Деревенька
Храм на взгорке,
пастораль речных долин,
деревенька – три домишка, два плетня...
За деревьями садится птичий клин
в жёлтый сумрак угасающего дня.
Так поспешен, суетлив и длинноног –
дождь, промчавшийся мальчишкой озорным,
и прибитой пылью пахнет вдоль дорог,
да витает горьковато-сладкий дым
жженых листьев...
Лета бабьего печаль
Навевает пряной осени дурман,
и дрожит жемчужной сеткой по ночам
в паутинках заблудившийся туман...
Нам, привыкшим к суматохе городской,
скучен здешнего житья неспешный ход –
время тянется резиной день-деньской,
и на завтра всё известно наперёд.
Хлеб домашний и парное молоко,
и медовых сот янтарное желе...
Прямо с грядки гостя баловать легко
деревенским разносольем на столе.
А природа хороша, как никогда!
В ярких шалях золотых под хохлому
словно кружатся деревья у пруда
хороводами цветными по холму.
День осенний спелым яблоком упруг,
жарким солнцем тень наводит на плетень,
да просторы необъятные вокруг
вымирающих российских деревень.
И последние из местных "могикан"
нас наутро к дому выйдут провожать...
Поклониться этим славным старикам –
Эх, прости...
прости-прощай, Расея-мать…
Гравюра тишины январской...
Гравюра тишины январской,
и снега белая гуашь,
где обозначен чёрной краской
пространства чёткий антураж.
Изящна графика резная,
тончайших линий волшебство –
деревьев хрупкая, сквозная
причудливость...
И что с того,
что в этом пристальном пейзаже
мы – мимолётная деталь,
весьма случайная, и даже –
подробность лишняя...
Как жаль,
что в стылом омуте окраин,
прозрачном, кажется, насквозь,
и заштрихованном ветрами
вдруг оказаться довелось.
Нам в лабиринте
улиц зимних,
ещё надеясь на весну,
спасаться нежностью взаимной
и пить по капле тишину...
Херсонес
Храм, наверное, был просторен...
В обрамлении облаков
Древний город над синим морем,
Золотистая пыль веков.
Над колоннами базилики
Чаек вечная суета,
Голос колокола великий,
Блеск Владимирского креста.
Те же камни, руины, своды,
То же солнце с утра встаёт...
Херсонесский приют свободы
У старинных морских ворот.
Пусть угасшей культуры фрески
Скрыты временем до поры,
Но в античном театре – действо
Современной живой игры.
Полыхает огонь над морем
Под танцующих звуков шквал,
И сюжетам извечным вторя,
Звёздный купол венчает зал...
Всё проходит... и слава – бремя,
Коль для счастья она мала...
Мотылёк мирозданья – время,
Здесь мелькнули твои крыла.
Капелькой на дне воспоминаний...
Тёплый ветер, расплавляя воском
южной ночи приторную лунность,
на пустынном пляжике приморском
нам наворожил любовь и юность...
Капелькой на дне воспоминаний
нежится разгаданное слово.
Помнишь, мы ещё не понимали,
что оно сорваться с губ готово?
Ночь прозрачно-жёлтыми мазками
рисовала лунную дорожку...
Август сыпал звёздными жуками
на причала узкую ладошку.
Море разгадало все желанья,
принимая нас в свои объятья.
Помнишь, показались все признанья
лишними, как сброшенное платье?
Молоды, свободны и красивы –
вот богов весёлая беспечность!
Времени приливы и отливы,
и прикосновений бесконечность...
очень жаркое стихотворение
ветер качает листвы кружевные тени,
бабочки солнца вспыхивают в просветах...
август... жара... отпускное блаженство лени...
моря коктейль как соломинкой цедит лето...
взглядом – за чайкой... ещё один вдох свободы...
ворох сомнений на ветер пустить не жалко ...
мысли неспешным тянутся хороводом...
мыслям, и тем тяжело шевелиться... жарко...
дремлют в палящей дымке цветные лодки,
галечный дикий пляж среди скал затерян...
полдень печёт загар как на сковородке –
в брызгах прибоя шипит раскалённый берег...
|
|