Тихо скрипнули ступени.
Шелохнувшись, тень стоит.
Опустившись на колени,
Соглядатай в щель глядит.
…На пол сброшенное платье,
В зеркалах – огонь свечи,
Нежность Царственных объятий,
Жар натопленной печи…
Как теплы мужские руки!
Откровенен взгляд и жест…
Страх несут ночные звуки.
Фаворит целует крест.
… На вчерашней Ассамблее
Он поймал глаза Петра
И готов уж был поверить,
Что не выжить до утра!
Пётр – дрогнул лишь щекою,
Взгляд на Анну перевёл
И ушёл в свои Покои,
Сбросив кубок свой на пол…
Анна чувствует несчастье
И на брата взгляд косит.
Брат – не ведает напасти,
Пётр - измены не простит!
Ведь ему уже шептали,
Что красавец, Вили Монс
Утолял свои печали
Возле Катиных волос…
У неё – томилось сердце
И кружилась голова,
И душа тянулась греться,
Слыша нежные слова,
Помнит Петины обиды,
Фавориток череду…
Всё Царице было видно,
Всё свершалось на виду!
Даже в частых Ассамблеях,
Анхен – около Петра!
И всё ближе, и смелее
С ночи поздней до утра…
Ей – внимание и ласка,
Ей – настойчивый пригляд!
Танец с ней – похож на пляску.
С ней – блудлив лукавый взгляд…
“Не буди в любимой Лиха!”
- Так пословица гласит…
Ей – так нежно и так тихо
Что-то Вили говорит.
В тех словах – напевы страсти,
В них – над бездною полёт!
Он, при Катином согласии,
Руку на ногу кладёт…
И, уж вечером, в алькове,
Там, где Пётр – редкий гость,
В страстном деле, в нежном слове
Всё теперь переплелось!
И обиды, и разлуки,
И измена, наконец –
Всё тонуло в нежных звуках
Двух возлюбленных сердец!
… В Петербурге осень стУжит,
Топят печи во Дворце…
Громким топотом разбужен
Монс с испугом на лице!
Двери взломаны в Покоях,
Свечи тухнут в сквозняке.
Входят молча: Пётр и двое…
Сыромятный хлыст в руке!
Бьёт жену Екатерину
Всемогущий русский Царь.
Развесёлая картина…
На Руси – лупили встарь!
Бьют гвардейцы Вили Монса
В пах, в лицо и, снова – в пах!
Кровь на стенах, на оконцах,
На полу и на коврах…
От души повеселились!
Связан Монс, завёрнут в холст,
Сквозь который кровь сочилась…
Не тяжёл был. Монс не толст.
И в телегу бросив грузно,
Улыбнувшись, слыша стон,
Увезли туда, где узник
Был допрошен и … казнён!
Голова с открытым взором
В бочке скрыта под печать.
Всем свидетелям Позора
Было сказано: -Молчать!-
У Петра – припадок к ночи.
Через зубы льют настой…
Разболелись снова почки,
Что застужены Невой…
Катерину – в бане парят,
На рубцы отвар кладут,
А она дрожит в угаре
И на сердце – страх и зуд.
По прошествии недели,
Пётр сам пришёл к жене.
Арапчонки в круг сидели,
Птицы пели на окне…
- Друг, любезный, что скажу я:
Вот решил Тебя простить!
Камергер, за поцелуи,
Не достоин боле жить…
Чтобы впредь того не вышло,
Его голову – дарю!
Вон, она висит на дышле
И глазеет на зарю…
Можешь преклонить колени,
Да – поплачь, денёк один…
Был казнён он за Измену
В назидание другим!
Пусть глядят ловцы Удачи,
Пусть почешут, там где чёс…
Будет так, а не иначе,
Или – в монастырь! Без кос…
…Здесь, на Екатерингофке,
Речке малой, что ручей,
Вдоль дороги гнут подковки
Для проезжих лошадей…
Парк разбит среди покосов.
По легенде, в землю здесь
Тело камергера Монса
Пётр позволил перенесть.
Проезжая часто мимо,
Каждый раз напомнит вновь:
- Дорого, Екатерина,
Обошлась ему Любовь…-
2006 г.
|
|