В те времена на Земле вдруг развелось видимо-невидимо чертей и прочей нечистой силы.
Королевство Ладогения, где жил работящий Виклантий, было не так чтобы велико, но и немало. На ретивой кобылке и за семь дён не объедешь, прикинул Виклантий, часто размышляя в государственном масштабе, не смотри, что всего-то посадский мастеровой при королевском дворе.
А вот Чёртова бабка Еговна, что обосновалась по соседству с посадом в лесной глуши, думал Виклантий, в скоростной ступе успевает в пять минут до границы с финитянами к сестрице своей долететь и обратно в крутящуюся избу вернуться.
И с ходу нырь прямо через трубу. Вот и дома бабка. Скорости-то вроде и нездешние. Виклантий любил на досуге поразмышлять над непонятными фактами. Откуда все эти бесы вдруг свалились? Вот точно свалились, будто осенило Виклантия. Видно пронырливые черти за краем Земли побывали в царстве, где умеют летательные машины собирать. Так зачем же таким умельцам нужны черти да их бабки? Вот они их и спихнули на Землю, подкупив быстроходными подарками.
Почему Виклантий Еговну вспомнил? Тут вот как вышло.
Дело в том, что король Ладогении был вдов и имел семерых дочек красавиц. И все семеро получились нрава весёлого и легкомысленного. Любили девицы балы и всякие развлечения. Отец потакал им во всём.
Да и разве не король он, чтобы любимых дочек не баловать?
И вдруг в одно прекрасное утро как пробудились королевны, так визг да ор пошёл по всему дворцу. Вопят все семеро, что есть мочи: «Караул! Ограбили!»
Кинулись к королю и льют слёзы в три ручья:
-Папенька, украли разбойники все наши наряды, золотой нитью шитые.
-Да будет вам, мои ласточки, портить свои глазки лучистые слезами горючими, - успокоил пригожих девиц король. - Что за беда? Куплю вам новые наряды!
Девицы заулыбались, давай папеньку обнимать и целовать. Король и счастлив.
А только с тех пор, что ни утро, снова крики: «Караул! Ограбили!»
Эдак-то и королевство разориться может, забеспокоился правитель. Наладили стражу. А всё без толку.
Собрал тогда король наипервейших храбрецов и говорит:
-Тому из вас молодцы, кто выследит воров, отдам я в жёны любимую из чад моих ненаглядных певунью Паулинку и богатство великое в придачу.
Никто, однако, не рискнул, а Виклантий отважился:
-Ваше королевское величество, я завтра встану на часах, и буду сторожить вора.
-Ну, что ж, Бог тебе в помощь, Виклантий! Но помни, коль не схватишь вора, так знай: мой меч – твоя голова с плеч!
Это король сказал не в обиду, а только чтоб придать Виклантию жгучего желания довести дело до полного его разрешения, а не разрешит, так всем в назидание накажет молодца, чтоб в другой раз попусту не болтали.
А у Виклантия, кроме Паулинкиного пения, давно приворожившего сердце молодца к недоступной прехорошенькой царской дочке, ещё и иного рода расчётец имелся с дальним прицелом. Мечтал он на широкую ногу дело в царском посаде поставить, чтоб красотой здешних изделий весь мир изумлять.
И что любопытно, казалось бы, какое ему дело до славы государства? Это забота королей и это их слава. Но таковы были его мысли, вот только денег не достать.
Имея склонность использовать все шансы, Виклантий после долгих раздумий направился-таки к Чёртовой бабке. Ибо, во-первых, подобное можно одолеть только подобным. Если королевны играют с чертями, а поскольку следов нет, так с кем же ещё, это все понимали, так и обойти их нельзя одним человеческим стараньем. А во-вторых, слышал он, если к Еговне без страху подъехать и по добру, она и помочь не откажет.
Вот и отправился он к Чёртовой бабке. Как-никак, владеет бабка разными колдовскими приёмами, никто этого отрицать не будет.
А как пришёл в её владения, глянул, мать честная! Вкруг избы бабкиной сидят двуликие совы-волки. Волки обозревают лес, а совы на избу таращат круглые глазищи, освещая её зеленовато-жёлтым светом, и ухают, отбивая число каждого часа ночи.
Тут поднялся ветер, зашумел бор, зашатались верхушки деревьев. Это сама Еговна в ступе прибыла. Подозвала Виклантия к себе и глаза цвета болотных огней в парня так и вперила, рассчитывая одним только взглядом к земле пригвоздить незваного гостя:
-Фу! Фу! Чую дух человечий. Кто такой, с какого похмелья явился сам мне на ужин, чего не трясёшься, болезный?
-А чего мне трястись, я пришёл к тебе бабка с трезвой головы за умным советом, да и не с пустыми руками, - ответил ей Виклантий, не дрогнув.
-От кого спознал про мою мудрость нечеловеческую? - тщеславно ухмыльнулась Еговна.
-Слухами Земля полнится, всяк знает, что у Еговны здешней ума палата, - подольстил безобразной ведьме молодец ради дела святого.
-Что, верно, то, верно, речистый. А что за подарок? – женское любопытство так и полыхнуло в Еговиных глазах огненным нетерпеньем. – Вынимай, глядеть буду!
Достал Виклантий тонкую самоделку, собственных рук изделие. С душой делал, жалко отдавать, да ничего не попишешь.
Надела Еговна на костлявую руку браслет с камушками и петельками ажурными, подсветила его печным огнём, стала разглядывать и повеселела.
-Ну, уважил, мастеровой. Ты со мной по-человечески, так и я с тобой по-людски. Говори, какая нужда у тебя?
Поведал Виклантий бабке всё как есть без утайки. И Еговна в ответ из стороны в сторону петлять не стала.
-Знаю, что сами королевны улетают по ночам из дворца.
-Вот так новость! - ахнул он. - Что ж они лебёдушками оборачиваются разве?
-Мимо! Мимо! – скрипуче рассмеялась длинноносая карга, от удовольствия ударив об пол костяной ногой. - Каждый вечер садятся сестрицы в летучий шар, что неслышно несётся по небу быстрее ветра, хочет видимый другим, а хочет, нет. И мчит он девиц прямо на гульбище демонов в подземный Дворец Наслаждений. Там и дурман-зелье, и музыка, и танцы, и веселье до утра у хозяина обольстительного бесовского огня.
Как только огонь по жилам у девиц растекается, так все их девичьи наряды вмиг сгорают. И спешат королевны домой, в чём мать родила, на том же шаре. Вот никто и не углядел их плутней.
-Как же мне их разоблачить перед отцом? – надоумь ты меня, матушка Еговна, самому мне ни в жизнь не домыслить.
-Дело, молодец, непростое, слов нет. Только и Еговна, чай, не лыком шитая! Крепко обидел меня хозяин Дворца, даже на именины дурман зелья не прислал. Поделом и ему, скряге, родства не помнящему!
Смотрит мастеровой, как пошла ведьма к сундуку, достала из него короткую накидку, отороченную по краю страусовыми перьями, и подала ему.
-Вот тебе, мастеровой, вещица моей прабабки Ты, как оденешь её, станешь невидим. А как страусовыми перьями на полах взмахнёшь, так полетишь. Лети без тревог, накидка сама нужную скорость отладит.
В полной безликости проследуешь за королевнами в тайный Дворец. А там под утро, когда хозяин станет сажать девиц в шар, ты тихонько и возьми миниатюрный портретец козла в золотой рамке, приколотый к подушечке для разных украшений, ты его сразу заметишь, он нарочно подсвечен. На рамке портретца собственноручная роспись хозяина подземного Дворца. Вот тебе и улика!
Но это полдела. На-ка тебе ещё пузырёк с каплями. Только они одни способны избавить королевских дочек от бесовских соблазнов, у людей на это нет противоядия.
-Спасибо, матушка Еговна, теперь мне надо спешить к королю.
И верно, вышел он во двор, а вкруг избы волки воют, сумерки встречая.
-Чего вздумали тоску нагонять серые твари?! – ругнул их Виклантий, щёлкнув одного по носу.
Набросил молодец крылатую накидку на плечи и тотчас оказался возле опочивальни королевских чад.
Сидит невидимым сторожем и ждёт. Как только все уснули в королевском дворце, выскочила за дверь Паулинка, чёрными глазками сверкнула туда, сюда, так что сердце у парня таять стало, и объявила сестрицам:
-Батюшка нынче грозился такого сторожа здесь посадить, который поклялся поймать грабителей, а никакого сторожа-то и нет!
В этот миг Виклантий и юркнул к ним внутрь через дверь. Смотрит, что будет.
А те закружились, захлопали в ладоши, радостно выкрикивая: «Ура! Ура! Пора!»
Принялись наряжаться, прихорашиваться. Приготовились, уселись на стулья и ждут. В это время подкатил к окну шар.
Королевны метнулись к шёлковой лесенке и были таковы.
И Виклантий, никем невидимый, полетел за ними.
Долетели до места, прошли в ворота подземного дворца семеро красавиц, будто точёные по одной мерке, глаз у мастерового намётан: 90 – 60 – 90 , и он за ними спокойно проскользнул.
Миновали сторожевые посты и вступили девицы в залу, предвкушая всяческие удовольствия.
Виклантий в сторонке пристроился и наблюдает.
К утру, как только закончилось веселье и погас обольстительный огонь во Дворце Наслаждений, Виклантий тихонько взял портретец козла, спрятал его и вернулся следом за беглянками в королевские покои с неопровержимой уликой в руках.
Отец король вначале сильно расстроился, узнав все подробности о болезни королевен. Но потом обрадовался, что у Виклантия есть чудодейственные капли от недуга его легкомысленных дочерей.
Через две недели все семь девиц совершеннейшим образом излечились от былых иллюзий. Король, как обещал, любимую дочку Паулинку Виклантию в жёны отдал. С женой у Виклантия всё слюбилось и сладилось.
И в делах вышло, как хотел. Построил Виклантий в посаде новые мастерские.
А так как сыновей у престарелого короля не было, то после скорой его кончины Виклантий стал править королевством, приумножая богатства страны и народа.
Так Виклантий мечту свою осуществил.
|
|