Подражая Олегу Неустроеву
Май на дворе не кончится. Два пацана на лавке. Курят. Безделье с ними. И ничего. Никто не возражает, им через год служить.
Третьего не ждали. Вон, ковыляет кое-как. Уж пьян мужик. Сейчас курить попросит. Иди-ка мимо, к тете в люлю. Нет, надо к пацанам пристать.
- Мужчины, — шатаясь, он сказал. — присяду я. — Достал с кармана денег и протянул мальчишкам. — Сгоняйте за вином.
- Угум-с, бежим уже… мы че тебе шестерки!
- К шестеркам бы не сел, — вздохнул приятель, и приподнял штанины до колен.
Протезы! Вот поворот! Две железяки, а внизу кроссовки на шурупах. — Устал я, парни, не дойду, — и пояснил. — Афган. Песок такой температуры, железо плавится, не то что ноги.
- Сиди, сиди, мы мигом, — и побежали, что есть духу. А мысли страшные за ними, и плетью по спине и по плечам. Вот это ни фига себе Афган. Не бомба — под ногами, и не мина, а так, песок… все против нас.
Портвейна принесли за рубль двадцать. Разлили в три стакана.
Хлоп-хлоп, и накатили пацаны, увидели себя на службе, загрустили.
А он не пил. Он медлил. Сжимал стакан в руке. Глядел в него со злостью. Там не вино. Там площадь красная. И все афганцы-инвалиды, и матери афганцев. Сейчас возьмут и разорвут кремлевских шлюх. Вот только б через оцепление прорваться. Ряды, как по линейке. Стволы на демонстрантов.
Пли!
Пли!
Пли!
Пли!
Расстрел! Ебическая сила! Хрен Вам собакам! Один из демонстрантов взял площадь красную, ментов на ней и Кремль, и выпил, в три глотка.
- Вот так вот!.. Мужики, проспект Шахтеров, восемь, квартира два, сам не дойду, несите… здесь рядом… мама ждет…боится….
|
|