Я узнала Татьяну за три шага - натолкнувшись взглядом на ее руки. Они, так же как и десять лет назад, держали сигарету двумя пальцами - большим и указательным - за фильтр, а ногти так же мерцали черным лаком с искрой. Шаг - я узнала ее, второй - подняла взгляд, чтобы увидеть чужое, незнакомое лицо, напряженно изучающее центральный вход в академию космофлота, третий - я стрельнула у нее сигаретку.
- Коперник? - спросила я, вынимая длинный серебристый цилиндр из полупустой пачки, и в очередной раз убеждаясь: да, она, ошибки быть не может. - Никогда раньше таких не видела.
- Лунная база, их марка, - она клюнула на ложь, невольно подтвердив мою догадку.
- На Луне замкнутый цикл производства. У вас там родственники? - я стукнула ногтем по кончику сигареты, вызвав тление. Резкий ментоловый запах ударил по моим модифицированным рецепторам.
* * *
- Расскажи что-нибудь, - сигарету из пачки Татьяна вынимала губами. Я знала, откуда у нее эта привычка, и меня передернуло.
- Что рассказывать? - я крутила предложенную Татьяной сигарету, не спеша прикуривать. Затянувшись раз настоящим земным табаком из незатушенного туристом бычка, я навсегда потеряла вкус к курению. Не в последнюю очередь потому, что того туриста после судебного разбирательства экстрадировали на Землю, а меня едва не записали в сообщники. Будь я постарше, мне грозило бы тюремное заключение и исправительные работы за нарушение режима безопасности станции - я ведь должна была сразу утилизировать бычок и донести на землянина.
- Я ж почем знаю? - Татьяна усмехнулась, щуря красивые бледно-голубые глаза. - Ты ж у нас умная, пропадаешь в лектории. Что узнала новенького?
* * *
- Нет! - ответ был несколько резок. Она почувствовала это и решила продолжить, - у меня там связи.
Этого было достаточно. Я курила, смакуя забытый вкус сигареты, изучала новое лицо Татьяны. Определенно, она сделала себе правильный прикус, изменила форму носа, цвет глаз стал на пару тонов темней. Волосы остались те же - у нее всегда, даже на лунной базе, когда она стриглась под мальчика, были тугие пепельные кудряшки.
Она почувствовала пристальный взгляд, нахмурилась, отвернулась демонстративно от так интересовавшего ее входа в академию, спросила, кивнув на шевроны:
- А вы пилот внутренних линий?
Я усмехнулась, провела ладонью по эпилированной коже черепа, каждый миллиметр которой служил нейроконтактом для связи с искином корабля.
- С этого дня, надеюсь, внешних. Видите ли, сегодня у меня итоговое собеседование.
- Вы прошли уже тесты? - Татьяна выказала неожиданную осведомленность и должное уважение. Пальцы, привычно смяли докуренную до фильтра сигарету, черный с искрой ноготь надавил на кончик, потушив, окурок отправился в урну, а Татьяна вытащила из пачки новую. Губами.
- Разрешите? - Она склонилась вперед, прикрыв глаза, и я, смешавшись, склонилась навстречу, позволяя ей прикурить от моей наполовину докуренной сигареты.
* * *
Закончив, она всегда раздавала всю пачку любимчикам, никогда не забывая и обо мне. Вынимала губами последнюю - сбитые до крови пальцы дрожали от боли, а может от возбуждения - и прикуривала у кого-нибудь, склоняясь лицом к лицу как при поцелуе.
Поэтому я никогда не спешила раскуривать предложенную Татьяной сигарету.
Потом она стояла в тесном кругу подростков, едва удерживая тонкий серебряный цилиндр двумя дрожащими пальцами - большим и указательным - глядя как стонет, возится и харкает кровью у ее ног. А я, втягивая ноздрями ароматный дым, мечтала хоть раз... хоть раз увидеть Татьяну на месте ее жертв. К сожалению, все всегда оканчивалось одинаково: харкающее, размазывая по лицу кровавые сопли, поднималось и, нетвердо держась на шпильках, ковыляло к выходу из промзоны.
* * *
- Так вы прошли уже тесты? - Она выпустила дым колечками и теперь, забавляясь, протыкала их сигаретой.
- Да. Все. - Воспоминания оказались яркими и болезненными, несмотря на минувшие десять с лишним лет.
- Восхищаюсь. Не всякий амбициозен на столько, чтобы выдержать их.
- Я всегда мечтала об этом. - Я прикусила язык, слишком поздно сообразив, что сболтнула лишнего. Татьяна расхохоталась. Заразительно, запрокидывая голову. Длинные локоны упали на спину, демонстрируя синюю жилку на молочно-белой коже и тонкие кости ключиц.
* * *
Этим жирным козлам в пёстрых гавайках всегда нравился её смех. Они пускали слюну, глядя на тонко дрожащее девичье горло, и она имела их уже через пол часа. Где хотела и как хотела. Только раз, но с шиком и помпой, позволяя каждому полюбоваться своим очередным достижением.
На следующий день она даже не смотрела на них. Недели две они, скуля, таскались за ней, но удостаивались лишь плевков и презрительного улюлюканья её шестерок.
И все-таки они продолжали ходить к её блоку до тех пор, пока за ними не заявлялись их жены.
* * *
- А вот мой Ники об этом даже и не думает. Правда, маленький? - и она, улыбаясь, вдруг присела, распахнув руки навстречу бегущему от центрального входа мальчишке.
Семилетний светленький малыш светился счастьем. Я поняла, он только что сдал вступительные экзамены в школу при академии.
- Принят, - рапортовал мальчишка, очутившись на руках у мамы и, крепко обняв ее, чмокнул в щеку.
* * *
Она ждала их в промзоне. И ни одна туристочка ни разу не сподобилась привести с собой полицию.
На них были тонкие чулки и шпильки. Татьяна предпочитала свободные брюки и кроссы. Уверенность, с которой они подходили к высокой и тощей девчонке, быстро сникала при появлении из глубины темного цеха полусотни подростков. Они несколько успокаивались, когда понимали, что это - всего лишь зрители, и начинали лаяться, злобно и напоказ.
Все это продолжалось до первого удара Татьяны - раскрытой ладонью, в лицо, остро отточенными ногтями, черными с искрой.
* * *
Она рассмеялась коротко, встала, ребенок завозился на локте, и она придержала его свободной рукой.
- Смотри, Ники. - Я замерла, забыв стряхнуть с тлеющей сигареты пепел. - Это пилот внутренних линий. Сегодня она станет пилотом внешних линий. Она прошла все тесты, потому что еще на Лунной базе мечтала об этом и в свободное от работы время ходила в лекторий, когда остальные, купив дешевый скафандр, водили туристов в кратеры, чтоб получить чаевые повыше. Нельзя сказать, что они не добились своих целей - сегодня они могут позволить себе лечение в дорогих клиниках. Каждый добивается цели, Ники, главное - смотреть далеко вперед. Ты все ещё считаешь, что внешние линии - слишком круто для тебя, а?
Малыш, внимательно слушавший маму, обернулся ко мне. У него были ее глаза. Те, которые я помнила так ясно - светло-голубой, спокойный и чуть насмешливый взгляд с прищуром, не измененный еще пластикой.
- Это правда, - ответила я на невысказанный вопрос.
- Я подумаю, - пообещал малыш.
- Ты всегда мне нравилась, рыжая, - Татьяна протянула свободную руку и я, усмехнувшись... пожала её.
|
|