Умолкнул голос солнечного лета,
В оврагах поселилась тишина.
Уж осенью душа твоя одета,
Уж осенью напитана она.
Всё протяжённей вечерами тени,
И суета рассеялась в тиши.
Как много милой доброй старой лени
Скопилось в уголках твоей души!
К земле всё ближе звёзды и сочнее,
А в сумерках всё глуше голоса.
Все чувства тише, тоньше и точнее,
Вода прохладней, строже небеса.
И бледно-золотистым облаченьем
Оделась одряхлевшая Москва.
Проплыли Спасы. Грустным откровеньем
Не стала предосенняя тоска.
На миг смутится дух: и вот уж скучно!
Вдруг сердце от чего-то защемит.
Неспешно время, к грусти равнодушно,
И бытие неспешно шелестит.
Шуршат и шепчут шины, лист кружится,
Трамваи отрезвляюще звенят.
Так отчего, душа, тебе не спится,
Не спится уж который год подряд?
Надеешься? Привычно ожиданье.
Надежд напрасных черт не уловить.
Привычно и на Бога упованье,
Но вот попробуй Бога полюбить.
Шиповник манит сладким ароматом,
Берёзовых аллей так мил уют.
В уснувшем мире, бедном ли богатом,
Осенняя тоска лишь мой приют.
Стареет небо, сумерки сгустились,
И парк не дрогнет, словно неживой.
Сегодня с летом тихо мы простились.
Ну, здравствуй, осень, здравствуй, идол мой!
20-21 июля 2004 г.
|
|