Ах, мой бедный, бедный пианист!
Я открываю дверь. Серый струящийся свет проникает через дверной проём в вечный сумрак забытого Богом дома. Я открываю и щурюсь. Ах, мой пианист! Нитью сквозь бесконечные лабиринты жизни моя любовь привела тебя домой. Твои глаза поражены пустотой, а сознание безумием, но я продолжаю слышать твою музыку. Проходи! Почему всё так несправедливо? Я, оказывается, ошиблась. Моя вера обманула меня, и ты стал совсем другим. Я слышу тебя душой. Я всё понимаю. Я боюсь.
Я просыпаюсь среди ночи и чувствую дыхание. Я иду на биение сердца. В полной темноте. Я иду на звуки музыки. Они так похожи на те, что окутывали этот дом много лет назад. По щекам текут слезы. Боже мой! Он сидит во мраке ночи, лишь желтая луна освещает беспорядок старой комнаты. Его спина идеально ровная, голова низко наклонена, а глаза закрыты. Он осторожно открывает старый инструмент, мертвый, как и душа моего пианиста. Он не прикасается к клавишам, а лишь водит ими в воздухе, словно играет симфонию нашего детства. Самозабвенно, он верит в то, что пианино отвечает ему великолепной музыкой, что каждая клавиша, над которой пролетают его тонкие пальцы, прогибаются и оживают. Я закрываю рот рукой, чтобы не закричать. И я начинаю слышать. Слышать музыку своей жизни, своего детства, того счастья, в которое так отчаянно верила и не нашла. На подставке для нот лежат письма. Они слетают на пол медленно, паря в воздухе и замирая. Те письма, что я когда-то писала и не отправляла. Письма с нашей памятью, нашей любовью. Я возвращаюсь назад. Яркий, солнечный свет наполняет весь дом теплом. А мне всего десять лет. Я с восторгом отворяю огромное окно и впускаю теплый, летний ветер. Он взъерошивает мне волосы. Я смеюсь, а за моей спиной моя единственная любовь – музыка. Мой любимый пианист берет меня за руку, и мы выпрыгиваем в окно, к счастью и надежде. И ещё одно письмо падает к нему на колени. Я поднимаю пожелтевшие листы бумаги и тонкие, корявые строчки испаряются у меня на глазах. Растворяются в слезах. Превращаются в музыку. В симфонию застывшей вечности наших судеб. А по темному коридору разбегаются отголоски сырой печали. Он не отбрасывает тени от луны. Он смотрит сквозь меня. Он умирает. Мой любимый пианист, я принесу тебе воды! Ты стал знаменитым!
Я не просыпаюсь. Дрожащей рукой дотрагиваюсь до его пальцев. Они холодные и совсем прозрачные. По телу разливается теплая истома счастья. Ты со мной! Теперь ты навсегда со мной!
Тишина. Ведь нас здесь нет? Ведь нас уже давно нет в этом мире. И ты лишь мой призрак, а я - твоё проведение между раем и адом. Мы навсегда в ловушки безумия? Мы - навсегда!
Мой бедный, бедный пианист! Играй ещё! А я буду слушать. Ведь нам уже некуда спешить. У нас впереди симфония целой вечности.
|
|