...................................(по притче А. Исаакяна "Сердце матери")
Кипарисовой стройности стан, очи - смоль - бархатистые,
Неги взор и улыбка атласною лентою губ,
Грациозность пантеры и кудри - кольцом - золотистые,-
Серенады тачали ей сладостью скрипок и труб.
Он увидел Её! И глаза стали вмиг непослушные,
Запылало в груди, сердце рвётся и мысли не в такт,-
Удалялись, шаги величаво-изящно-воздушные...
Привороженно так попадают нежданно впросак.
Беспощадно берущая в плен, красота восхищения!
Равнодушным кого и когда оставляла она?!
Изводящая дух и подобная солнца затмению,
Что лишает стремглав аппетита, покоя и сна.
(Обладать же такой красотой испытание сложное.
Надмевает собою она, если в сердце сквозняк.
Красота и любовь - две границы мятежно-тревожные.
И платить за такую любовь - это, вам, не пустяк.)
Он себя Ей отдал - без остатка, до маленькой точечки.
Всю любовь, целый мир - как дары - на ладонях принес.
Но услышал в ответ, как с небрежною ранящей точностью:
"Принеси сердце матери, если ты любишь всерьёз!"
В миг один в голове мысли нитями мук перепутались.
Миг один! Но любовь, к сожалению, часто слепа.
И мертвяще сжимает собой в кольцо спрутово путами.
Пролегла к материнскому дому крутая тропа.
Вот и мать. Дом родной. Сын один. Плоть и кровь. Воспитавшая...
Сердца стук. Добрый взгляд всё собой понимающих глаз.
И слеза жгучей болью по струнам-канатам стекавшая.
Крик души... Рубикон переходят единственный раз.
Он бежал, сердце нёс (о суде ещё как-то не думая).
Как на крыльях летел к той Единственной в жизни своей.
Но, споткнувшись, упал. А оплошность, как водится, глупая,-
В пыль и грязь средь дороги бескрайних и тихих полей.
Сердце скользко и рук, конвульсивно сжимая стон ритмами -
Потрясенье души. И надсадно щемящий висок -
Нежно-нежно шептало, собравшись с последними силами:
"Не ушибся ли ты?.. Дорогой мой... Любимый... Сынок..."
|
|