Если ты режиссер,
покажи мне то место на сцене,
где актеру упав - умереть,
не жалея костей локтевых!
Громыхнет головою по доскам
герой-неврастеник,
сыпанет на прическу крупа.
Обхватив бахрому тетивы,
во прищуренный глаз
клею линзу пустого сарказма,
чтобы целился лучше вблизи,
пулю в пулю и слово за словом кладя,
пробегают мурашки, сплетая узорные пасма,
бижутерию правильных зим
с небрежением тащит ладья.
При условии, что произвольные ставим каноны,
эти шахматы, знаем, игра -
поражения нет никогда.
Веки сухо смыкаются
с грохотом ставень оконных,
заблудившись в мирах,
где ссыпается в кучки вода.
Ледяные столбы подопрут околесицу буден:
центробежный мотив
намотался на спицы времен,
у колонн приклонились
унылые лестницы судеб.
Ты прощен и, простив, -
в церемонию сна посвящен.
И тогда режиссер, горячась и лицом пламенея,
истерично вскричав
и оскалив ужасную пасть, -
нарисует в пространстве
зыбучую радость трофея
и то место, где ты
непременно обязан упасть!
|
|