Свежеет... Ветер в парус. Добавляя горечи,
слеза упала на язык, иль из волны моская соль?
Плевать на все морским богам, не зная горя чьи,
гонцы бегут к брегам, где ждет меня в слезах моя Ассоль.
Изодраны в лохмотья паруса и тянется
Рукою шкипер, из петли на рее,- указать нам путь.
Штурвал вращая, босоногий юнга пялится
своей судьбине в пасть... увы, ему уже не отвернуть.
Дырявые ботфорты липкой кровью залиты,
как одиноко из груди торчит кинжала рукоять.
Да, он был прав - она прекрасна, локон зАвитый...
ну разве юнге перед эДакой красоткой устоять?
Он пару шпаг засунул в поясницу боцману,
старпому лихо череп абордажной саблей раскроил
и пОходя, ужасно взрезал глотку лоцману –
мерзавец об Ассоль как о портовой шлюхе говорил...
Летят на палубу удары сердца гарусом,
знать не судьба и ни к чему компАс и лот, секстан, буссоль –
тесак в спине и не дойти под алым парусом
к брегам, где безнадежно юнгу ждет в слезах его Ассоль...
Штиль... ветер шевелит команды мертвой волосы,
но лишь падет последний солнца луч - в строю весь экипаж.
Опять отдаст команду кЭптэн жутким голосом:
«Вперед! На жизни новый круг! На абордаж! На абордаж!»
Мы знаем все: жизнь - призрак мига быстротечного,
но беспредельна! Вытрем кровь и вновь наденем пояса.
Судьбой надуты паруса скитальца вечного,
Грозы всех моряков, «Летучего Голландца» паруса.
Свежеет... Ветер в парус. Добавляя горечи,
слеза упала на язык, иль из волны моская соль?
Плевать на все морским богам, не зная горя чьи
гонцы бегут к брегам, где нас напрасно ждет в слезах Ассоль...
|
|