету, смешение любви и ненависти.
Келви. Абстиненция – вынужденное половое воздержание, сопровождается тягостными ощущениями: физическим и психологическим дискомфортом.
Милена. Адюльтер – супружеская неверность, измена,
Марта. …внебрачная половая связь.
Женщины танцуют фламенко. Апрель продолжает изо всех сил бежать на одном месте к своему поезду. Свет медленно гаснет.
Вика у телефона. В руках у нее письмо.
Вика. Я нашла… Ты была права… Другая? Ха… Хуже! У него сын … Эта дрянь утверждает, что ничего не просит, ну конечно… Так мы ей и поверили… Ну и молчала бы себе, зачем письма-то писать… Ничего она не хочет, благородная… Так это еще доказать надо, что ребенок его, лапшу на уши вешать мы все умеем… Все равно не отпущу. Мой он! У меня печать в паспорте! Мой.
СЦЕНА 7
Звуки железнодорожного вокзала. Апрель просыпается в зале касс поездов дальнего следования. Рядом с ним, положив ему голову на плечо, дремлет Бомж, похожий одновременно и на шарманщика, и на пионера из его снов. А может, это тот Бомж, что встретился ему в метро или тот, что убежал в костюме Деда Мороза.
Апрель. Меня ищут. Меня обязательно найдут.
Бомж. Главное, не двигаться. Если не делать никаких движений, то тебя могут и не заметить.
Апрель. Ты думаешь?
Бомж. Главное, чтобы ты никого не искал, не ждал, не хотел. Тогда свобода. Нирвана.
Апрель. Я должен позвонить жене. Она уже, небось, все больницы и морги обзвонила. (Ищет в карманах мобильник, в очередной раз, забыв, что сам его выбросил.)
Бомж (затягивает высоким, почти женским голосом). Эх, рано он завел семью, печальная история…
Апрель. Нет, я не к Вике, мне надо куда-нибудь подальше, где меня искать не будут… Куда-нибудь…
Апрель находит в карманах кошелек. Машинально открывает его, там большая пачка денег.
Бомж. А Буратино то богатенький, пора ехать в страну дураков.
Апрель. Страна дураков? Да, это то, что мне сейчас нужно. Вот только где она, эта блаженная страна?
Бомж. Где? Ну, я не знаю? Где-нибудь в Костомукше…
Апрель. Как ты сказал?
Бомж. Костомукша. Я тут в расписании такое слово видел. Значит, с этого вокзала.
Апрель. К Борьке! Вот где меня точно никто не найдет. (Бомжу.) Слушай, ты – гений.
Бомж (отмахиваясь). Да не, я Евгений.
Апрель. Сейчас возьму билет и куплю тебе водки.
Бомж. И себе не забудь, в дорогу. Как же в поезд без водки? (Хихикает.)
Апрель убегает покупать билет и водку. Бомж растворяется в темноте.
СЦЕНА 8 (сны в поезде)
Одна за другой из темноты появляются женщины в милицейской форме с пистолетами и дубинками. Они кого-то ищут, идут как на захват, осторожно, готовые к встрече с противником на каждом шагу.
Апрель. Главное, не двигаться. Если не делать никаких движений, то тебя могут и не заметить. (Замирает на месте.)
Женщины двигаются вокруг, действительно его не замечая. Их движения все больше напоминают движения танго. Издали возникает мелодия танго.
Апрель. Ничего-ничего… Главное, не делать движений.
Милиционерши все активнее движутся в ритме танго.
Неожиданно вдали появляется Горянка, она в темных очках и с тросточкой. Женщины-милиционеры продолжают свой яростный танец, но уже без музыки. В полной тишине только тросточка слепой, как удары сердца или как звук гвоздей, заколачиваемых в крышку гроба.
Апрель (Горянке.). Подожди! Подожди, я с тобой!
Милиционерши встрепенулись на крик, как охотничьи собаки на запах дичи.
- Здесь!
- Он здесь!
- Вон он!
- Окружаем!
Видение Горянки исчезает. Милиционерши набрасываются на Апреля.
Апрель «просыпается». Стук колес поезда дальнего следования. На лице Апреля вспышки света толи от пролетающих за окном вагона фонарей, толи от мыслей, толпящихся в его голове.
Из глубины сцены появляется Вика в свадебном платье.
Апрель. Я хотел, чтобы все было по-другому.
Вика. …буйным и нежным, огненным и влажным... (Медленно снимает белые свадебные перчатки. Ее руки становятся похожи на руки хирурга.)
Апрель. Мы давно стали чужими! Зачем мы вместе?
Вика. …И вообще, это хорошо, когда секса много. Это позволит открыто общаться с героем, и не даст ему нам соврать.
Апрель. С каким героем? О чем ты?
Вика не отвечает. Молча снимает другие детали свадебного туалета. После каждой снятой детали в руках возникает хирургический жест.
Из глубины сцены появляется безымянная Мать ребенка. Она также в свадебном наряде.
Апрель. Не даст соврать…
Мать ребенка. Да здравствует синхронность мышления! (Начинает снимать перчатки, ее движения один в один копируют движения Вики.)
Обе женщины медленно, медитативно раздеваются.
Апрель. Не надо… Здесь холодно… Ты простудишься.
Из глубины появляется Горянка. И она в белом свадебном наряде, состоящем из множества деталей с фатой.
Апрель. Ты?.. Зачем и ты сними?
Горянка (начинает снимать перчатки). Он любит небо через взмах её руки. Она уходит, стиснув пальцами виски.
Апрель. Нет, пожалуйста!
Горянка. Ведь это ты про меня написал? (Другим девушкам.) Это он про меня написал.
Апрель. Только не ты, они пусть, но не ты!
Горянка. Он никак не может наиграться в мокнущего под дождем подростка!
На последние слова реагируют две другие женщины.
Вика. Он никак не может…
Мать ребенка. Не может наиграться…
Вика. Не может никак!
Обе вместе. Не может! Не может! Не может!!!
Их голоса усиливаются, вплетаются в мелодию жестокого вальса. Апрель хватается за голову, пытаясь закрыть одновременно и глаза, и уши. Три полуобнаженные женщины кружатся вокруг него в вальсе. Три свадебных фаты, как три облака парят в наступающей темноте.
СЦЕНА 9
Апрель стоит у таксофона на вокзале какого-то полустанка, в руках визитка, которую дал ему в Москве Шпала.
Шпала. Алло.
Апрель. Алло! Алло… Плохо слышно. Мне Бориса позовите, пожалуйста. Шпаликова Бориса. (В трубке молчание.) Але! Это Друг его из Москвы, Апрелевский.
Шпала, меняя голос. Шпаликов, егерь то наш?.. Нет его.
Апрель. Я тут вышел на станции, а как дальше ехать… До Костомукши автобус, а до вас никто не знает.
Шпала, меняя голос. Боря… Гм… Гм… Пропал он, без вести.
Апрель. Что?
Шпала, меняя голос. Так вот, после очередного обхода своего лесного участка, браконьеров всяких много у нас, вот бандиты и пристрелили верно.
Апрель. Как пропал? Когда? Я же его в Москве…
В телефонной трубке короткие гудки.
Москва. Вика у телефона.
Вика. Прости, это снова я. Ты знаешь, я придумала. Я сделаю вид, что я ничего не знаю. Он съездит к ней и вернется. Он первый мне ничего не скажет, он же трус. Я его хорошо знаю, он трус. И вообще он не захочет ничего менять, тут Москва, квартира, работа. А там?.. Смешно… И он не скажет, и я не скажу. И будем жить нормально, как люди…
СЦЕНА 10
Апрель стоит посередине сцены. Сбоку висит расписание поездов, надпись вокзал и что-нибудь еще характеризующее ж/д перрон небольшой станции. Мимо Апреля проходит Девушка.
Апрель. Вы не знаете, когда ближайший поезд на Москву?
Девушка. Когда, когда – никогда! В морду как плюну, всю неделю ходить верблюдом будешь. Дядя мятый, сапогами богатый!
Из здания вокзала выбегает мужчина.
Мужчина: Молчи, Люба! (Обращаясь к Апрелю.) Вы простите, она болеет, мы уезжаем, нас направили… Там справочная есть. (Кивает в сторону здания вокзала. Уводит туда девушку.) И медпункт там. И милиция.
Апрель. Милиция? Нет, туда я не пойду. (Набирает полные ладони снега, сыпет себе на голову, растирает лоб) Милиция… Не-ет. Только не милиция.
Девушка (Люба) выбегает из здания вокзала. Бросается к Апрелю.
Люба. Он сам больной, а меня в психушку хочет упрятать. А про Москву я точно говорю, не будет больше поездов. Там браконьеры шпалы разобрали.
Апрель. Браконьеры? Шпала?
Из здания вокзала слышится мужской голос «Люба! Лю-ба…». Люба прячется, спрыгнув с перрона на рельсы. Выбегает мужчина.
Мужчина. Опять сбежала… (К Апрелю.) Вы не видели?
Апрель. Нет, не видел.
Мужчина убегает.
Люба. Ушел? Помоги вылезти.
Апрель дает ей руку. Она влезает обратно на перрон.
Апрель. Что ты знаешь про Шпалу?
Люба. А поцелуй, тогда скажу.
Апрель (не понимая). Как?
Люба. А так, чтобы небо с землею местами поменялись!
Апрель. Я так не умею…
Люба. Ты – умеешь. А нет, так я научу. (Из здания вокзала слышится голос «Люба! Лю-ба…») Только не здесь. Пойдем.
Апрель. Куда?
Люба. Вон деревья, а там дальше, заповедник. Там никого. Идем.
Поет на мотив средневековой баллады, тащит Апреля к лесу.
Свой собственный волос нашел ты
На шерстяной рукоятке меча
В далекие степи ушел ты
В рыцари снов, посвятив себя.
Лай-ла – лай-ла-ла-ла …
Утаскивает Апреля в лес. Из здания вокзала выбегает мужчина. Со стороны леса слышится «Лай-ла - лай – лай-ла-ла… В рыцари снов, посвятив себя». Мужчина бросается на голос, за ушедшими: «Лю-ба!»
СЦЕНА 11
Лесная дорога. На полу развалившемся столбике указатель с невразумительным содержанием. На дороге лежит Апрель. Издали доносятся женский смех и мужской крик: «Лю-ба! Ну, где ты, чертова кукла?». Смех и голос все удаляются, пока не затихают совсем. Апрель медленно поднимается.
Апрель. Я понял: я сплю. Я просто опять сплю. Вот и все. Это все – сон. (Озирается по сторонам.) А что надо делать во сне? Я где-то читал, что надо посмотреть на свои руки (поднимет руки к лицу). Ну, и что дальше? Руки, как руки, ничего особенного. Вот правая, вот левая. Дальше то что?.. Чушь… Все чушь… (Снова озирается по сторонам. Осматривает указатель.) Должно быть здесь написано: налево пойдешь, коня потеряешь, ну и так далее… какой скучный сон. Однако, холодно. Надо идти на вокзал. А это куда? Туда или туда?.. Лю-ба! Чертова кукла… Но куда то идти надо, а то так замерзнешь на хрен. Даже если не туда… А-а… (Идет наугад, спотыкается, падает.)
Вдалеке звуковой коллаж из шумов всех предыдущих сцен. Затем все исчезает в темноте.
Действие четвертое.
СЦЕНА 1
Сцена поделена на две части: большое заснеженное пространство, засеянное крупными черными камнями и дальний кордон заповедника, изба, сочетающая в себе признаки старины и цивилизации. В избе дверь, окошко, столик с телефоном. За столиком сидит мужчина и что-то пишет в большую книгу. В другом углу печка, женщина, замотанная в кучу одежд, в платке и как будто с обгоревшим лицом, сидит с книгой.
По пространству, засеянному валунами, бредет Апрель. Он ужасно замерз, постоянно спотыкается и медленно движется по кругу.
Апрель (останавливаясь, глядя невидящим взором). … Нарочно придумали холод… Чтобы избавить нас от других, более тяжелых мыслей… Чтобы хватало только на желание согреться.
В избе женщина начинает тихонько раскачиваться и читать нараснев:
Женщина. Оборву я смех у женщин И хихиканье девичье Им наделаю детей я Дам им на руки заботу Это кончит их насмешки Будет смеха заключеньем.
Мужчина (оторвавшись на секунду от книги). Укокк! Не мешай. (Бурчит себе под нос) Калевала?… Детектив нашла.
Среди валунов.
Апрель (падает, поднимается, идет дальше). Да... Если бы сейчас они все меня видели! Они бы поверили, что я не вру! Когда холодно и не видно огней, ложь исчезает! Снег безупречно ложится на все объяснения, и я уже вижу дорогу. Она идет над полем и лесом, и если идти по этой дороге, непременно попадешь в море, которое как ванна с плавающими звездами согреет и обнимет тебя. (Падает. На этот раз остается лежать, прижавшись к большому камню.)
В избе женщина заохала.
Женщина. И понял дядя Боря
Что небо – это море!
Мужчина (оборачивается, передразнивает).
И понял дед Иван
Что небо – океан!
Женщина (Укокк). Борис, пойди посмотри, на верхней дороге кто-то шастает.
Борис (Шпала). Да ну тебя, там ветер такой. И кто, на ночь глядя, в лес пойдет!
Укокк. Погляди! Собаки, слышишь, беспокоятся.
Шпала. Отстань, собаки замерзли в сенях, надо их погреться пустить.
Апрель (лежа у камня). Месяц, солнце золотое. И Медведица на небе! Дайте выход поскорее Из неведомой мне двери, Из затворов непривычных Очень тесного жилища!..
Укокк (раскачиваясь все сильнее, поет). Дайте вы свободу мужу, Вы дитяти дайте волю, Чтобы видеть месяц светлый, Чтоб на солнце любоваться, На Медведицу дивиться, Поглядеть на звезды неба!
Шпала удивленно и настороженно смотрит на Укокк..
Шпала. Да что с тобой?
Укокк (неожиданно твердо). Иди. Там человек замерзает.
Апрель. Но не дал свободы месяц И не выпустило солнце. Стало жить ему там тяжко Стала жизнь ему постыла
Шпала берет телогрейку и фонарь.
Шпала. Калевала, калевала
Берег левый, берег правый…(Выходит.)
СЦЕНА 2 (сон)
Из темноты между валунами и избой появляется Горянка.
Горянка. Самое трудное – принять решение.
Апрель. Я очень устал. Я уже не понимаю, чего я хочу.
Горянка. Мы думаем, что все зависит от нашего выбора, пойдем мы направо или налево…
Апрель. Мне кажется, я ушел из дома много лет назад, а ведь прошло, наверное, всего несколько дней…
Горянка. А важен только факт принятия решения. Из всех путей выбрать один и идти по нему, забыв, что могли быть другие.
Апрель. У меня будто гири в руках…
Горянка. Главное – не рассуждать и не взвешивать, а выбрать то, о чем ты подумал в первый момент. Это и есть судьба.
Апрель поднимает руки, они все в кольцах, перстнях, печатках.
Горянка. Не рассуждать и не взвешивать…
Апрель (о кольцах на руках). Что это значит?
Горянка. Все. Или ничего.
Горянка снимает с рук Апреля кольца, бросает их на пол. Она делает это медленно, плавно, как мистический ритуал, пока на одном из пальцев не остается одно единственное маленькое колечко, похожее на обручальное.
Укокк в это время в избе достает из книги фотографию, пристально на нее смотрит.
В глубине сцены появляется Шпала со свечой в руке. Он очень похож на того Шпалу, который только что вышел из избы, но все же не тот.
Шпала. Жертва Богу дух сокрушен; сердце сокрушено и смиренно Бог не уничижит.
Апрель. Борька! Ты? Ты жив? Мне сказали, что ты погиб… Борька!
Шпала. Жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно...
Апрель. Борька, ты – живой? Или…
Горянка. Борька вот всегда умел принимать решения.
Апрель. А я?
Горянка. У тебя все впереди.
(Исчезает во тьму, откуда пришла.)
Апрель. Борька! Выведи меня отсюда! Я больше не могу…
Шпала. Так это же просто. Идем. (Уходит.)
Откуда-то сверху на Апреля летят бумажные голуби. Или это снежные хлопья? Или лепестки лунного света? Слышны женские голоса. Слов невозможно разобрать. Голоса нежные, воркующие, похожие на песнь сирен. Апрель заслушивается, теряет Шпалу из виду. Спохватывается.
Апрель. Борька! Шпала! Подожди! Где ты? Борька… Бо-о-орька-а-а-а…
СЦЕНА 3
В избе.
Укокк (нервно ходит по избе, говорит все энергичней, ставит чайник, достает и снова прячет фотографию). Отдан муж на милость моря, Богатырь средь волн остался. Пролежал пять лет он в море. В нем пять лет и шесть качался, И еще семь лет и восемь. Наконец плывет на сушу, На неведомую отмель, На безлесный берег выплыл. Приподнялся на колени, Опирается руками. Встал, чтоб видеть светлый месяц, Чтоб на солнце любоваться, На Медведицу дивиться, Поглядеть на звезды неба.
Шпала в телогрейке и с фонарем выходит на каменистое пространство.
Он идет вдоль валунов, видит Апреля, подходит, пытается его поднять, Апрель еле двигается. Стонет. Шпала взваливает его себе на плечи, затаскивает в дом и сажает к печке. Укокк заворожено разглядывает «гостя».
Шпала (доставая бутылку, Укокк). Дай одеяло, живей!
Шпала с Укокк, поят и растирают Апреля спиртом, затем оборачивают одеялом.
Апрель (приходит в себя, видит склонившееся лицо Укокк). Я тебя знаю, я тебя видел там над лесом…
Укокк радостно улыбается.
Шпала. Тс-с, тихо. Лежи! Тебя собаки учуяли.
Апрель (порывается вскочить). Шпала!
Шпала. Ну и время ты выбрал для визита!
Апрель. Я звонил…
Шпала. А я тебя быстро нашел. Ты же все время по кругу шел. Кто не местный – так те часто блуждают. Он вроде на дорогу похож, а только раз встанешь, и свернуть уже сложно. Когда ледник был, валунов понанесло, с тех пор и стоят. Их здесь чертовыми кругами зовут.
Апрель. Я звонил с вокзала… Мне сказали, ты умер… Погиб…
Укокк (себе). Да, это он, точно – он.
Апрель. Я почти пропал в этом чертовом кругу!
Шпала. Выпей вот чаю и спи. (Дает ему отвар.)
Шпала и Укокк молча смотрят друг на друга. Затем уходят, гасят свет.
СЦЕНА 4 (сон)
Сцена залита красным светом. В центре сидит женщина, она сцеживает грудное молоко в жестяную кружку. Звук струи, ударяющей в жесть с перерывами на движения пальцев. Апрель идет из глубины сцены, медленно приближаясь к женщине. Он еле двигается, из последних сил. Падает, снова встает, идет дальше.
Апрель. Я безответен, как дым… Как мне остаться живым?.. Холодно… Больше ничего, совсем ничего не хочу… Разве что, пить… Доброе вымя тайги… сбереги.
Женщина (протягивает ему кружку с грудным молоком). На. Пей.
Апрель (берет кружку, начинает жадно пить, прерывается). Что это?
Женщина. Молоко. Мое…
Апрель. Почему оно красное?
Женщина. С соком. С гранатовым соком. Или с виноградным вином. Или…
Апрель. Или?
Женщина. Пей!
Апрель. Кто ты?
Женщина. Ты же хотел пить, пей.
Апрель не сразу решается. Но затем выпивает все залпом.
Апрель. Еще. (Пауза.) Еще есть?
Женщина. Есть.
Апрель. Дай. Пожалуйста… Если можно…
Женщина. Возьми сам.
Апрель. Кто ты?
Женщина. Майя. (Выбивает кружку из его рук.)
СЦЕНА 5
Просыпается в сторожке Шпалы, он чувствует себя уже значительно лучше.
Апрель. Майя… Иллюзии в сказках народов мира.
Встает,. Ходит по комнате, осматривается. Шпала входит в комнату, в руках сковородка и чашка.
Шпала. Садись, завтракать будешь, я яичницу тебе сжарил.
Апрель (нервно). Почему мне сказали, что ты умер?.. А кто эта женщина?
Шпала. Укокк. Моя жена. Она сумасшедшая. Я не говорил, сам понимаешь, такое дело… А ты, что из Москвы сорвался, с Викой что ли поссорился?
Апрель. И это тоже.
Шпала (смеется). Милые бранятся…
Апрель. Да нет, там все серьезней.
Из подпола слышатся невнятные звуки.
Шпала (помолчав, пристально смотря на Апреля). Не до гостей мне сейчас, прости.
Апрель. Твоя жена… Ее лицо показалось мне вчера знакомым. Я раньше ее не видел?
Шпала. Нет, не видел. Через три часа поезд на Москву. Я провожу.
Апрель. Мне нельзя туда.
Шпала. Почему?
Апрель. Я там, кажется, человека убил.
Шпала. Что?
Из подпола слышатся все более громкие звуки.
Апрель. Вот и та тоже, за закрытой дверью… Слушай, выпусти ее, а то мне не по себе.
Шпала. Нет.
Апрель. Почему?
Шпала. Потому что… Потому что я не хочу никого убивать.
Апрель. Не понимаю.
Из подпола доносятся крики Укокк «Борис! Мне надо его увидеть!»
Шпала (Укокк). Заткнись!
Апрель. Выпусти ее.
Шпала. Если я ее выпущу, всем будет хуже. (Стуки и крики нарастают.) Ну, ладно, я предупреждал.
Шпала уходит, выскакивает Укокк с книгой, подбегает к Апрелю, снова рассматривает его, достает из книги спрятанную фотографию, дает Апрелю.
Шпала встает у дверей.
Укокк (показывая на фотографию). Шпала. Укокк. И – ты?
Апрель. Шпала, я и Горянка.
Укокк. Горянка?
Апрель. Горянка, Шпала и Апрель. Мы дружили втроем. Это очень старая фотография.
Укокк (к Шпале). Апрель? Горянка? (Шпала молчит.) Горянка… Апрель… (Подходит к Апрелю, прикасается к нему кончиками пальцев, как делают слепые, пытаясь «увидеть».)
Апрель (Шпале). Как мне реагировать? Что делать?
Шпала. Бежать отсюда.
Укокк. Апрель… Не бойся. На тебе нет крови. Ты не убил. Она жива. Апрелька… Я нашла тебя… Я знала, что снова увижу тебя… Я только не помнила, но знала. (Начинает ласкать его.)
Апрель (вспоминая про Слепого и его жену). Это уже было, с женой Слепого. Я не хотел… Не хочу...
Укокк. Да, там (показывает на фотографию) я красивая. Теперь – нет.
Шпала. Нашла у меня фотографию, вообразила, что она Горянка. (берет ее за локоть, тащит прочь из комнаты.) Идем, Укокк.
Укокк(вспоминая строки из стихотворения Апреля). Он видит небо через взмах ее руки, она уходит, стиснув пальцами виски.
Апрель. Не может быть… ты… это ты!
Шпала. Я не хотел, что бы ты знал, во что превратилась наша Горянка.
Апрель. Горянка… Живая… Вернулась…
Шпала. Там, в Германии она попала в автокатострофу. Подробностей не знаю, она почти ничего не помнит. Как-то оказалась в Финляндии. Толи бордель, толи наркотики, контрабанда, ее втянули в какие-то грязные дела. Я нашел ее в Саамской деревне, ездил туда на охоту. Она жила у местного шамана. Все считали ее чокнутой.
Укокк. Шаман был добрый, он научил меня видеть сны.
Шпала. Саамы дали ей имя Укокк. Я выменял ее на бутылку водки. Теперь она моя жена. А тебе надо уехать.
Апрель. Горянка… Господи!
Укокк. Апрель не уедет, Апрель второй раз не бросит Горянку.
Апрель. Как я мог тебя не узнать! Глаза, глаза твои же…
Шпала приносит ружье, наставляет на Апреля.
Шпала. Теперь ты все знаешь. Убирайся. Оставь нас.
Апрель. Ты чего, Шпала? Я…
Шпала. Ты. Ты… Ты все время стоял у меня на пути. Везде первый. Везде лучший. И она. Она всегда любила тебя. Даже тогда, когда не помнила.
Укокк, глядя на ружье, начинает по собачьи скулить.
Апрель. Да ты что, Шпала, мы же всегда были вместе..
Шпала. Тебе так казалось, ты ведь кроме себя никого не видел. И ее ты так, как я не любил. Помнишь, я наврал тебе, что мы с ней переспали? И ты тут же бросился к другой. Вы развлекались на моей даче, а про Горянку ты даже не вспомнил.
Апрель. Наврал? Так ты все тогда наврал? (Неожиданно бросается на Шпалу, тот роняет ружье, завязывается рукопашная драка.)
Шпала. Я нашел ее! Я лечу ее! Она моя!
Драка становится все яростнее, Укокк-Горянка затравленно наблюдает. В какой-то момент апрель валит Шпалу на пол и начинает душить. Укокк-Горянка поднимает ружье, наставляет его на Апреля.
Укокк-Горянка. Уходи. (Апрель отпускает Шпалу, удивленно смотрит на Горянку) Ты нам не нужен.
Апрель уходит, бежит на тропу.. Слышен шум подъезжающей машины, звук тормозов.
Голос Апреля. До города.
Голос шофера. Садись, подвезем. Мы до театра. А тебе?
Голос Апреля. А мне все равно, в театр, так в театр…
СЦЕНА 6(толи явь, толи сон)
Затемнение. Звучит мелодия известной песенки «Крутится, вертится шар голубой…». Зажигается яркий свет. На сцене театральные подмостки. Суета перед началом прогона. Режиссер суетится, отдавая последние распоряжения. Актеры в самых разнообразных костюмах бегают из кулисы в кулису.
– А после занавеса сразу два передних прожектора…
– Куда то делось свадебное платье…
– Можно я выйду из правой кулисы, а то я не успеваю переодеться…
– Фонограмму даете по свету! Сначала свет, потом музыка…
– Невесты сегодня не будет, эти суки прожгли платье…
– Кто взял мою дубину? Дубину верните! Руки оторву!
– Так мы прогоняем финал или что…
– Или что!.. Где радист?
– За пивом пошел…
– Да чтоб его…
– Начнем без него.
Толи это очередной сон, толи просто персонажи театрального шоу случайно совпали с образами из снов. На сцену выходят Пионер, Невеста, Женщина-Врач, Женщина-Милиционер, Шарманщик, Охранник. Они поют песню (по настроению что-то а ля Нино Рота), танцуют, вовлекают Апреля в свой круг. Затем по очереди выводят его из хоровода.
Пионер. Девочек обижать – последнее дело. Никогда! Торжественно клянись!
Апрель. Никогда.
Пионер складывает его руку в пионерский салют.
Невеста. Тили-тили тесто… А где жених? Куда дели жениха? Ах! Вот он, наконец-то! (Ловит Апреля, толкает его на пол. Накрывает своей длинной юбкой.) Теперь не убежит! Теперь уж не убежит!... Ой, что ты там делаешь?.. Ой!.. Что он там делает!!!... Ой-о-о-о… Да. Да, да… Еще! Еще!
Врач. Галлюцинации – ощущения и образы, непроизвольно возникающие без реального раздражителя и приобретающие характер объективной реальности.
Врачиха выволакивает Апреля из-под юбки Невесты.
Милиционерша (голосом прокурора). Задержанный, вы обвиняетесь во всех смертных грехах по статье уголовного кодекса. Признаете ли вы себя виновным?
Апрель. Нет.
Милиционерша (растерянно). То есть, как это – нет?
Шарманщик. …Тронул крепости ворота, Сдвинул пальцем безымянным, Костяной замок открыл он…
Милиционерша. Но я не могу закрыть дело!
Невеста. Все может быть, все может статься,
Невеста может с женихом расстаться.
Охранник. Не пушу! Не пущу!
Врач. Бред – не соответствующее действительности убеждение, которое невозможно изменить с помощью рациональной аргументации.
Шарманщик. :Дайте вы свободу мужу, Вы дитяти дайте волю.
Охранник. Не пущу!
Невеста. Обручальное кольцо – не простое огорченье.
Пионер. Будь готов! Всегда готов!
Врач. Психастения – невроз, проявляющийся чувством неполноценности, страхом, нерешительностью, безволием, навязчивыми состояниями; а также боязливостью, постоянными сомнениями.
Апрель пытается вырваться от своих странных преследователей, они кружатся вокруг него во все ускоряющемся ритме. Их кольцо сужается вокруг него все теснее.
Охранник. Не пущу!
Пионер. Девочек обижать!!!
Невеста. Обручальное кольцо…
Врач. Галлюцинации.
Милиционерша. Виноват!
Шарманщик. Наконец плывет на сушу!
Охранник. Не пущу!!!
Пионер. Тожественно клянись!!!
Невеста. Нет! Нет!.. Да! Да!.. Еще!
Врач. Психастения.
Милиционеша. Виновен!
Шарманщик. На неведомую отмель…
Охранник. Не пущу!
Пионер. По правилам надо. По правилам!
Невеста. Еще!.. Еще!.. Еще!..
Врач. Бред!
Милиционеша. Приговорить…
Крик Апреля заглушает все голоса «Не-е-ет!»
Апрель. Нет. Вас нет. (Неожиданно очень спокойно.) Вы – это я. Я вас не боюсь.
Круг распадается, персонажи отступают все дальше и исчезают совсем. Апрель остается один. На голове у него шутовской колпак.
Появляется Горянка, такая какой была в мечтах Апреля.
Горянка. Уходи. Ты нам не нужен.
Апрель достает из кармана новогодний елочный шар, тот самый с елки у Келви, с силой швыряет его. Шар разбивается.
Со всех сторон выходят артисты в костюмах классических героев:
– Быть или не быть, вот в чем вопрос.
– Ах, обмануть меня не трудно. Я сам обманываться рад….
– Чем меньше женщину мы любим, тем легче…
– Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть. Напраслина страшнее обличенья.
– Ах, боже мой, что будет говорить княгиня Марья Алексеевна.
– Какие сны в том смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят?
– Карету мне, карету!
– To be or not to be…
– В Москву, в Москву!
Звуки вокзала, гудки, голос диспетчера, объявляющий о прибытии поезда.
Действие пятое (самое короткое)
СЦЕНА 1
Москва. Квартира Апреля и Вики. Он собирает небольшую спортивную сумку. Она стоит совершенно потерянная с глазами обиженной девочки. Теребит в руках вязаный свитер.
Вика. Почему? Почему? Ну, почему?
Апрель. Я взял несколько книг и самое необходимое.
Вика. Свитер вот выложил. А его моя мама тебе вязала…
Апрель. Подал заявление на развод… (Достает повестку.)
Вика. Ты не нагулялся? Погуляй. Я подожду.
Апрель. Вот повестка. Здесь дата и адрес. Сразу, к сожалению, не разводят.
Вика. Тебе нужны новые впечатления? Езжай. Потом вернешься.
Апрель (оглядывая комнату). Ну, вот и все.
Вика. А я тебя не пущу.
Апрель. На квартиру я претендовать не буду.
Вика. А я все равно не пущу!
Апрель. Я взял только свою сберкнижку. Но не себе, я должен.
Вика. Мне же не деньги, мне ты нужен.
Звонит телефон.
Вика. Не пущу!
Апрель (в телефон). Алло.
Женский голос. Вы извините меня за ту глупую шутку. Ну, под новый Год…
Апрель. Какую шутку?
Женский голос. Это Эльвира, секретарша Пал Аркадьича. Перед новым Годом у нас вечеринка была… Помните?
Апрель. А-а-а… Да-да-да, припоминаю.
Эльвира. Я когда выпью лишнего, болтаю не знамо что… я хотела поговорить с вашей женой и все ей объяснить, но... (Таинственным шепотом) Она тут шефу звонила, жаловалась. А Пал Аркадьич, чтобы скандал не раздувать, зарплату вам повысил.
Апрель (смеется). Эльвира! Пусечка! Я очень тебе благодарен за ту шутку.
Эльвира. Не понимаю
Апрель. Очень. Ты даже не представляешь, какой был бы ужас, если бы ты тогда ничего не сказала.
Эльвира. То есть, как это?..
Апрель. Если бы не эта шутка, ничего бы не произошло! Совсем ничего! Эльвирочка! Дорогая! Пей больше, пей чаще и говори все, что тебе приходит в голову!
Эльвира. Так вы на меня не сердитесь?
Апрель. Я сегодня зайду к шефу, занесу заявление об уходе. А тебе принесу в подарок бутылку… бутылку… чего бы тебе предложить? (Тоном английского лакея.) Напитки какой крепости вы предпочитаете в начале января?
Вика с силой кидает свитер в Апреля. От неожиданности он роняет трубку.
Вика. Ты – мразь! Негодяй! Из-за тебя! Я… Из-за тебя… Я все про тебя знаю, все! Все твои мерзкие секреты! Ненавижу!!!
Набрасывается на него с кулаками, старается ударить побольнее, царапается, визжит. Апрель сначала пытается защищаться, успокаивает ее, затем вдруг отшвыривает на пол.
Смотрит на бьющееся в истерике тело жены на полу. Бросается к ней и начинает рвать на ней одежду. Дальше в двух световых пятнах: корчащееся на полу полуобнаженное тело Вики и жесткое, противоестественно спокойное лицо Апреля.
Апрель. И тут я изнасиловал собственную жену. Да… Зачем? Не знаю. Я представлял, как рвутся и горят страницы ее умных книжек и аккуратных тетрадей… Прелюдия не меньше 15 минут… ласковые слова по 8 тире 12 в каждое ухо… легкий массаж по эрогенным зонам… Вот тебе массаж! Вот тебе слова! Вот тебе прелюдия!
Обезумевшее лицо Вики, она пытается кричать. Но из горла вырываются только хрипы и стоны. Должно быть, она думает, что ей снится страшный сон, и она пытается проснуться. Но на сей раз это не сон.
Апрель. Первый раз в жизни мне было с ней хорошо! Опьяняющее чувство настигшего жертву охотника! Иногда мужчина должен становится животным! И не надо ему в этом мешать! (Вике.) А ты… ты делала из меня бутафорского Пьеро… Вот тебе, здоровый секс, недотраханная Мальвина!
На заднем плане появляется Пионер из снов
Пионер. Девочек обижать… Ай-яй-яй… Не хорошо-с…
Апрель. Вот сейчас эту дообижаю и больше не буду. (Смеется.)
Пионер исчезает, появляется Невеста
Невеста. А со мной ты сделаешь так, как с ней?
Апрель. Нет.
Невеста (обиженно). Разве я хуже?
Апрель. Ты лучше. С тобой я придумаю что-нибудь покруче.
На месте Невесты появляется Женщина-Врач.
Врач. Возрастной кризис — переход в возрастном развитии к качественно новому этапу; обусловлен разрушением привычной социальной ситуации и возникновением другой, которая более соответствует новому уровню психологического развития
Апрель. Да пошла ты!..
На месте Врачихи появляется Милиционерша.
Милиционерша. Изнасилование. Статья 131 Уголовного Кодекса РФ, от трех до шести лет.
Апрель. Виноват! Но наказание я уже получил по полной программе.
На месте Милиционерши появляется Шарманщик.
Шарманщик. Теперь и ты касаешься страниц, где стыд, сомнения и невозможность. Зачем я эту песнь тебе пою? Зачем ее ты слышишь и внимаешь?
Апрель. Сомнений больше нет. Я принял решение.
На месте шарманщика появляется Марта.
Марта. Следующий Новый год у Келви.
На месте Шарманщика появляется Охранник.
Охранник. Не пущу! Не пущу! Не пущу!
Охранник исчезает, его голос сливается с голосом Вики.
Вика. Не пущу! Делай со мной, что хочешь, только не уходи!.. Не уходи!.. Не уходи!
Апрель берет свою спортивную сумку, уходит.
СЦЕНА 2
Скромная комната стандартной московской квартиры. Пожилая женщина (мать Апреля) перебирает книги. Просматривает страницы, что-то ищет. Звонок в дверь. Она выходит открыть. В комнату заходит Апрель, осматривается. За ним очень взволнованная медленно идет мать.
Апрель. Мне нужен мой мольберт.
Мать. Я его…
Апрель. Что?... Выбросила?!
Мать. Нет, что ты.
Апрель. Продала?!
Мать. Убрала в чулан. Сейчас принесу.
Уходит. Возвращается со стареньким мольбертом. Пока ее нет, Апрель напряженно стоит, не двигаясь, как будто окружающее пространство таит опасность.
Мать. Вот, возьми.
Апрель. Спасибо. (Берет мольберт, собирается уходить.)
Мать. А я… тут письмо одно ищу… Положила в какую-то книжку, и забыла в какую… Памяти никакой… А книг то сколько… Может, поможешь?
Пауза.
Апрель. От кого письмо? От отца? Или от того, другого?
Мать. От тебя письмо, сынок.
Апрель. Когда это я тебе письма писал?
Мать. Было.
Не дожидаясь помощи, она продолжает прерванное дело. Апрель не уходит, но и не возвращается.
Мать (роясь в книгах). Вика как?.. Она хорошая девушка… А мне вот пенсию прибавили… А на работе у тебя как? Что то ты небритый такой… А Василий Андреич умер в прошлом году… Да… Мольберт правильно ты взял. Может, детишки рисовать будут… когда появятся… Тетя Вера написала, дачу их ограбили, там и брать то было нечего, пара ведер, да лопаты из сарая, а в домике белье ветошь… А Вика у тебя хорошая, хозяйственная… Да… Соседская Леночка в институт поступила, в медицинский, собачка у них смешная, пекинес… Ну такая смешная… Ну… Я его очень любила, Васю… Василия Андреича. (Пауза.) Твой отец меня…
Апрель. Простил. Я знаю, он мне говорил (вместо сказал).
Мать. Нашла! Письмо нашла!!! Вот оно… (Протягивает Апрелю пожелтевший листок бумаги из школьной тетрадки.)
Апрель (нерешительно берет письмо, читает). Здравствуй, мама. Погода у нас хорошая. Мальчишки тоже. Мне тут все нравится, только компот в столовке не вкусный. Поймали ужа, пугали девчонок. Привези мне мяч, новые кеды и шоколада. Я тебя очень люблю, и буду любить всегда. Твой сын…
Пауза.
Мать (сквозь слезы). Я это письмо второй год ищу, а сегодня нашла, надо же…
Пауза.
Апрель. Я тебе еще напишу….
Мать. Заходи лучше.
Апрель. Мам, я уеду сейчас… может надолго…
Мать. Уедешь... В командировку?
Апрель. Нет… В Нижний. Там меня ждет давно…
Мать. В Нижнем родители Вики. Что-то случилось?
Апрель. Нет, то есть да. Только не Вика… В Нижнем другая женщина – мать твоего внука.
Мать. Внука?.. Ой…
Апрель. Так получилось.
Мать. Внука… Хорошо то как.
Апрель. Прости меня, мама.
Мать. Это ты меня прости… Мальчик мой, Апрелька-карамелька…
Апрель. Ты не виновата, ты все сделала правильно.
Мать. Апрелюшка! Господи, ты и вправду думаешь, что правильно?
Апрель. Уверен.
Мать. Ну, теперь и умирать не страшно…
Апрель. А ты не торопись умирать, ма… Я тебе письма писать буду. А потом приеду… Приедем в гости. Или ты к нам.
Мать Что ж я стою! На стол же накрыть надо… Сейчас картошку поставлю, салат порежу…
Апрель (смеется). Салат… Конечно, ма, конечно. Но не сейчас. Скоро, ма… Скоро. Обещаю.
Уходит.
Эпилог.
Апрель сидит на авансцене, закуривает, вдалеке возникает красивая светлая мелодия. За его спиной один за другим появляются все персонажи, они что-то говорят Апрелю, ругаются, требуют, хохочут, злятся, активно жестикулируют, но ни Апрель, ни зрители их не слышат, будто у телевизора выключили звук. Некоторым Апрель машет рукой, некоторым улыбается, на иных не обращает внимания. Сигарета докурилась. Поток персонажей подошел к концу.
Апрель. Москва – это город, из которого хорошо куда-то ехать. И чем дальше едешь, тем снег все белей и белей.
Уходит. Музыка становится громче, звучит широко и свободно.
|
|