«Вниманию пассажиров, вылетающих рейсом номер 999 по маршруту Москва – Пермь, – эхом раздались слова во всех помещениях аэропорта Домодедово. – По техническим причинам вылет задерживается до 24:00».
Часы фирмы Q&Q, блестевшие на руке Дениса, менеджера небольшой частной фирмы, показывали только 20:30.
– Ещё три с половиной часа, – сонно пробормотала Ольга, подруга, а в последние несколько месяцев и коллега Дениса. Желая чаще видеть своего возлюбленного, девушка совершила настоящий акт самопожертвования, перебравшись из куда более крупной и значительной компании в его ничем не примечательную, хотя и многообещающую фирму. Такие поступки были ей несвойственны – Ольга любила ощущать постоянство и уверенность. Впрочем, мужественный характер Дениса в сочетании с широкими плечами никогда не давали ей повода усомниться в этих чувствах.
Подходил к концу второй отпуск, проведённый молодыми людьми вместе. В прошлый раз их выбор пал на Болгарию – Оля изо всех сил рвалась на море, Денис же мечтал увидеть своими глазами город с чарующим названием София. Южная столица не произвела на него неизгладимого впечатления. Этим летом пара отправилась в Варшаву.
Теперь они сидели в зале ожидания. Оля устало склонила голову на плечо Дениса, в то время как он, наблюдая в окно за самолётами, выискивал в памяти самые яркие воспоминания о гостеприимной польской столице, о её площадях и улицах, о завораживающем величии Старого Города.
Закат был удивительно красив. Он словно олицетворял борьбу Света и Тьмы, блеска и тени. Небо было увито тучами, как густым плющом, сквозь который со зримыми усилиями пробивалось оранжевое с кровавым оттенком солнце. Лучи яростно расчищали себе дорогу, и можно было сосчитать, сколько световых потоков окружали сиянием каждую угрюмую тучу. Потоки изливались на землю подобно небесному благословению, касались холодной гладкой поверхности самолётов и, отражаясь, играли хаотичными бликами на больших окнах аэропорта. Денис, глядя на это природное представление, пытался вообразить, какие непостижимые расстояния преодолели микроскопические частицы света, прежде чем обрести покой на этой маленькой и, наверное, ничем не примечательной планете.
От вселенских мыслей его отвлекло вполне земное урчание в желудке.
– Оль, пойдем, перекусим на втором этаже, – потолкал Денис свою полудремлющую подругу.
В ответ раздалось невнятное мычание.
– Мы сегодня даже не обедали, – привёл веский аргумент Денис.
– Я что-то не голодна, – не открывая глаз, ответила Оля. – К тому, сейчас Успенский пост, а здесь сплошные сэндвичи с мясом.
– У-у-у… – протянул Денис. – Ладно, я закажу тебе «Сэндвич православный диетический».
Один глаз Ольги открылся и уставился на него то ли смешливо, то ли укоризненно. Молчаливый намёк был понят.
Денис поднялся и в одиночестве направился к выходу из зала ожидания, в результате чего его подруге пришлось использовать в качестве подушки спинку кресла. Дойдя до местного кафе, он обнаружил, что все сэндвичи действительно были с мясом – за исключением одного с креветками, но Ольгу наверняка не устроил бы и такой вариант.
Их семьи были похожи друг на друга. Не судьбой, разумеется, но нравами, устоями, традициями. Ни Денис, ни Ольга не воспитывались в соответствии с религиозными канонами. Не было в их жизни томиков Библии на столах, вечерних молитв, обязательного ношения распятия на шее. Родители считали, что дети должны сознательно сделать свой выбор.
И они сделали его.
Ольга не пропускала воскресных служб и строго соблюдала все посты, считая при этом своей обязанностью всегда иметь карманный православный календарь.
Единственной религией Дениса была наука. В небольшой период увлечения историей человеческих верований он, впрочем, прочёл Библию и хотел было взяться за апокрифы, но увлечение прошло так же незаметно, как началось. Переиздание книги апокрифов, оригинал которой хранился в Александрийской библиотеке, так и осталось нетронутым. Денис не разделял убеждённости подруги, но и не противился ей. Сознательный выбор имеет право на существование, не так ли?..
Управившись сразу с двумя сэндвичами, а также с чашкой крепкого кофе, Денис вернулся в зал ожидания. Его возлюбленная сидела в наушниках и слушала Криса де Бурга, о чём парень узнал по коробке из-под диска, лежащей у неё на коленях. Она всегда слушала Криса де Бурга, когда была чем-то взволнована, и этот безошибочный признак не мог остаться не замеченным. Но в тот момент на немного детском, почти круглом лице Оли было столь блаженно-отсутствующее выражение, что отрывать её от прослушивания любимого певца было жаль. Вместо этого неправедного действа Денис развернул газету, купленную по дороге от кафе к залу ожидания.
Обыкновенная «жёлтая» газетёнка, каких тысячи.
«В Самаре подпольные изготовители подмешивали в воду ацетон»
«Ага.»
«Жителей Выборга по ночам терроризируют летучие мыши»
«Очень смешно.»
«Конец света наступит в 2666 году, – считает владикавказский астролог»
«Жаль, проверить не сможем.»
«Армагеддон уже близко, – утверждают пятеро задержанных вчера ночью в Перми дьяволопоклонников»
«Не договорились с владикавказским астрологом?»
Скептически настроенный Денис открыл страницу, номер которой стоял рядом с последним заголовком.
«Вчера в 1:30 в отделение милиции поступил звонок от одного из жильцов дома №69 по улице Кольцовской. Мужчина жаловался на странные звуки, доносившиеся, по его предположению, из подвала и отдалённо напоминавшие пронзительные человеческие крики.
Прибывшие на место через десять минут сотрудники правоохранительных органов без особых препятствий проникли в подвал, где ими были обнаружены члены сатанинской секты – пятеро молодых людей в возрасте от 17 до 26 лет. Как выяснилось, пронзительные крики, нарушавшие покой жителей дома №69, принадлежали не человеку, а до смерти замученной сектантами кошке. К моменту вынужденного завершения ритуала, кошка была пригвождена к стоящему в помещении столу – из её горла торчал большой мясницкий нож.
Члены секты не оказали сопротивления при задержании. Через полчаса они находились в отделении милиции. Сотрудничать со следствием, препринявшим попытки выяснить подробности деятельности секты, задержанные отказались.
«Армагеддон уже близко, Сатана давно набирал свою армию, и время скоро настанет» – вот единственная внятная фраза, произнесённая старшим из дьяволопоклонников…»
«Гадость какая», – подумал Денис и, не дочитывая заметку, свернул газету вчетверо, скомкал её и выбросил в ближайшую урну, не желая, чтобы подруге тоже попалась на глаза эта неприятная статья.
Ольга молча наблюдала за его действиями. Когда Денис вновь занял своё место, она вынула из левого уха наушник и предложила составить компанию в прослушивании.
Напевы Криса де Бурга действительно успокаивали.
Moonlight and vodka takes me away…
«Ну, первого за окном предостаточно, а второго не очень-то и хотелось»
Midnight in Moscow…
«Надеюсь, в этот самый Midnight нас в Moscow уже не будет…»
In this paradise…
Прохождение регистрации и посадка заняли меньше времени, чем могли бы, с учётом неизбежного появления взвинченных столь длительным ожиданием пассажиром. Проблем, однако, не возникало – разве что неприятного вида лысый мужчина лет сорока долго и крикливо выспаривал своё право пронести в салон большую спортивную сумку китайского производства с логотипом Nike; а также немолодая особа деревенского вида и необъятных размеров, как водится, повозмущалась насчёт задержки рейса, упомянув безответственность всех инстанций вплоть до министерств.
Ольга, стоя в очереди, казалось, пыталась вспомнить что-то важное. Наконец, её мысли обрели словесную форму:
– Денис, ты закрыл газ у себя в квартире, когда мы уезжали?
Молодой человек рассмеялся.
– Через несколько часов буду дома и проверю. Надеюсь, что закрыл, но всё-таки постараюсь не курить, заходя в квартиру.
– А я, кажется, не закрыла окно…
– Ты же с мамой живёшь.
Ольга, не обратив внимания на это замечание, продолжала упорно копаться в своих предчувствиях – теперь молча.
– Слушай, ты оригинальна, – сказал, обняв её за плечи, Денис. – Люди волнуются, когда уезжают из квартиры на две недели, а ты волнуешься перед приездом.
Оля улыбнулась.
– Бывает… Всякое бывает, – неопределённо и чуть смущённо сказала она.
Им достался далеко не аэробус – колени упирались в стоящие впереди кресла, проход между рядами был узким и становился неудобным, когда в нём требовалось разминуться. Впрочем, ничего другого от Ту-154 ожидать и не приходилось.
Денис поймал себя на мысли, что до сих пор не привык к самолётам, хотя в последние несколько лет регулярно пользовался авиатранспортом. Пока Ольга усаживалась на своё законное место у иллюминатора, он осмотрел салон критическим взглядом. Обшивка во многих местах начала отставать – сверху из-под неё шёл пар, над природой которого лучше всего было не задумываться, по бокам и вокруг иллюминаторов все укромные уголки были забиты слоями пыли. Так что, отбрасывая в сторону ненужные мысли, Денис поиронизировал не только над собой, но и над авиакомпаниями, уделяющими внимание только рекламе и прибыли. И эта ирония была более горькой.
Ждать оставалось совсем недолго. Через двадцать минут самолёт тронулся с места и начал выезжать на взлётную полосу. Ольга развернула леденец и положила его в рот. Тревожные мысли, судя по всему, благополучно её покинули, и теперь своим спокойствием она напоминала слона, методично поглощающего капустные листья.
Наконец, металлическое чудище доехало до нужной точки. Шум стал чуть громче, самолёт, треща обшивкой, взял разгон. Через пару десятков секунд в иллюминаторах открылся вид на быстро удаляющиеся ряды огней взлётной полосы. Затем огни превратились в маленькие светящиеся точки и растворились в огнях большого полуночного города.
Вскоре нужная высота была достигнута, но Ольге по-прежнему казалось, что самолёт то набирает, то в течение нескольких секунд теряет высоту. Ощущения в её голове исчерпывающе давали знать об этом. Она вопросительно посмотрела на Дениса. Тот, встретившись с подругой взглядом, понял причину лёгкого недоумения.
– Струи разреженного воздуха,– объяснил он.
– Ну и что?
– Самолёт попадает в них, и высота полёта варьируется.
– Сильно?
– Метров на пятьдесят. Для полёта не критично.
Недоумение во взгляде Ольги сменилось восхищением.
– Ты всё это знаешь, да?..
– Элементарно, Ватсон.
Самолёт ощутимо тряхнуло.
– Проходим облака, – Денис ещё раз блеснул эрудицией. Ольга задумалась на несколько секунд, после чего подёргала его за рукав.
– Мы ведь уже набрали высоту?
– Да.
– 10500 метров?
– Вроде того.
– Денис, здесь НЕТ облаков.
Ответить молодой человек не успел – самолёт тряхнуло так, что одна из верхних полок открылась, и из неё посыпались вещи.
“In this paradise…” – неожиданно завопил Крис де Бург, и Денису показалось, что от вопля у него заложило уши. Но причина крылась в другом – самолёт резко терял высоту, и это были совсем не пятьдесят метров.
Следующая минута напоминала местный конец света. Впрочем, возможно, в этом есть большая доля истины. По салону летали всевозможные предметы. Люди вскакивали со своих мест и тут же падали от мощных встрясок. Отчаянно плакали дети, впервые увидевшие беспомощность своих всемогущих родителей.
Денис и Ольга, словно оцепенев, продолжали сидеть на своих местах – несмотря на пристёгнутые ремни, каждый пару раз как следует ударился головой. С виска Дениса стекала струйка крови. На несколько секунд он увидел впереди обезумевшее лицо лысого мужчины лет сорока, который размахивал руками и что-то кричал. Как часто случается в таких ситуациях, память сработала неуместно точно: в потерявшем способность контролировать себя человеке Денис моментально узнал крикливого пассажира, долго отстаивавшего в аэропорту право пронести в салон огромную спортивную сумку.
Наконец, пассажир рухнул в своё кресло, потеряв равновесие, и на какое-то мгновение проход оказался свободен. В конце салона стояла женщина в чёрном платье. Казалось, что под её ногами была твёрдая почва: она не прилагала никаких видимых усилий для удержания равновесия. Женщина подняла правую руку, и её чёрные волосы яростно всколыхнулись.
– Молчите! – воскликнула она голосом, в котором Денис услышал стальной звон. Голос оказался громче невероятной симфонии отчаяния, царившей на борту. Самолёт продолжало отчаянно трясти, но крики, стоны и плач стали затихать.
– Во что бы вы ни верили раньше, кому бы не поклонялись – Иисусу или Яхве, Аллаху или самому себе – идолы не спасли вас! Впустите хоть раз в жизни истинную веру в своё сердце – молитесь! Молитесь во спасение! Не детей, не близких, но САМИХ СЕБЯ!
Тишину, нарушавшуюся лишь рёвом двигателей, с которыми изо всех сил сражались пилоты, прорезал голос женщины в чёрном, ставший особенно резким:
– О, великий Хозяин, всемогущий и всепобеждающий!
Пауза продлилась пару секунд, после чего нестройный, но многоголосый хор повторил за своей новой предводительницей:
– О, великий Хозяин, всемогущий и всепобеждающий!
Раздавшийся справа голос Ольги стал для Дениса полной неожиданностью. Но девушка вновь сделала свой выбор. Присоединившись к молящимся, она бросила на возлюбленного отчаянный взгляд. «Поверь же! Поверь хоть раз в жизни!» - вот что читалось в её глазах.
Денис понял, что упускает чувство реальности; что нить, связывающая его со всем происходящим, ускользает. Шум в голове усиливался. Теряя сознание, Денис слышал обрывки молитвы:
– Принадлежит Тебе плоть моя и Дух мой отныне и во веки веков!
– Уготовь мне место в Царствие Твоем и отведи мне срок жизни на этой Земле, принадлежащей и служащей Тебе!..
Как последний проблеск реальности, Денис услышал ставший вдруг леденяще-стальным голос Ольги, молящейся вместе со всеми о спасении своей собственной жизни.
Журналисты прибыли в пермский аэропорт Большое Савино мгновенно, но всем было ясно, что кричащих заголовков и грандиозных расследований не предвидится.
"Диспетчер получил от воздушного судна один сигнал SOS, после чего пилотам удалось возобновить нормальный полёт и совершить посадку в аэропорту Нижнего Новгорода, где пассажирам был предоставлен другой самолёт", – вот и всё, что сообщил репортёрам представитель авиакомпании.
Большинство пассажиров буквально с трапа попали в объятия своих друзей и родственников, изрядно переволновавшихся за последние часы. Дениса и Ольгу не встречал никто. Выйдя из здания аэровокзала, они взяли такси и сообщили водителю адрес девушки. Ехали молча, каждый думал о чём-то своём, глядя в окно автомобиля на знакомые пейзажи.
Город медленно просыпался, первые лучи восходящего солнца играли на окнах зданий. Доехав до дома Ольги, молодые люди вышли из такси, попросив водителя подождать.
С вещами они подошли к подъезду.
– Будь осторожна,– не найдя ничего лучше, сказал Денис.
– Ага. И ты.
– Отдыхай, спи хоть весь день. Завтра созвонимся.
– Хорошо. Пока.
На прощание они получили друг от друга поцелуй – самый торопливый и дежурный за всё время, проведённое вместе. Но Денис успел ощутить незнакомый мертвенный холод губ его возлюбленной.
Добравшись, наконец, до собственного дома, парень обессиленно рухнул на кровать, не раздеваясь. Он не смог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким усталым и опустошённым, как выжатый лимон. Гостеприимный Морфей быстро раскрыл ему свои объятия с явным намерением продержать в них не один час.
Когда Денис проснулся, наступал вечер. Впрочем, проспать целый день вполне входило в его планы. Поднявшись с кровати, он, наконец, позволил себе раздеться и принять душ, наслаждаясь всем, по чему успел стосковаться за две недели путешествия. И особенно за минуты хаоса, проведённые на борту ТУ-154. Он наслаждался тишиной.
Соорудив не слишком разнообразный, зато обильный ужин из остававшихся в холодильнике и умудрившихся не испортиться продуктов, Денис осознал, что день, ставший одним из самых коротких в его жизни, подходит к концу. За окном была непроглядная тьма, ночь уже вступала в свои права. Первая ночь после того, как они чудом остались живы... Об остальных странных событиях вспоминать в ближайшее время не хотелось. Теперь самые обыденные вещи приобретали особое значение. Ведь Денис мог и не стоять сейчас со стаканом горячего сладкого чая в руках. Мог не видеть привычных домашних предметов, на которые давно перестал обращать внимание. И даже шорох листвы, безропотно подчиняющейся порывам ветра, звучал как-то по-иному. Денис подошёл к окну и, отхлебнув на редкость вкусный чай, вгляделся в темноту двора, в крону растущего рядом с домом старого тополя.
Из глубины густых ветвей выплыл светящийся силуэт и начал приближаться к окну Дениса, в движении обретая новые формы. На некотором расстоянии он замер и растворился, но лишь для того, чтобы через секунду резко возникнуть снова – прямо перед окном, в считанных сантиметрах от лица хозяина квартира, застывшего в немом ступоре.
Стакан упал и разбился, горячее содержимое разлилось по полу, обжигая Денису ноги, но он не замечал этого.
Бесплотный светящийся силуэт представлял собой призрачное человеческое лицо.
Лицо, искажённое предсмертным ужасом.
Лицо Ольги.
Минуты казались часами. Денис не жил, а существовал инстинктами. Он боялся включить память, мышление, воображение – слишком много потрясений скопилось в них. Но когда плотную пелену, оберегавшую его сознание от шока, вновь прорезал призрачный силуэт, увиденный за окном, какое-то шестое чувство провело точные параллели между этим событием и впечатлениями недалёкого прошлого. Здесь не было ни малейшей капли логики; была только жуткая иррациональная цепь, вмиг связавшая между собой два мрачных образа.
Улица Кольцовская, дом 69.
Денис не знал, зачем направлялся туда и что ждал там увидеть. Он продолжал жить инстинктами. А с ними неожиданно пришло понимание того, что единственное настоящее человеческое чувство, которое нельзя извратить фальшью и ложным самовнушением – это страх. Бесконечный ужас перед неизвестностью.
Такси доставило Дениса по нужного дома. Если бы он попросил водителя остаться и подождать, то получил бы резкий отказ – иногда в людях просыпается уснувшая природа, и тогда они, как животные, чувствуют опасность для своей шкуры. Но это не пришло ему в голову. Молодой человек вышел из машины и направился к подъезду №6, ни на секунду не усомнившись в правильности своего выбора.
Дверь не была заперта. Едва приоткрыв её, Денис услышал приглушённые голоса. Позади была ночная тьма, впереди – ещё более вязкий, беспросветный мрак, порождённый не холодными просторами космоса, а страшными, тщательно скрываемыми глубинами человеческого сознания.
Денис тихо прикрыл за собой дверь и начал спускаться по крошащимся под ногами ступенькам. За лестницей следовал поворот направо, из-за которого мерцал свет. Через секунду стало ясно, что свет производил прикреплённый к стене факел. Несколько метров отделяли Дениса от последней двери. Задержавшись на месте на несколько секунд, он сделал решительный шаг...
Прямоугольное помещение было залито светом свечей. Подсвечники висели на стенах блоками, по шесть в каждом. В помещении толпились люди. Появление незнакомца не вызвало у них ни малейшей реакции. Денис заметил, что в левой части подвала полтора или два десятка человек стояли тесным кругом, плечо к плечу, неотрывно глядя перед собой. Он протиснулся сквозь толпу – вместительность помещения была явно превышена, здесь находилось не меньше сотни человек – и подошёл ближе.
В центре круга стояло окровавленное возвышение, напоминающее алтарь, на котором лежал парень лет двадцати пяти. В его горле торчал огромный мясницкий нож.
Среди стоявших у алтаря людей Денис заметил крикливого лысого мужчину из вчерашнего самолёта. Через секунду он увидел Ольгу. Она лишь на секунду бросила на своего возлюбленного неживой взгляд, как и все находившиеся в подвале пассажиры рейса 999, чьи души за несколько страшных минут на борту самолёта были проданы Дьяволу.
У изголовья алтаря стояла женщина в чёрном. Её губы были обагрены кровью, а глаза, в отличие от пустых глаз остальных людей, поражали своей тёмной глубиной. Взгляд, направленный на Дениса, был полон насмешки и отвращения.
– Мы ждали тебя,– сказала женщина в чёрном, и на мгновение в её бездонных глазах отразился свет всех горящих в подвале свечей, сливаясь в единое адское пламя, способное сжечь не только тело, но и жалкую, изорванную, потерявшуюся в хаосе своих собственных сомнений и страхов человеческую душу.
|
|