МАРИНА
’’ Ты нынче зовешься Мариной, - разлука! ’’
М.Ц.
Ты нынче зовешься ’’Мариной’’ разлука!
От первого вздоха до первого звука,
От первой на лоб нанесенной морщины
Недетской рукой при виде рябины.
Пытливою мыслью в колодезе книги.
Без карт. Наобум. При свечах. Только лики
Дрожат на стенах пантеона. Игрою
Ль их строили, споря с родною сестрою?
Каникулы в Альпах. Pansion и Лозанна,
Во Фрейбурге встречи так будут желанны.
И сжат крепкий рот и спина взвита прямо.
- Прости, мой орленок!
- Прощай, моя мама!
Как гром пробивает домашнюю тишь
Ты, бог и учитель! Мечта - о, Париж!
Бульвары. Каштаны. К стволу головой.
Глаза закрывая – Орленок живой!
Вразнос и вразбег Коктебеля равнина,
И море, и горы, и новое имя.
Как тонка рука, что полна сердолика
И чьи-то глаза, как сошедшие с Лика.
Здесь два ожидания свиты судьбою:
И быть мне тобою! Тебе же - быть мною!
Прощанья и встречи, дорог вереница,
Любимые лица - последние лица.
По нити пришедшая, (жадно крутила!)
Высокая, тонкая, жгучая сила
В тебя пусть вольется без нянь и пеленок
В зарницу из стаи взлетишь, лебеденок!
Глаза и меха. Кольца. Цепи. Браслеты.
Духи и стихи. Разогнавшийся ветер
Трепать твои кудри под шляпкою в поле
Но шляпок-то две, а идут вроде…трое.
От первого взгляда до первой попытки
Сложить все иначе, исправить ошибки.
Разбег. Катастрофа была неизбежна -
Стремглавая верность. Горячая нежность
Начало другого : бродяга – разгулы.
И версты России под пристальным дулом.
В то время открытий и разности в силе,
Все песней лилось Петербургской сивилле.
Как щедра душа! Москву подарите…
И грудью свободной открыто вдохните.
Разгулы Развала и дат вереница,
И что-то еще. Только в пепел страница
Скукожена. Русь, нам - ли спать, молодым?
Нас всех приютит и возьмет остров Крым.
Тебе я верна! Как от лика крыло
Одно отвела и, его обожгло.
Столица. Фортуна. И вновь приключенье,
А сердце частит, и, мешают сомненья.
Конец Комедьянту, конец занавескам,
Мое ремесло не верстак и стамеска.
Ножом по верхам до царапин сдирая.
Что? Ревность? Тоска! Я - же стала другая.
Действительность бьет по лицу и по венам,
От холода лишь поступлюсь переменам.
Два до 30-ти. Стала очень богатой!
Ребенок живой и стихи как награда.
А первая весть от далекого друга-
Письмо наизусть, от любви и испуга.
Надеется, ждет. И срывается, плача
И Аля бредет, первый стих робко пряча.
Дорога лежит через Ригу в Берлин.
От ног до седин – не один, не один.
-Ну, здравствуй, моя!
- Мой!
Деревья в цвету.
Август или сентябрь
Все понять не могу?
Прага – город веков
И гора, и конец.
В этом сонме стихов
Где любовь – яд? Венец?
Входи, мой желанный! Блаженная радость!
Входи, долгожданный, Георгия радость!
И снова Париж. Вечера и свиданья,
И звезды до крыш. И прощанья, прощанья.
И бунт отрешенности, бунт человека.
Пером озлобленности нового века.
Манящие дали, где воля – условность,
Но крутит педали мечта: дом, укромность…
Тоска сиротливо металась по дому,
Бросалась на окна, искала икону.
Уехала дочь и, углы опустели.
Скажите, как можно, без веры, без цели?
Два имени родных, два сына крылатых.
Один был кудрявым, другой седоватым.
Глоток лишь вина и тут же хмелею,
Но как же связать мне ЕВУ с ПСИХЕЕЙ?
Так здравствуй, Москва! Сильно чувство тревоги,
Дрожат ночью руки, стучат чьи-то ноги
И взгляда глотнув, как воды, напоследок,
Спеленат потомок. Отловлен и предок.
И плотной стеною у грозного дома
Стою, одинока, ни с кем не знакома.
Неприязнь и страх. Недоверия хватка-
Чего прикатила? Что пытка иль прятка?
И снова Москва. Дом на Герцена. Август.
И сколько таких пережить мне осталось?
Но кончено. Несколько строк проплывавших,
Схватила и рву. НЕЗАЧЕМ не звучавших.
Нет сил. ’’Первый стих ’’ повторяю и точка.
Где муж? Где сынок? Где кровинушка – дочка?
Лишь страх. Отчуждение близких. Отход.
Давно умерла – только тело живет.
Шел август к концу. Завтра будет сентябрь,
И все повторится и втянется встарь.
Но косточкой в горле застряли слова:
Присутствием только была бы нужна
Кому-то. Но нет, не научена – знайте!
Любовь и Россия. Поэзия. Дайте
Мне что-то одно. Лишь тугая петля
Поможет от боли уйти вникуда.
Пусть ’’жить не умела ’’, как скажет прохожий,
И я ошибалась, так думая тоже.
Но солнце взойдет, всем, давая понять,
Чтоб так чисто петь – надо долго страдать.
Не спать и метаться все в поисках фразы,
Которая будет, но только не сразу.
Которая вихрем разлуки взметнется
До самого неба, до самого солнца.
И душу кроить по частям, по кусочкам
Все в поисках нужной, единственной точки.
Родные не знают, родные канючат
Не видя, какие созвучия мучат.
Созвездья иные – миры и планеты!
А все для того, чтоб рождались поэты,
И жизнь воспевали слогами. Как плетью
На грязь. Утверждая, своей, может, смертью…
11.03.05
|
|