(со слов одной из моих знакомых)
Вчера мы столько выпили, что я уж даже и не помню, сколько. Утром у нас со Светкой был экзамен по биохимии, и Светка первая побежала в ванную, натыкаясь на углы.
- Свет, я тоже почищу зубы, ладно? – попросилась к ней Лиля.
- Мгуху, - пробурчала Светка сквозь зубную пасту.
- Нет, Лен, ты посмотри, она спьяна мою щетку схватила!
Мне, честно говоря, было не до них. Во рту стоял противный вкус перегоревшего спирта, голова кружилась и уже начинала болеть, и я наперед знала, что болеутоляющее не поможет, а только заполнит мне голову туманом.
- Это моа хотка, - прошелестела Светка, не прекращая надраивать свои, как она считала, красивые белые зубы. Видимо, два литра красного вина не успели за ночь правильно усвоиться ее организмом, и Светку качало из стороны в сторону.
- Как твоя? – удивилась Лиля.
- Я ее три месяца назад себе купила.
- Это я ее три месяца назад себе купила! – разозлилась Лиля.
Светка на минуту остановилась и задумалась. Наконец до нее дошло:
- Так ты хто… вще эти хри мехята моэй хоткой хихтила???
Светку согнуло пополам. Она выплюнула зубную щетку, наклонилась над унитазом, и ее стало тошнить.
- Девочки, у меня ведь тоже биохимия… - я потихоньку прибрела в ванную, потому что опоздать на биохимию просто не могла.
Лиля вчера выпила больше всех. Она подняла с пола зубную щетку и стала ее отмывать под краном. Внезапно ее согнуло пополам, она дернулась к унитазу, и едва Светка успела посторониться, Лилю начало страшно рвать. Она при этом все что-то пыталась сказать, и наконец я разобрала:
- Я три месяца чистила зубы ее грязной щеткой! Которую она пихает в свой грязный рот!
Высказавшись, Лиля согнулась еще больше, и я, чтобы не дать ей там утонуть, схватила ее за косичку.
- Ну вы, девчонки, даете, - сказала я. Вы бы подписали свои щетки или договорились бы что ли. Да ведь тут три щетки. Чьи это?
Светка вымыла лицо и взглянула на полочку.
- Как противно, - сказала она. – Я думала, что эти две – ваши щетки.
Тут настал мой черед удивляться.
- Какие ваши? Моей здесь вообще нет. Я думала, что это твоя и Лилина – синяя и зеленая.
- Моя – вот эта, красная, в раковине, - сказала Светка. – И ее тоже, - она кивнула на Лилю. Тут Светкино лицо скривила гримаса омерзения, она вскрикнула и снова бросилась к унитазу, едва не сбив с ног отскочившую в сторону Лилю.
Несмотря на головокружение и сильную боль в затылке, я едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Но тут я случайно опустила (не буквально, конечно) глаза в раковину, и мне стало нехорошо. Там лежала моя зубная щетка.
Светка стала раздеваться, чтобы идти в душ. Она была вся перепачканная, но начищенные зубы ее блестели. Тут меня осенило, что целых три месяца она начищала свои противные зубы моей зубной щеткой. Тошнота плотным комком подкатила к моему горлу. Я изо всех сил пыталась бороться с ней, но тут я увидела Лилю, которая выпрямившись было, снова согнулась в три погибели. Бедняжка слишком много выпила вчера. Вцепившись в края унитаза, она ревела, как баран. Я почувствовала, что в ванной очень неприятный и спертый воздух. Окошко было закрыто.
«И ведь она тоже», - внезапно подумала я, и, не разбирая дороги, кинулась к унитазу.
Через некоторое время все кончилось, и нам всем стало немного легче. Я приоткрыла окно, чтобы немного проветрить.
- У меня лабораторная, - сказала Лиля. – Мне нельзя опоздать.
Она зашла к Светке за занавеску.
- Дай я пока намылюсь, - сказала она, и Светка с душем в руках отодвинулась в сторону.
- Ты мылишься моей мочалкой! – услышала я крик Лили из-за занавески.
Я сразу же все поняла. Я отодвинула занавеску и увидела, что Лиля вцепилась в свою мочалку и пытается отнять ее у Светки. Надо ли говорить, что их общая мочалка оказалась и моей тоже! Ведь я специально долго искала себе эту мягкую, ортопедическую мочалку, потому что у меня очень белая и нежная кожа, и если до нее дотронуться грубой мочалкой, то она сразу же становится красной, как помидор. Все это притом, что две другие мочалки преспокойно висели возле крана на гвоздике. Ими, конечно же, никто не пользовался.
- Я тебе покажу, - пыхтела Лиля. Хотя Светка была выше ее на целую голову, Лиля, зато, была плотная и мускулистая. Она вытолкала намыленную Светку из душа, и, схватив мою ортопедическую мочалку за длинную веревочку, принялась хлестать Светку по спине. Светка была сегодня заторможена, но когда она все же почувствовала, что ее избивают, кинулась из ванной в коридор. Лиля погнала ее дальше в комнату, где они наткнулись на моего Андрея. Мы с ним договорились на восемь, и он, видимо, не достучавшись, зашел сам и ожидал меня, сидя на стуле посреди комнаты, потому что у свободной стены были навалены наши простыни и пододеяльники – после сегодняшней ночи надо было срочно их постирать.
В Андрея я влюбилась с первого взгляда – как только его увидела. Это было полгода назад, а недавно он пригласил меня в лес за грибами. Он и раньше бросал на меня какие-то растерянные взгляды, но я сама не навязывалась. Потом я его спросила, почему он пригласил меня только сейчас, а он засмущался и сказал, что раньше был не сезон. «Что?» – удивилась я, - и он пояснил, что первый раз увидел меня в марте. Вообще, в лесу он так стеснялся, что набрал полную корзинку поганок. Когда я спросила, что это за странные у него грибы, он сказал, что они понравились ему тем, что они такие же стройные, как я. Оказывается, он совсем не разбирался в грибах. Когда я сказала ему, что это бледные поганки, он загрустил и стал извиняться. «Не расстраивайся, - сказала я. – Меня в школе дразнили поганкой. Такой уж у меня характер».
Я выглянула из ванной и увидела, что пораженный Андрей вскочил со стула, а намыленная Светка бегает вокруг него, спасаясь от Лили.
- Нет! - кричала она, хватаясь за красивый свитер Андрея, который я только вчера кончила ему вязать, своими мыльными руками.
- Я тебе дам, - приговаривала Лиля, обходя Андрея, и пытаясь хватить Светку мочалкой. При этом длинная мочалка неизменно наматывалась на Андрея, а мыльные брызги залепляли стекла его очков.
Мне было неудобно выйти из ванной, так как я была растрепана и не одета. К тому же, мы с Андреем встречались всего только две недели.
Лиле если что втемяшится в голову, то она, пока этого не добьется – не успокоится. Такой уж у нее характер. Наверное, поэтому она всегда спокойно и уверенно движется к намеченной цели. Я вот, например, никогда не уверена, что выполню поставленную перед собой задачу, поэтому всегда нервничаю и спешу сделать все поскорее, вот почему, наверное, никогда ничего не достигаю.
Лиле удалось наконец оторвать Светку от перемазанного мылом Андрея. Светка кинулась от нее в угол, но поскользнувшись на своих мыльных ногах, повалилась на мою кровать, где Лиля ее наконец-то от души отхлестала. Моей же мочалкой. Я знала, что Светке не больно, потому что более мягкой мочалки не найти во всем городе – я ее целый месяц искала. Но о том, что мочалка моя, я решила не заикаться. Я как представила себе то унижение, которое мне пришлось бы испытать в глазах Андрея, если бы это меня вместо Светки Лиля высекла мочалкой, да еще и всю намыленную – так у меня снова голова закружилась.
Все это я видела сквозь приоткрытую дверь ванной, а Андрей, слава богу, меня не видел, потому что в коридоре было темно, а в комнате яркий свет из окон. Я решила не выдавать своего присутствия и заперла дверь. Тут я почувствовала, что страшно промерзла, стоя на сквозняке, и захлопнула окошко. Свежий осенний воздух наполнял ванную. Я закрыла занавеску, подвесила душ и распустила волосы, и приятный кипяток полился мне на голову. Все вокруг окуталось непроницаемой пеленой пара. Микробиология совершенно вылетела у меня из головы. Так приятно, промерзнув, как следует, стоять, когда никто не мешает, под льющимися на голову потоками горячей воды, ничего не слышать, кроме ее шума, и чувствовать, как холод понемногу оставляет твое тело! Голова у меня все еще порядочно кружилась. Я села на деревянную скамеечку, прибитую прямо под душем, и закрыла глаза.
Я очнулась оттого, что кто-то бил меня ладонью по щекам и еще от резкого запаха. Я открыла глаза и увидела, что лежу на скамеечке под душем, а женщина в белом халате с короткой стрижкой бьет меня по щекам. Очки ее совсем запотели, и она все пыталась глядеть из-под них. Вода из душа не текла, а вся ванная была полна пара и пропахла какой-то лекарственной гадостью.
- Наконец-то, - сказала она, увидев, что я проснулась, и приблизила ко мне свое лицо. – Да она пьяная, - повернувшись, сказала она кому-то в пар. – Стоило дверь ломать!
- Извините, – сказала я.
- Открой-ка тут окно, - сказала кому-то медсестра.
Пар понемногу рассеялся, и я увидела, что в ванной человек десять народу. Как они только все сюда поместились? Дверь и правда стояла отдельно, снятая с петель. Лиля и Светка, уже одетые, какие-то санитары, Андрей и несколько девчонок из соседних комнат, – все смотрели на меня.
- Ну-ка все брысь! – крикнула на них санитарка, и они нехотя стали расходиться. – Принесите какой-нибудь халат! – крикнула санитарка на девчонок.
Теперь я уже не встречаюсь с Андреем. Так стыдно! И все девчонки с нашего этажа надо мной смеются, хотя на это, впрочем, наплевать. Жаль свитера. С таким вдохновением его вязала. А Андрея, как увижу на факультете – разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и бегом. Жалко. Такой интеллигентный человек.
И все это из-за какой-то несчастной мочалки!
10 декабря 2006 года.
|
|