– Мама, смотри! – Гаяне бежит по берегу озера Ван, сжимая в руках ослепительно сверкающий на солнце предмет.
Приблизившись к матери, отдыхающей на золотистом песке, девочка протягивает ей небольшую гирлянду из разноцветного стекла, между звеньями которой нет ни малейшего просвета.
– Где ты это нашла?
– В озере. Правда, красиво?
Женщина рассматривает гирлянду со всех сторон – ей приходится прищуривать глаза, защищая их от яркого блеска. Наконец, она улыбается и гладит дочь по мокрым, слипшимся волосам.
– Гаяне, помнишь сказку о Шамирам? Я рассказывала её тебе, когда ты была совсем маленькой.
– Про богиню, которая бросила в озеро своё волшебное ожерелье и превратилась в камень?
– Да. Посмотри на озеро.
Гаяне зачарованно смотрит на спокойную водную гладь.
– Мама, то самое озеро?! Не может быть!
– А камни на берегу – это Шамирам. От времени она рассыпалась на множество осколков…
Девочка берёт из рук матери свою находку, кокетливо надевает на шею и звонко смеётся.
– Мама, смотри, я богиня! Я богиня!
* * *
– Ты богиня!
К восемнадцати годам мужское внимание стало самой неотъемлемой и опостылевшей частью жизни Гаяне. Восторг от обладания сердцами и душами прошёл, осталась лишь надоевшая привычка.
– Отойди! Ты мне не нужен, сколько раз это повторить, чтобы ты понял!
Влюблённый юноша наивно и искренне опускается на колени - прямо на грязном, заплёванном тротуаре.
– Да чего же хочешь? Скажи мне!
– Книг начитался? – Гаяне пренебрежительно морщится. – Мне нужны деньги, понятно? Деньги!
Слова похожи на плевок в лицо.
– Сможешь купить мне такое же? – она поглаживает висящее на шее ожерелье.
Юноша молчит. Ему нечего ответить – семья разорилась несколько лет назад.
Гаяне разворачивается и уходит прочь, прекрасно понимая, какой взгляд сопровождает её.
* * *
…И только по ночам она вновь оказывается на берегу озера Ван…
На шее блестит ожерелье – единственная нить между сном и реальностью. Она неспешно идёт по песку, намереваясь дождаться рассвета на берегу. Внезапно путь преграждает огромный камень, напоминающий человеческую фигуру. Гаяне чувствует щемящее оцепенение, а затем непреодолимый ужас, желание убежать, скрыться... От этого камня, от ожерелья, от целого мира…
Камень оживает. Это женщина с идеально отточенной фигурой и застывшим лицом прекрасной дьяволицы.
На озере поднимаются волны.
Гаяне чувствует, как каменные пальцы Шамирам смыкаются на её шее, и просыпается от страшного крика…
...Стоит только остаться одной…
* * *
Пощёчина от мужа звучит, как выстрел. Но это всего лишь звук. Такие поступки давно перестали шокировать Гаяне, она чувствовала лишь усталость и опустошённость.
– Возомнила себя богиней? Ты ошибаешься! – визгливо вопит Ашот.
– Почему ты ведешь себя так? – в глазах Гаяне нет ни малейшего намёка на слёзы. В ней осталось слишком мало чувств.
– Потому, что мне так хочется! – в скандалах у Ашота всегда однообразные, детские аргументы. – Можешь не ждать меня сегодня.
Мужчина нервно надевает дорогой пиджак и быстро идёт к двери, задевая по пути хрустальную вазу. Ваза разбивается на мелкие осколки.
– Я не могу оставаться одна… – шепчет Гаяне скорее себе, чем мужу.
– Так найди себе кого-нибудь, – оборачивается Ашот. – Ты ведь только об этом и думаешь, верно?
Дверь глухо захлопывается.
* * *
…Как здесь одиноко…
…Где ожерелье? Господи, где оно?! …
На следующее утро вернувшийся муж обнаружил Гаяне задушенной в собственной постели.
А озеро Ван ещё долго оставалось удивительно спокойным, и ни один порыв ветра не тревожил умиротворённую гладь.
…Мама, смотри, я богиня…
|
|