Высшее предназначение.
Концепция современного естествознания. Самый мерзкий предмет из всех, что я встречал. Да еще и препод под стать – старая ведьма, считающая, что её лекции самое нужное из того, что может узнать человек в двадцать лет. И неустанно это проверяющая ежемесячными коллоквиумами. Вот и сейчас ходит по кабинету, смотрит во все стороны. Списать с тетради вариантов нет, а получить заветное «зачтено» ой как надо! И так последний тест завалил.
Я скосил глаза на Наташу. Она старательно морщила лоб над своим листочком, но, заметив мой взгляд, улыбнулась и подмигнула. Я, незаметно от других, помахал ей ладонью.
Да, жизнь хорошая штука – если уметь ею наслаждаться. Но проблема остается открытой – что мне делать с тестом? Долбанная концепция! Еще экзамен по ней сдавать в конце семестра… Я уставился на Андрея Мерташова – самого главного ботаника в нашей группе. Он был очень странным, ни с кем никогда не общался, все свободное время проводил за книжками и компьютером и всегда знал любой предмет на «пять». Узкие плечи, детское личико – самый настоящий ботаник, разве что без очков. Но при всём при этом Андрей был неплохим парнем и всегда подсказывал, если попросить. Немало ребят из нашей группы получили «зачёт» благодаря ему. Да и мне он помогал пару раз.
Через минуту произошло то, что неизбежно должно было – Андрей чуть повернулся и встретился со мной глазами. Я быстро поднял растопыренную пятерню и левую руку, на которой сжал в кулак все пальцы, кроме указательного и среднего. Андрей как-то странно дернулся, и отвел взгляд.
Что не так? Ответ на седьмой вопрос, ну же! Как будто в первый раз видит такую жестикуляцию, ботан несчастный!
Но я зря волновался. Через мгновение Андрей повернулся ко мне и просемафорил: три. Отлично! Теперь восьмой вопрос…
К моменту сдачи тестов у меня были проставлены все тридцать ответов. Насчет большинства из них я не сомневался, ведь мне их дал списать самый эрудированный человек в нашей группе. А, значит, я получу «зачёт» и всё будет отлично!
- Спасибо, Андрюх, - я пожал руку своему спасителю и побежал догонять друзей, уже вышедших из аудитории.
Через минуту мы все уже стояли в туалете, обсуждая только что прошедший тест. Ну и курили, само собой – что еще делать уважающему себя студенту между пар?
- Задолбала она меня в конец, - говорил Сергей, высокий и худой парень, - что тесты эти проводить все время? Какой толк? Для этого существует экзамен. Там проверяют твои знания. Знаешь – получи свою оценку, нет – отправляйся на пересдачу. Все честно. Через это все равно придется проходить всем, так зачем раньше-то проблемы устраивать? Тесты какие-то, аттестации.
Сергей был явным сторонником того, что лучше побегать месяц на сессии и отдыхать весь семестр, чем наоборот. И жутко бесился, когда ему навязывали необходимость заниматься в течение учебного года. Тем более дома, когда вокруг было столько соблазнов. Да что греха таить – мы все такими были.
- Базара нет, - согласился другой член нашей компании, Вовчик, - это все тупо. Ты как думаешь, на сколько написал?
- Хрен его знает. Вопросы дебильные какие-то были. Штук пять я точно ответил, остальные уже так, от балды писал.
- Та же фигня.
- А я у Мерташова почти все содрал, - улыбнулся я, - точнее, он мне сам подсказывал. Мы с ним одного варианта были.
- Везет кому-то! А у меня ни одного ботана в пределах видимости.
- Да уж, теперь стопудово зачет получишь.
Я затянул сигарету.
- Ну, там видно будет. Что загадывать?
- Вот так и паразитируют некоторые – на горбу ответственных людей общества, - Серёга демонстративно помахал ладонью возле лица, хотя у самого в руке тлела сигарета, - ладно, короче. Вечером в «Кросбах» пойдем?
Кросбах – недавно открывшийся пивняк в центре города. Место неплохое и вполне по карману обычному студенту. Мы туда частенько наведываемся пропустить бокальчик-другой. Кайф, конечно, но только не сегодня. На этот вечер у меня планы поинтересней…
- Не, пацаны, без меня, - я произнес это одновременно с Вовкиными «Да можно», и оба моих друга уставились на меня словно на живого динозавра.
- А что так, Лех?
- Да, есть тут вариант один. Потом расскажу, не люблю загадывать.
- Что, с подругой какой познакомился?
- Ну типа того.
- Рассказывай! Что за девка?
- Пацаны, завтра. Не хочу говорить раньше времени. Вот завтра всё расскажу, по факту так сказать. Скажу лишь, что она очень даже ничего.
- Ну ладно, - Вовчик ловко выкинул бычок в открытую форточку, - завтра так завтра. Причина у тебя уважительная, так что сходим сегодня втроем – Диму с собой еще прихватим. А сейчас пошли на пару, пока не опоздали.
- Пошли.
Вслед за Вовой мы выкинули окурки и вышли из туалета.
* * *
Итак, долгожданный вечер. Друзья давно уже пьют пиво, а я стою на улице и жду. Можно конечно было бы успеть заскочить к ним, посидеть полчасика, но с пивным запахом идти на свидание нельзя – это закон. К тому же, так даже лучше – слишком часто в последнее время я злоупотребляю этим напитком.
Я посмотрел на часы. Пять минут восьмого. Пора бы ей уже прийти. И точно! Из-за угла показалась Наташа. В короткой мини юбке и облегающем топике, она шла как настоящая фотомодель. Одна из самых красивых девчонок в нашей группе, Наташа, тем не менее, относилась к тем, кто редко опаздывает надолго и всегда держит однажды данное слово. И это делало её ещё привлекательней.
Я улыбнулся и шагнул навстречу. Наши губы соприкоснулись в легком поцелуе.
- Привет. Извини, что опоздала.
- Ничего страшного. У меня для тебя есть сюрприз.
- Да? Какой же?
Я обнял её за талию, притянул к себе:
- Моего соседа сегодня не будет дома до поздней ночи…
* * *
И снова концепция современного естествознания. Какой дурак составлял расписание? Ставить КСЕ два дня подряд это полная хрень. Я отвернулся к окошку и потянулся.
В голове, одна за другой, плыли картины вчерашнего вечера. Мы сидим с Наташей у меня дома, пьем вино, болтаем. С количеством выпитого мир становится все отдаленней, глуше – и все ближе, ярче её лицо. Мы ласкаем друг друга…
Нет, не подумайте ничего плохого - вчера между нами секса не было – я вообще не сторонник половых связей до установления более-менее прочных отношений. А с Наташей у нас всего лишь приятный флирт. Любовью здесь и не пахнет – ни с моей, ни с её стороны. Да у нас было-то всего четыре встречи! Причем, что интересно, о наших отношения никто из группы не знает, включая и моих друзей. Как-то так у нас с ней сразу получилось, что мы оба не хотели, чтобы об этом кто-нибудь знал. Зачем лишние разговоры, пересуды за спиной? На самом деле так даже интересней, романтичней как-то…
Сидящая впереди одногруппница повернулась и передала мне листок со вчерашним тестом. Почти все ответы на нем были перечёркнуты, а внизу красовалось, написанное красным, «Незачт».
Я в полном ступоре уставился на листок.
Как так? Как это может быть? Ведь эти ответы мне надиктовал Мерташов, неужели наш «золотой» ботаник не подготовился? Хм. А что, может он нашел себе наконец-то девушку и теперь у него есть занятия поинтересней, чем зубрить концепцию? Мысль о том, что Андрей теперь с подругой настолько развеселила меня, что я даже не очень расстроился из-за не полученного зачёта.
- В целом группа сдала тест плохо. Мы снова и снова убеждаемся в том, что необходимо уделять больше внимания занятиям дома, - тем временем гундела вечно недовольная Вера Петровна, - на отлично справились всего лишь два человека из группы. Это Лена Белянцева, написавшая тест всего с одной ошибкой, и Андрей Мерташов – с двумя.
Что? Мерташов – с двумя ошибками? Я не ослышался? Почему же мой листок тогда весь перечёркан и исправлен? Я посмотрел на Андрея. Он улыбался, но как только заметил мой взгляд, сразу как-то съежился и отвернулся.
Таааак. Значит, он нарочно надиктовал мне неправильные ответы? Очень даже интересно получается. После этой пары у нас с ним определенно будет серьезный разговор…
Нельзя было сказать что я разозлился, или взбесился, или ещё что-нибудь в этом духе. Мной завладело недоумение. Зачем было подсказывать мне неправильно? Ведь не дурак же он, в самом деле. Прекрасно понимал, что очень скоро это станет известно. Причем Андрей, как я уже говорил, был в принципе неплохим парнем и не раз помогал мне или кому-нибудь еще. По нормальному помогал, само собой разумеется. А тут на тебе! И обидеть я его не мог никак, самое смешное. Ведь мы абсолютно с ним нигде, кроме учебы, не пересекались. И общение наше за уровень «привет – пока» редко когда заходило. Так в чем же дело? Тут определенно что-то не так!
До конца пары я сидел как на иголках. И как только нас отпустили, первым выскочил за дверь - ждать Мерташова. Он, как и полагается настоящему ботанику, подошел к преподавателю что-то спрашивать.
- Андрей!
От моего окрика он сразу дернулся и попытался было ускорить шаг, но не тут-то было. Через мгновение моя рука легла на его плечо.
- Ну-ка пошли отойдем.
Я направился в конец коридора, подталкивая Андрея впереди себя. Он не сопротивлялся. Когда мы оказались в полутёмном тупике за лестницей, я медленно потянулся, потом положил обе руки ему на плечи и спокойно, почти что ласково спросил:
- Ну и что это за дела?
Андрей побелел и затрясся.
- Что это за хрень я тебя спрашиваю?! Что ты мне вчера надиктовал?! А?
- Лех, я перепутал наверное, извини! Ошибся.
- А себе ты ни хрена не перепутал, я смотрю? Пятерку получил, как всегда?
- Да это случайно получилось, я ведь говорю! Зачем мне тебя обманывать?
- А вот это ты мне и объяснишь сейчас, урод! И хватит гнать про случайность, я ж видел, ты еще на паре трясся! Или мне с тобой по-другому разговаривать?
Вдруг глаза Андрея скользнули куда-то в бок, и в них, на секунду преодолев выражение страха, мелькнуло что-то другое. Впрочем, он тут же опустил взгляд вниз и затрясся еще сильнее.
Я повернулся посмотреть, что его отвлекло. Недалеко от нас спускалась по лестнице Наташа. Нас она, похоже, просто не заметила. Ну и хорошо, сейчас не до неё совсем…
- Мерташов! В последний раз говорю - или объясняешь какого хрена ты меня завалил вчера, или…
- Ты всё равно не поверишь, - неожиданно перебил он меня.
- А ты попробуй.
Секундная тишина.
- Я люблю её.
- Любишь? Кого? – понимание пришло на мгновение позже - Наташку что ли?
- Да.
- Ну и?
Нельзя сказать, что сказанное не произвело на меня впечатления, но и ничего удивительного в это не было. Наташа девушка красивая, а такой как Мерташов небось и за ручку с девчонкой никогда не держался. Но я то здесь причём?! Последнюю фразу я повторил вслух.
Андрей молчал, внимательно разглядывая пол под ногами.
- Ну?
- Ты встречаешься с ней.
- Что-что?
Он не может знать об этом! Никто не знает – даже своим друзьям я не рассказывал, говорил, что гулял с девчонкой с которой познакомился в парке. И Наташка не могла сказать никому, а ему уж тем более! Конечно, можно предположить, что он увидел нас где-нибудь в городе, но почему мы тогда не видели его? И даже если так – откуда он знает, что мы именно встречаемся, а не просто случайно столкнулись?
- Ты встречаешься с Наташей.
- Бред! - я уже взял себя в руки, - с чего ты так решил вообще?
- Я видел вас вместе.
А, всё понятно. Углядел нас все-таки где-то в городе, а дальше влюбленное сердце дорисовало картину. Сейчас мы его быстро разубедим…
- И где же, если не секрет?
- Вчера – у тебя дома. Два дня назад – у неё. Пятнадцатого у неё. И тринадцатого вы гуляли в парке.
Шок. Снег на голову. Целый сугроб снега. Как будто находишься в темной комнате, и вдруг включают яркий электрический свет. Как будто ты пропустил удар самого Майка Тайсона.
Ошарашенный, я глядел на Андрея. А он на меня. И уже не трясся.
- Откуда... ты... знаешь?
- Я видел это собственными глазами.
- Что?
- Я видел это.
- Как – видел? Что за бред ты несешь?! Ты что, следишь за ней что ли?
- Ни за кем я не слежу, - тёмные зрачки Андрея вперлись прямо в мои, - но я всё это видел сам так же, как вижу тебя сейчас.
- Как такое возможно?
Пауза. Долгая, секунд десять наверное.
- Я могу летать во сне.
Мне показалось, что я ослышался.
- Летаешь во сне? А тебе у психиатра провериться не надо случаем? А, Андрей?
- Я же говорил, что ты не поверишь.
- А какой нормальный человек поверит, скажи-ка мне? Хотя подожди…
Удивление от услышанного било через край. Я уже и забыл, с чего начинался этот разговор. Как же! Он, оказывается, любит мою девушку и летает во сне! Если первое вполне даже понятно и правдоподобно, то второе… но откуда он тогда все это знает? Причем так точно, по датам…
- А давай проверим? – мысль пришла неожиданно, - если сможешь доказать, что это действительно так, что ты умеешь летать во сне, то никаких проблем между нами нет. Идет?
Андрей пожал плечами.
- Идет.
- Отлично. Давай… давай… Придумал! Сегодня, в полночь, я кое-что сделаю. А ты, если такой умный, расскажешь завтра что именно. Ну как?
- Хорошо.
- Ровно в ноль часов ноль минут.
- Да, я понял.
- Ну что, тогда до завтра. Пока, Андрей.
- Пока.
Я развернулся и быстрым шагом направился в курилку, где наверняка стояли Вовчик, Серый и Дима. От перемены оставалось всего ничего, а покурить успеть надо было. Само собой, пацанам я ничего рассказывать не собирался.
* * *
На часах 23-55. Пора собираться. Почему я сказал именно в полночь? Как будто в фильме ужасов каком-то, которые я на самом деле на дух не перевариваю. И вообще идея бредовая, как я повелся – сам не понимаю. Мерташов летает во сне. Как же! Но теперь отступать уже в любом случае поздно.
Я взял блокнот и карандаш, одел кроссовки и вышел на лестничную площадку. И хоть я скорее поверил бы в то, что Андрей действительно умеет летать чем в то, что он поставил в мою квартиру невидимую камеру наблюдения, делать надо было все до конца. А поэтому я поднялся на два пролета, уселся на ступеньки и закурил.
23-59. Я расположил на колене блокнот и стал рисовать. У меня еще со школы это неплохо, в общем-то, получалось. Но потом я это дело забросил. А зря, наверное.
Шли минуты. На листке все четче проступали контуры огромного дракона. Он был в ярости – выпяченная грудь, лапы скребут землю, пасть разинулась, обнажая целый ряд острых зубов. И тонкие, как у кошки зрачки. Почему-то мне кажется, что если бы драконы действительно существовали, то у них были бы именно такие.
Я посмотрел на часы. Семь минут первого. Побесились и хватит. Я вырвал листок из блокнота, поднял его над головой, покрутил в разные стороны... и разорвал на мелкие части.
...На следующие день занятия начинались поздно, уже во второй половине дня. Я забегался и пропустил первую пару и приехал только на вторую, с опозданием. Когда я вошел в аудиторию, все уже сидели. Первый взгляд – на Мерташова. Он смотрел на меня чересчур уверенно и спокойно. Неужели и правда расскажет? Ладно, разберемся.
- Вот.
Как только нас отпустили, Андрей подошел ко мне и положил передо мной листок. На нем был изображен дракон, почти такой же, какого вчера создал я. Нарисован похуже, конечно, но в целом видно, что списан с моего. Та же поза, пропорции, мелкие детали.
- Ты рисовал его на лестнице, на два пролета выше своей квартиры.
* * *
Вечером после пар мы ехали к Андрею. Честно говоря, я сам не до конца понимал, почему так получилось. Почему я отменил встречу с Наташей, чтобы поехать к нему в гости. Почему на фразу Андрея «если хочешь, я покажу тебе свой полёт» я сразу согласился и во мне зажглась искра жгучего интереса. Наверное, всё дело в том, что я все-таки поверил ему. Поверил, потому что других объяснений его знаний я просто не мог найти. И потому что читал много фэнтези, мистики в своё время. И логика - предательница логика – встала на его сторону. Но такие слова можно принять на веру, конечно, но пока не убедишься, не посмотришь сам, своими собственными глазами, то внутри тебя, где-то в глубине, будет ворочаться червяк недоверия и здравого смысла. И я решил покончить с ним.
Переступая порог его квартиры, я почувствовал себя неловко, не знаю уж почему.
- Слушай, ты же говорил что это получается у тебя во сне? Ты что, собираешься сейчас спать?
- Раньше я летал только во сне. Теперь могу и без этого. Лишь бы на улице было темно, не было солнца. Так сложнее конечно, но… я становлюсь сильнее год от года. Умение растёт во мне.
- А… - я хотел спросить, почему только в ночное время, но Андрей неожиданно перебил меня:
- Молчи! Надо сосредоточиться. Сейчас ты увидишь, что такое Полёт.
Он как-то странно произнес это словно, «Полёт». С почтением и гордостью одновременно. Будто говорил о чем-то святом.
Я послушно замолчал. Квартира располагалась на восьмом этаже, и посторонних звуков сюда почти не доносилось. На улице уже давно было темно, а Андрей включил лишь лампу в коридоре, когда мы входили. Её свет сюда почти не пробивался, мы сидели практически в полной темноте. Я с трудом различал силуэт Андрея на диване в метре от меня.
Тишина, темнота вокруг… Мне стало даже немного жутко, сразу вспомнились все виденные фильмы про вампиров, как они заманивают свои жертвы.
И в этот момент Андрей нарушил давящую на меня обстановку. Его тело изогнулось дугой, пальцы сжались, и он издал глубокий вздох, совершенно не соотносящийся со всей его позой.
И я увидел Полёт.
Я взлетел.
Не знаю, как описать это словами. Да это и невозможно, наверное. Что-то Великое, непостижимое разумом случилось с нами. И мы стали частью этого.
Мы летели. Действительно, по настоящему. Мы мчались над городом, над всеми его бесчисленными огнями и творение рук человеческих казалось чем-то мелким, несущественным. Мы поднимались высоко вверх, туда, куда не залетит ни одна птица, туда, где самые огромные небоскребы становились едва различимы глазу - и падали вниз со скоростью камня. Я не видел своего тела – оно осталось там, далеко, в той темной квартирке, лишь слабое мерцание очерчивало контуры моих рук и ног. Тугие струи воздуха крутились вокруг нас. Вверху, внизу, справа, слева. И мы катались на них. Воздух был нашим другом. Он даже как-то по-другому бил в глаза, когда мы разгонялись – мягко, несильно, словно предупреждая. Мы падали вниз, почти до самого асфальта и, невидимые, летели над тротуарами, между снующих машин и людей. Невидимые и бестелесные – можно было пролететь сквозь стену или сквозь человека, или вообще где угодно. Мы не жили по законам этого мира.
Я видел, как внутри каждого человека пылает что-то круглое и яркое. У всех разного цвета – у кого-то почти что ослепительно белое, у многих разной расцветки серого, а пару раз попадалось и вовсе черное. Я пролетел мимо пары – девушка шла, неся в руке длинную розу, её обнимал высокий парень. Они улыбались – и я даже отвернулся – такой от них бил нестерпимо яркий белый свет...
…А потом сильный удар вернул меня обратно. Я снова был в своем теле, в квартире на восьмом этаже. Сил не было совершенно, я лежал на полу и не хотел вставать. Через мгновение вспыхнул свет – это Андрей включил лампы и плюхнулся обратно на диван. Я заметил крупные капли пота на его лице.
- Тяжело держать двоих сразу, - он потряс головой, - один я могу летать хоть всю ночь напролет.
- Андрей… что это было? Там, в людях… Души?
- Да, это людские души.
- Так значит это…
- Да, это правда. У каждого из нас есть душа.
Я лежал на полу с закрытыми глазами. Ощущение Полета – то, что никогда не испытать в обычной жизни – ещё жило во мне. Не хотелось говорить, думать. У каждого из нас есть душа? Что ж, в этом я не сомневался никогда.
- И я могу вынуть душу из любого из них. Из любого человека.
- И он умрёт?
- Да. Но и я вместе с ним. Этот дар я могу использовать только один раз. Я чувствую это. Если я выну чью-то душу, то и моя душа отправиться следом.
- Покажи это ей.
- Кому ей?
- Наташе. Покажи, как показал мне. И у вас тогда с ней всё получиться.
Андрей как-то бледно улыбнулся:
- Разве она согласиться хотя бы прийти ко мне домой?
Я сел на полу.
- Предоставь это мне.
* * *
- Ииии, падла? Ты чё, савсэм афигел? Телефона нэт у нэго! В горы поедэм с табой!
Я вышел из-за угла. Так и есть, я не ошибся. Голос с акцентом принадлежал Армену – вечно небритому кавказцу из параллельной группы. Он всегда ходил в спортивном костюме и всегда наезжал на тех, кто не мог за себя постоять. И был единственным с нашего факультета, с кем я никогда не здоровался за руку. На этот раз он прижал к стенке… Андрея Мерташова! Ну нет, так дело не пойдет.
- Проблемы, Андрюх? – Я оказался рядом всего за секунду, и оттеснив кавказца, положил руку на плечо Андрею.
- Ну… вот, - Мерташов кивнул в сторону Армена, - телефон мой хочет…
- Тэбэ чэго надо, а? – пришел в себя Армен.
- Свалил отсюда, урод.
Я развернулся на девяносто градусов и оказался нос к носу с кавказцем.
- Ииии! Ты чэго, проблем ищешь?
- Я второй раз повторять не буду.
С шипением и угрозами, Армен отошел назад. Он боялся связываться со мной один на один. Три года бокса дали мне нужный для этого авторитет.
- Ты что, Андрюх? Не бойся его. Он ничего из себя не представляет и трогает только тех, кто сам этого боится.
- Да я знаю…
- Вот и отлично. Поехали сейчас по пивку, обсудим наши дела заодно?
- Поехали…
Мы направились к остановке. Андрей всё еще косился в сторону, куда ушёл Армен.
- Урод, - прошептал он наконец.
Я поймал маршрутку. Через 15 минут мы были в «Кросбахе».
- Ну что, - сказал я, когда передо мной поставили наконец-то бокал разливного пива, - все в порядке! Я обо все позаботился.
Андрей, как и полагается нормальному ботанику, пива не пил. Перед ним стояла кружка с чаем и это смешило меня, но я сдерживался.
- Короче так. У нас сегодня с ней стрелка. Я под благовидным предлогом приведу её к тебе, а там уже твоя работа!
- Лёш, только у меня к тебе просьба. Ты не мог бы… не мог бы сам уйти, после того как вы ко мне придете?
- Ни хрена ж себе!
- Просто я не хочу, чтобы кто-то видел, когда мы… когда… ну ты понимаешь!
- Да ладно шучу я! Шучу. Так на самом деле даже лучше будет.
- Тогда договорились, - он отхлебнул чай из кружки.
- Послушай, Андрюх. У меня к тебе вопрос. Я вот тут думал вчера… Помнишь, ты говорил, что можешь вынуть человеческую душу? Но если ты это сделаешь, то умрешь сам?
- Помню.
- Зачем тогда это нужно? Зачем нужная такая поистине феноменальная способность – если её практически нельзя использовать? Вот, например, этот Армен – предположим, он тебя достанет когда-нибудь, и ты захочешь ему отомстить. Но ведь тогда ты и сам отправишься вслед за ним! Тебе придется мстить обычными, людскими методами, чтобы выжить самому – и какой тогда смысл в этом твоём умении?
Андрей как-то странно посмотрел на меня. Прежде чем ответить, размешал ложечкой чай, сделал глоток. И заговорил.
- Да, ты прав. Так не отомстишь и не накажешь никакого ублюдка. Но смысл есть. Дело в том, что таких как я больше нет. А Полёт… это нечто, что дается человечеству раз в сто, а то и больше лет. И он дается не для мести, пусть даже справедливой, не для обычного убийства. Его нельзя растрачивать впустую. Это - Высшее Предназначение. У меня есть всего одна возможность. Моё Предназначение. То, для чего мне были даны эти силы.
- И—и-и… для чего? – несколько оторопело спросил я.
- Скажи, Леш, я странный? Даже для ботаника? – проигнорировав мой вопрос, спросил Андрей.
- Ну… да, в общем есть немного.
- Вот. Человек не может быть хорош во всём. Я выпадаю из ритма обычной жизни и я не такой как все. Это плата за мои способности. А для чего они, спрашиваешь ты? Я не знаю еще. Не знаю точно. Может, мне предстоит убить какого-нибудь диктатора, готового окунуть Россию в кровавый кошмар, может предотвратить новую мировую войну – представь только, что было бы, если б Гитлер умер в 1930 году, например? А я могу! Могу добраться до абсолютно любого человека на Земле – даже больше того, до его окружения тоже. У меня будет несколько минут, я успею вынуть не одну душу прежде чем моя покинет тело. Может, во время Полёта я узнаю нечто очень важное, то, что скрыто от остальных. И смогу помочь или, наоборот, предотвратить. Понимаешь, о чем я говорю? Высшее Предназначение. Не знаю ещё как, но я совершу нечто очень важное для России, а то и всего мира. А сейчас я должен ждать.
- А ты уверен в этом?
- Да. Мои сородичи, те, что владели Полётом раньше, до меня, говорят порой со мной. За всю историю их было совсем немного, но если бы не они, мир сейчас был бы хуже, намного хуже. Полёт не даётся просто так. У каждого из нас есть цель, предназначение.
- Да, солидный ты парень, - я старался шутить, но настроение стало донельзя противно-серьезное, - будущая известная историческая личность! А я тебя знаю. Может и про меня потомки пару строк прочтут?
- Это началось в семь лет. – Андрей не принял моего шутейного тона, - я был тогда совсем ещё маленький. Когда во время сна моя душа оторвалась и взлетела – совсем тогда немножко, до потолка комнаты – я совершенно не испугался. Я видел внизу себя спящего, видел мать с отцом на соседней кровати – и думал, что эта такая игра. Я не мог еще свободно двигаться – только взлететь до потолка и всё. На утро я рассказал об этом родителям, но они лишь посмеялись. Да и кто бы на их месте поверил, услышав такое от семилетнего ребёнка? Второй раз я сумел сделать это только два года спустя – и получил гораздо больше свободы в своих действиях. Я пронёсся по квартире и вылетел через балкон на улицу. И лишь увидев внизу город, маленькие коробки машин и точки людей, я испугался. И сразу же – проснулся в своей кровати. Мне было страшно, но в то же время интересно. Через месяц я смог еще. И ещё. Чем старше я становился, тем чаще я мог летать во сне. В подростковом возрасте я уже делал это каждую ночь. И именно тогда я познал Полёт. Не просто перемещение в воздухе, как раньше – а именно Полёт, высокий и безграничный. Когда для тебя не существует стен и расстояний, когда ты видишь цвет души каждого человека и когда осознаешь что такое Предназначение.
В том возрасте я часто использовал это в своих целях. Узнавал секреты и сплетни, подглядывал за девчонками. Мне многие говорили, что я хорошо разбираюсь в людях – еще бы! Ведь душа каждого из них была для меня как на ладони. Ты и сам видел. Но я так и не мог научиться летать вне сна. Это умение пришло ко мне, когда мне было уже 17 – после нескольких лет упорных, целенаправленных тренировок. Мои сородичи иногда помогали, подсказывали мне, но очень редко. В основном я дошёл до всего сам. Теперь я могу входить в Полёт по собственному желанию. Но лишь в тёмное время суток – этот запрет вечен и нерушим. Никто и никогда не мог взлететь под солнцем.
Андрей замолчал. Передо мной сидел уникум, возможно даже и вовсе не человек, а у меня на языке вертелся эгоистический вопрос: «А моя душа какого цвета?». Но я почему-то стеснялся его задать. Наверное, всё-таки не чёрного, раз он сидит и разговаривает со мной. Хотя цвет может меняться, я сам это наблюдал…
В этот момент зазвонил мой мобильный.
- О! Это Наташка, - я подмигнул Андрею, - Привет! Да, конечно, всё в силе. Давай через сорок минут там же… ага…конечно! Ну давай, я уже еду.
- Ну что? – с нетерпением спросил Андрей, - все ок?
- Ещё бы не ок, - я улыбнулся, - давай, допивай свой чай, езжай домой и жди нас!
Я положил на стол пятьдесят рублей и вышел из бара.
* * *
- Ну и что же нас такое ожидает? – засмеялась Наташа и попыталась нажать кнопку «стоп» в лифте.
Я перехватил её руку.
- Не сейчас! Мы уже почти на месте. Потерпи немного.
- Жизнь слишком коротка, чтобы всё время терпеть… А, Алешка?
Наташа выпила немного вина и была в отличном настроении.
Раскрылись дверцы лифта.
- Вот мы и тут, - провозгласил я, выходя на лестничную площадку.
- Очень мило, - прыснула Наташка, - замечательный такой коридорчик…
Я вдавил кнопку дверного звонка. Прошло несколько секунд, и Андрей открыл дверь.
- Мерташов?! – похоже, моя подруга ожидала увидеть здесь кого угодно, но только не одногруппника, - он–то здесь что делает?
Она посмотрела на меня.
- Живёт, - коротко ответил я, - привет, Андрюх.
- Привет. Проходите, не стойте.
* * *
И вот я снова сижу в «Кросбахе». На этот раз с Вовчиком и Серым. Каждый из нас выпил по две кружки пива и перед нами уже стоят третьи. Хорошо!
Наташка осталась у Андрея дома – собственно, не так уж это было и сложно. Мы посидели чуток втроем, выпили принесенного с собою вина, а потом я, сославшись на неожиданные дела, ушёл. Поначалу Наташка хотела было со мной, но Андрей оказался на удивление хорошим рассказчиком, у нас получилась такая комфортная обстановка… Ну и плюс мой жесткий отказ, само собой – дела очень срочные, должен идти один, т.д. В общем, она осталась. И сейчас, по идее, Андрей претворяет в жизнь самую главную часть нашего плана – удивить, заинтересовать её. Показать ей Полёт. Я не представляю себе человека, который не был бы шокирован и очень удивлен, увидев это. Тем более, такой эмоциональный как Наташка. После этого у них будут все шансы сойтись. Еще бы, ведь такие как Мерташов появляются раз в столетие. Она своего не упустит.
Кажется - ну а мне-то зачем это надо? Ведь это я вроде как встречался с Наташкой, а сейчас добровольно отдаю её другому, даже помогаю.
Любовь – вот он, ответ. Для меня отношения с Наташей – чистой воды баловство, флирт, к тому же и очень короткий вдобавок. А Андрей любит. Я слишком хорошо помню себя три года назад, чтобы понять, что это такое. Я изменился и теперь могу запросто найти себе другую, а для него-то это совсем не так… В общем, можно сказать что во мне проснулась тяга сделать что-то хорошее – хоть раз в жизни. Интересно, стала ли от этого хотя бы чуточку светлее моя душа?
Я улыбнулся от того, каким белым и пушистым предстал в собственных мыслях.
- Вовчик, как думаешь, я белый и пушистый?
В ответ раздался хохот.
- Оранжевый и грязный! Ты что, с дубу рухнул, Леха?
Пацанам я так ничего и не рассказал. По-моему, в последнее время это уже вошло в привычку – ничего им не рассказывать…
На часах было уже пол двенадцатого, когда зазвонил мой телефон. Это была Наташка. Я вышел на улицу и только тогда взял трубку.
- Лёша! Это необыкновенно! – казалось, она сейчас захлебнётся от восторга, - Это… это… Я думала раньше, такое невозможно! Этот Полёт… Это нечто! Я никогда такого не испытывала! Это самое лучшее, что…
- Хватит, хватит, - перебил я её, - я знаю, что это такое. Разве Андрей не говорил тебе?
- Да, говорил. Лёш, спасибо, что привел меня туда!
- Всегда пожалуйста. Ты сейчас где?
- Андрей проводил меня, я уже почти что дома. Послушай, это просто неверо…
- Вот и ладненько. Увидимся завтра в универе!
Я прервал соединение. Наташа делилась бы своими эмоциями до самого утра, дай ей волю. Через десять минут позвонил Андрей. И тоже принялся изливать свои восторги – но уже по поводу общения с Наташей…
В два часа ночи «Кросбах» закрылся. Волей – неволей, а пора было расходиться по домам. Поддатый, но отнюдь не пьяный, я неспеша шёл по ночным улицам, протрезвлялся. Всё было хорошо.
…Я уже почти подошёл к своему подъезду, как с лавочки неподалеку поднялись пять человек и направились в мою сторону.
- Э, Лёша! Стой, э!
Под действием пива и приятной прохлады ночного города я чересчур расслабился. И я сделал ошибку. Остановился, хоть сразу узнал голос Армена. А ему этого хватило – четверо его дружков обступили меня по кругу. Всё в спортивных костюмах, тёмные и давно небритые. Сам Армен встал напротив меня.
- Ну что, Лёша? Ты попал. Нэ нада было в институте борзэть!
- А ты тогда зассал со мной один на один связываться? Теперь с дружками пришел?
Конечно, мне было страшно. Но я не собирался показывать это перед этим уродом. Такого отпора Армен, наверно, не ожидал. Его отморозки выжидающе смотрели на него, и он решил перейти от слов к действию.
- Ииииии, падла!
Он размахнулся и ударил меня по лицу. Точнее, почти ударил - я легко уклонился, его кулак поцарапал мне щёку, и я двинул в ответ. Попал чётко, красиво, как учили на боксе – кавказец потерял равновесие, сделал три шага назад и схватился за разбитое лицо. На ногах он устоял, но по зажимающим лицо пальцам потекла кровь.
И тут на меня набросились его дружки. Я успел ударить ещё дважды, причем один раз хорошо – кто-то дико завизжал – но потом меня повалили на землю и начали избивать ногами. Я обхватил голову руками, сжался в комок, стараясь защитить самые важные органы. Удары посыпались со всех сторон. Было чертовски больно, я заорал. Через пол минуты где-то пришёл в себя и Армен. Он был в бешенстве. Его лицо было залито кровью, стремительно распухал поломанный нос.
- Я... тэбя... сука... убью... нахрэн...
Каждое слово он сопровождал сильным ударом ноги. Наконец он, тяжело дыша, остановился. В его руке блеснуло лезвие ножа.
Всё, конец. Этот урод в таком состоянии, что не остановится даже перед убийством, даже если и не хотел этого с самого начала.
И тут произошло неожиданное. Уже приготовившийся к удару, Армен неожиданно выгнулся дугой, захрипел, уронил нож. На уголках его губ появилась кровь. Его грудь выгибалось всё больше и неестественней, было слышно, как что-то хрустит внутри. И – не знаю, может мне показалось – но словно легкий дымок вырвался из его тела и тут же развеялся в воздухе. Мёртвое тело упало на землю.
Дружки Армена, не двигаясь, смотрели на гибель своего предводителя. А через несколько секунд двое из них точно так же захрипели и начали выгибаться. Двое оставшихся бросились наутек.
Андрей, подумал я. Это ты. Ты забираешь их души. Ты спасаешь меня. Ты сейчас здесь, рядом.
Я закрыл глаза. Ушла боль, всё тело наполнилось приятным теплом, стало легко и хорошо.
Андрей!
Я почувствовал, увидел его – мерцающее сияние парящего, презирающего законы физики человеческого тела. И пять источающих мглу комков, чёрных, как сама ночь. Он гнал их куда-то вверх. Выше полета птиц, выше облаков, выше чем способен залететь любой самый современный самолет и намного, неизмеримо выше чем дано постичь человеческому разуму. Туда, откуда они никогда не вернутся обратно.
И где навечно останется он сам.
Там, в немыслимых высотах, он повернул голову. Посмотрел на меня, протянул руку. Теплый ветер обдул все мои ушибы и кровоподтёки. А он уже несся дальше, взлетал всё выше и выше – пока не превратился в едва заметную точку и не исчез вовсе.
Я открыл глаза. Возле меня валялись три мёртвых тела. Чуть подальше – еще два. Все следы побоев на мне исчезли, словно их никогда и не было. Ушла боль.
Я встал на ноги, достал мобильный, набрал номер Андрея. Целую минуту шли длинные гудки, а потом оборвались и они. Никто не брал трубку.
Я закричал.
* * *
Шла вторая пара. Мы с Наташей сидели за одной партой, одинаково молчаливые, одинаково безразличные к окружающему миру. Я рассказал ей всё, что произошло ночью. Я сказал, что Андрей умер. Не знаю, о чем думала сейчас она, а я вновь и вновь возвращался мыслями к нашему тогдашнему разговору:
«Понимаешь, о чем я говорю? Высшее Предназначение. Не знаю ещё как, но я совершу нечто очень важное для России, а то и всего мира. А сейчас я должен ждать».
Не дождался, Андрюш. Не вытерпел. Пожалел меня. Вот тебе и Высшее Предназначение… Если это действительно всё так, если такие как ты приходят раз в сотню лет для свершения чего-то действительно важного, то это страшно. Ибо наш ангел хранитель ушел, так и не выполнив свою миссию. Оставил нас одних. Наш мир слишком привык втаптывать в грязь всё светлое и доброе, отличающееся от серой массы вечных потребителей. Тебя втоптали, не дав по-настоящему расцвести.
Я чувствовал себя виноватым в произошедшем. Тем более, Андрей ушел из жизни, так и не познав её во всей красе. Но спас меня, хоть мы и подружились всего несколько дней назад.
Он меня спас.
Хотелось выть. Затяжно, по волчьи. А я сидел и молчал. Дико бесили лица одногруппников, все разные, смеющиеся, ухмыляющиеся, грустные или скучающие, но одинаковые в одном – они ничего, абсолютно ничего не знали про Андрея, про его смерть. Хотелось вскочить и бить по ним что есть силы, до кровавых брызг и сбитых костяшек. И – выть, выть, выть!
Я держался.
Всю первую пару я еще теплил надежду, что сейчас откроется дверь и войдет Андрей. Даже когда уже прошло больше половины. Надеялся, несмотря на то, что он никогда не опаздывал и не пропускал занятий.
Сейчас заканчивалась вторая пара.
Когда стала открываться входная дверь, я уже чисто по инерции повернул голову, ожидая увидеть какую-нибудь лаборантку. Но на пороге стоял Андрей.
Его лицо опухло, под глазами были глубокие синяки – но он был живой! И улыбаясь, смотрел на нас с Наташей.
- Мерташов! – наш преподаватель был явно удивлен, - что случилось? Ты же никогда не опаздывал!
- Извините, Антон Валерьевич. Неожиданные дела. Можно я сяду?
- Да, конечно, Андрей, проходи.
И вот мы стоим втроем за зданием университета. Я, Андрей и Наташа. Мы не пошли на следующую пару – что нам в ней? У нас были дела явно посерьезнее…
- Так неужели это всё неправда? – спросил я, когда прошли первые восторги и благодарности, - и можно летать, забирать души – сколько влезет?
- Отпускать души. Неправильно говорить «забирать», правильно – отпускать. Теперь я знаю это точно. – Андрей как-то грустно вздохнул, помолчал секунду и добавил - я больше не смог взлететь этой ночью. Впервые за последние семь лет.
В его голосе мне послышались тщательно скрытые слезы.
* * *
Андрей не смог взлететь ни через день, ни через два, ни даже через неделю. Волшебная сущность покинула его, он стал самым обычным человеком. Он просыпался каждую ночь от того, что ему снилось, что он снова летит – но, в отличии от настоящего Полёта, это была лишь иллюзия. Чтобы убедиться в этом, достаточно было посмотреть в окошко. Реальность разительно отличалась от увиденного во сне. Он осунулся и похудел. Он часто повторял, что «внутри пусто, безлико, чего-то не хватает, как будто вынули что-то и ничего не поставили взамен».
Но на самом деле взамен он кое-что получил. Точнее, кое-кого. Наташу. Они стали встречаться, проводили много времени вместе. И, как мне кажется, именно радость разделенной наконец-то любви помогла ему не скатиться в бездну отчаянья человека, утратившего смысл своей жизни. Ну и моя дружеская поддержка, надеюсь, тоже внесла какую-то лепту.
Что касается меня, то я был искренне рад за них. Тем более, что для себя я уже приглядел новую подругу… Но в последнее время меня всё чаще и чаще мучает один вопрос, которым я пока ни с кем не поделился, даже с Андреем:
Если он мог освобождать души только единожды, и сделал это ради моего спасения, то, может, в этом и состояло его Высшее Предназначение? В том, чтобы я жил? Может тот человек, который совершит нечто чрезвычайно важное в истории – это я?
Ведь ничего не происходит просто так. Тем более в делах сущностей, которые появляются на земле раз в сотню лет...
|
|