Едва скрипит истории телега.
Не знает степь который век и год,
Но каждый камень помнит печенегов,
И не забыл про Игоря поход.
В ночи ковыль поёт по-половецки.
Гудит костер, пускаясь яро в пляс.
И этот мальчик, вовсе не по-детски,
Взирает вдаль, не замечая нас.
Вновь чья-то тень карабкается в ветках,
Мерцает свет в разрезах злобных глаз...
Вздыхает дуб, припоминая предков:
«Пал Цареград и Рим нам не указ...».
Я поспешил и не успел пригнуться,
Когда спускался вечером к реке -
Три полосы, как шрамы от трезубца,
Мне старый куст оставил на щеке.
|
|